Магия Отшельничьего острова, стр. 11
И опять же: все это не вызвало у меня ничего, кроме разочарования. И замысел, и техническое воплощение были отмечены продуманностью и тщательностью, но не более того. Просто очень хорошая работа.
Длинный застекленный коридор закончился у другой черной двери. Тэлрин открыл ее, и мы оказались в маленькой комнате.
– Итак, – объявил он, когда собрались все, – теперь вы можете привести себя в порядок. Удобства для мужчин находятся справа, для женщин – слева. Вещи оставьте в шкафчиках, они будут там в полной сохранности. Заберете их после трапезы.
– А почему удобства для мужчин и женщин находятся отдельно? – осведомилась Тамра.
– Потому что даже на Отшельничьем есть приверженцы Предания, придающие различиям между мужчинами и женщинами немалое значение.
– Пустая отговорка!
– Может быть, – глубокий голос Тэлрина сделался прохладнее. – Однако наше дело предложить, а пользоваться удобствами или нет – решай сама, – он отвернулся от Тамры и продолжил: – Итак, когда вы умоетесь и почувствуете себя готовыми, заходите в центральную дверь – вон ту. Там перекусите, а заодно, за обедом, я в общих чертах ознакомлю вас с тем, что такое гармонизация и с чем вам предстоит столкнуться.
Хотя Тэлрин и сказал Тамре, что все, что касается удобства – дело добровольное, он встал у дверей столовой с таким видом, будто собрался проверять у нас чистоту рук. Впрочем, я был совсем не против возможности умыться и облегчиться, а вопрос о том, общие удобства или раздельные, вовсе не считал важным. Мы с Саммелом направились в мужскую комнату, Миртен же потащился за нами с таким видом, будто одна мысль о воде и мыле повергала его в уныние. Что только подтверждало впечатление, уже сложившееся у меня об этом малом.
Насчет удобств Мастера не подвели: устроено все было с умом, воды, и теплой и холодной, имелось вдосталь, а толстые серые полотенца позволяли вытереться насухо. Правда, хотя пол и стены умывальной покрывала серая плитка, душа там предусмотрено не было. Я потратил немало воды и мыла, смывая с лица и рук дорожную пыль, но когда закончил это занятие, то почувствовал себя лучше. Гораздо лучше.
VII
Стол был уставлен блюдами с овощами, фруктами, различными сортами сыра и тонкими ломтиками мяса. На отдельных подносах лежал нарезанный хлеб. Я первым делом отметил фрукты: яблоки и кислые груши, не говоря уж о россыпи любимых мной красных ягод. Простые и прочные, серые, с тонкой зеленой каймой по краям керамические тарелки были сработаны на совесть, словно их сделал один из лучших матушкиных подмастерьев после года обучения.
Помимо тарелок и блюд сервировку стола составляли такие же тяжелые кружки, маленькие полотенца вместо салфеток, ложки и вилки. Ножей не было. Не было и скатерти или подкладывающихся под тарелки плетеных тростниковых салфеток. Посуда стояла прямо на полированной столешнице из черного дуба.
Тэлрин стоял во главе стола, накрытого на восьмерых: по три места с каждой стороны и по два с двух концов. Место справа от него оставалось незанятым, слева стояла Дорте. Справа от нее – Миртен. Нижний край стола был свободен, как и ближнее к нему место слева и вся правая сторона.
– Леррис, если ты не против, займи место на том конце...
Поскольку Тэлрин был вроде как Мастером, да и слова его прозвучали отнюдь не просьбой, я встал, где указали.
Следующим появился Саммел – с поблескивающим от влаги лысеющим лбом и мокрыми волосами. Умывшись, он стал выглядеть несколько помоложе. В ответ на его застенчивую улыбку Тэлрин предложил ему занять среднее место, что тот и сделал. В это время в комнату, перешептываясь, вошли Кристал и Ринн. Под взглядом Тэлрина они смолкли.
– Ринн, пожалуйста, займи место между Миртеном и Леррисом. А ты, Кристал, – напротив нее.
Тамра пока не появилась, однако в любом случае за столом осталось лишь одно свободное место – рядом с Тэлрином. Мне это показалось не случайным.
– Садитесь, – промолвил между тем Тэлрин. – Думаю, пора начинать.
Но прежде чем мы успели отодвинуть тяжелые деревянные стулья, появилась Тамра. Она явно освежилась, и волосы ее приобрели блеск, однако не были влажными, словно ей удалось подсушить их на солнышке. Она зачесала их назад, скрепив парой темных гребней, и несколько оживила свой наряд, повязав на шею голубой шарфик. Следовало признать, что внешность у нее привлекательная.
Тэлрин кивком указал ей место справа от себя.
Тамра открыла было рот, но тотчас закрыла его, когда Тэлрин отодвинул для нее стул. Лишь ее голубые глаза сверкнули, как сверкает на солнце лед.
Тэлрин отодвинул стул без малейшего усилия, но когда я попытался придвинуть свой обратно одной рукой, у меня ничего не вышло. Пришлось ухватиться за него обеими руками, да еще и поднатужиться. Стул был солидный: из черного дуба, с изогнутой спинкой и плоской черной подушкой на сиденье.
– Леррис, если ты закончил изучать стул, то, может быть, присоединишься к нам?
– Прошу прощения. Хороша работа...
Усевшись, я придвинулся поближе к столу, для чего тоже потребовалось усилие.
Все выжидающе воззрились на Тэлрина.
– Угощайтесь. Мы обойдемся без молитв, благословений, заклинаний и прочей мистики. Приятного аппетита. Берите кому чего хочется, а потом расскажу вам, что обещал, – и он взял кусок хлеба.
Я подцепил длинной вилкой кусочек сыра, Кристал потянулась за фруктами, Ринн попросила меня передать блюдо с сыром и ей.
Тамра на другом конце стола собрала на свою тарелку всего понемногу: и фрукты, и сыр, и хлеб, и мясо.
Кристал предложила мне блюдо с мясом. Сказав «спасибо», я взял несколько ломтиков и протянул блюдо Ринн. Блондинка наложила себе вдвое больше мяса, чем я, не удостоив меня даже взглядом, да так и оставив блюдо в своих руках.
– Ринн, не передашь ли блюдо Миртену?
По-прежнему не взглянув в мою сторону, Ринн со вздохом взяла блюдо и протянула Миртену так резко, что едва не попала ему по носу.
– Спасибо, – промолвил он приятным, но каким-то неестественным голосом.
Ринн отмолчалась.
Я отхлебнул из кружки. Оказалось, что питье представляет собой слегка шипучую смесь нескольких соков.
Кристал, сидевшая справа, достала маленький нож, аккуратно разрезала кислую грушу на крошечные дольки, половину которых умяла почти мгновенно. Стараясь не таращиться на нее, я намазал хлеб ягодным джемом и принялся есть, заедая желтым сыром.
– Ты откуда? – решил я завязать разговор.
– Из Экстины, – ответила Кристал.
– Отроду не слыхал.
– Это деревенька возле самого Края Земли, о ней никто не слыхал. А ты?
– Из Уондернота.
– Ух ты... А правда то, что о нем рассказывают? – она хихикнула, малость испортив впечатление от своей красоты.
– А что о нем рассказывают.
В жизни не слышал, чтобы кто-то что-то кому-то рассказывал про Уондернот.
– Ну... – она хихикнула снова. – Будто там никогда ничего не происходит, потому что тамошний Институт управляет Братством.
Одну за другой она отправила в рот две оранжевых половинки абрикоса, который только что с необычайной ловкостью освободила от косточки, а я чуть не поперхнулся.
– Ну ты даешь! Институт управляет Братством! Институт – четыре халупы, куда люди приходят, чтобы почесать языки!
– Леррис, что с тобой? – окликнул Тэлрин с другого конца стола. Все уставились на меня – с особенным ехидством Тамра. Буркнув что-то маловразумительное, я проглотил ставший отчего-то очень сухим хлеб и потянулся за кружкой.
Кристал, не сводя с меня глаз, продолжала сноровисто орудовать ножичком, сооружая трехслойные сэндвичи из темного хлеба, белого сыра и говядины.
– С тобой точно все в порядке? – осведомилась она, и в ее голосе послышалось что-то вроде заботы.
– Все нормально. Я просто удивился. Понимаешь, я в этом Институте бывал много раз, даже слышал, как там выступал мой отец, но мне и в голову не приходило, что те, кто собираются туда поговорить, могут чем-то управлять. Они только болтают без умолку. Одна скукотища. Но кое в чем ты права – у нас в Уондерноте действительно никогда ничего не случается.