Инженер магии, стр. 87
CXXIV
Потерев плечо, Доррин ставит кружку на столик для мытья, в который раз сокрушаясь по поводу нехватки времени. Дождя нет, но небо затягивают тучи.
Приезд Гастина с предписанием Гильдии заняться ковкой ежей хоть и огорчил его, но не стал неожиданностью. А вот за Кадару и Брида юноша тревожится: падение Элпарты повергло весь юг в сумятицу, и достоверных сведений об уцелевших пока нет.
Правда, ему кажется, что смерть Кадары он бы почувствовал... но где же она?
Возвращаясь к мысли о ежах, Доррин качает головой. Единственный выход для него – договориться с Яррлом. Может быть, просто заплатить старому кузнецу? В любом случае сейчас ему нужно или возвращаться в кузницу, или ехать к Яррлу и толковать насчет ежей, но вместо этого он только садится и снова потирает плечо левой рукой.
– Что, свело? – спрашивает Лидрал, поднимая голову от счетных книг, разложенных на другом краю кухонного стола.
Доррин качает головой.
Привстав со стула, женщина, чуть прихрамывая, подходит к нему сзади и начинает пальцами разминать ему плечи.
Доррин стонет.
– Я все время машу молотом, и плечи иногда немеют, – признает он. – Но это ерунда.
– Тебя огорчает предписание Гильдии?
– Да. Ежи – острое оружие. А им нужно шесть десятков штук за две восьмидневки. Придется поговорить с Яррлом... обменяться с ним работой или заплатить ему.
– Можешь заплатить. Деньги есть, – говорит Лидрал.
– Только благодаря тебе, – отзывается Доррин, стараясь расслабиться под ее пальцами и наслаждаясь тишиной, которая закончится с возвращением Мерги и Фризы.
– Может, все-таки благодаря нам обоим?
– Ладно, путь так. Мне просто хотелось бы...
Больше всего ему хотелось бы иметь возможность по-настоящему, не на миг, заключить ее в объятия.
– Мне тоже. Но Рилла меня обнадеживает.
Имя целительницы напоминает Доррину о том, что ему нужно заниматься делами.
– Тебе пора идти?
– Почему ты так решила?
– По лицу видно. Тебе нужно возвращаться к работе. Кроме того, тебя по-прежнему тревожит судьба твоих друзей.
– Да. Но что я могу сделать? Я ведь не солдат! Тьма, мне и со своими-то делами никак не справиться.
– Я ведь договорилась о регулярной продаже бринна в Сутию. Одна партия принесет нам двадцать золотых. Это поможет?
– Конечно. Но его нужно еще вырастить.
– У тебя в погребе запас года на три. Первую партию мы должны доставить через две восьмидневки, – говорит Лидрал, уже снова уткнувшись в книги.
– Ты просто творишь чудеса.
– Одно плохо, что мы зависим от чужих кораблей.
– Я над этим работаю. Кстати, благодаря твоей подсказке.
Лидрал, держа тяжелую кружку, словно хрустальный бокал, отпивает глоток и ставит сосуд на стол. Доррина восхищает изящество этого движения.
– Какой еще моей подсказке? – спрашивает она.
– Как-то раз у нас зашел разговор о том, что в торговле важны быстрота и способность попадать туда, куда не добираются конкуренты. Вот я и подумал: корабли движутся туда, куда дует ветер, а лопасти вентилятора приводят в движение воздух. А что если заставить их двигать воду? Вода плотнее воздуха, и судно поплывет куда угодно, хоть прямо против ветра.
Лидрал поднимает брови, но молчит.
– Ну, веслами ты делаешь почти то же самое, хотя не совсем. Сначала, кстати, я хотел приделать к своей машине именно весла, но это было бы слишком сложно. Вот колесо с лопастями или что-то в этом роде... – он усмехается. – Теперь ты понимаешь, почему я мастерю игрушечные суденышки.
– По словам Рейсы, ты работаешь над ними чуть ли не с самого прибытия в Дью.
– Да, времени на это ушло немало. Но теперь двигатель почти построен.
– И все же я не понимаю, почему добротный шлюп...
– Прошу тебя, даже если я пока и не могу убедительно объяснить почему, доверься мне. А сейчас, – он встает, – я и вправду пойду. Как ни крути, а мне надо потолковать с Яррлом.
– Только не задерживайся, – с улыбкой говорит Лидрал. – По-моему, собирается дождь.
Седлая Меривен, он улавливает усиление ветра, но это его не тревожит. Ехать до Яррла недалеко, а лошадке не помешает размяться.
Ваос машет ему рукой с грядки, где он помогает Мерге и Рилле срезать для сушки последние травы.
Начинают падать первые капли, а к тому времени, когда юноша подъезжает ко двору Яррла, дождь уже льет как из ведра.
– Эка прорвало! – говорит ему оказавшаяся на пороге кузницы Рейса. – Да так неожиданно! Это часом не чародеи натворили?
Доррин тянется чувствами к низко нависшим облакам, но ощущает лишь чистые, холодные ветра.
– Нет. Обычное ненастье, никакой магии.
– Как Лидрал?
– Неплохо. Она вымоталась больше, чем сама понимала, но сейчас восстанавливает силы.
– А Яррлу приходится работать на Совет. Повинностями нынче обложили и тех, кто не входит в Гильдию.
Рейса делает жест в сторону светящегося огня горна, и Доррин замечает ушибы на ее руке.
Он тянется к ее запястью. Она сначала отстраняется, потом хрипло смеется:
– Что это я! Ты же целитель.
Доррин касается ее кожи: синяки не опасны, но пусть они сойдут поскорее.
– Вы с Петрой помогаете ему, – говорит он. – Ты работаешь левой рукой.
– А что нам остается делать? Ты ведь слышал про Элпарту.
Доррин кивает:
– Да. Но на зиму они этим и ограничатся.
– А весной продолжат наступление?
– Да. Скорее всего, двинутся реками, чтобы занять Клет и Спидларию.
Крыша кузницы содрогается под напором ветра.
– Ты пришел повидаться с Яррлом?
– Да. Хотел спросить, не согласиться ли он поменяться со мной заказами или повинностями.
– Это из-за того, что ты не можешь ковать оружие?
– А ты откуда знаешь?
– Так ведь ты целитель и если даже дерешься, то посохом, – смеется женщина. – Ладно, иди к Яррлу, а потом заходи перекусить. Я как раз хлеба напекла.
Вступив в отбрасываемый горном круг света, Доррин наблюдает за тем, как Рик управляется с мехами, в то время как Яррл, то выкладывая железный брус на наковальню, то возвращая его в горн, ловко и умело выковывает из него четырехконечную железную звезду с острыми лучами. Положив ее на кирпичи у горна, рядом примерно с полудюжиной таких же, кузнец опускает щипцы и молот.
– Хватит, Рик, – говорит он пареньку у горна. – Сходи попей воды.
Переводя взгляд с Яррла на Доррина, парнишка ковыляет к открытой двери.
– Славный малец, – говорит, кивая ему вслед, Яррл.
– Я рад, – отзывается Доррин. – А это, – он указывает на остроконечные звезды, – твоя повинность?
– Она самая. Ежи, против конницы. Шипы отгибаются в разные стороны, и эти штуковины разбрасываются на пути у конницы. В грязи они незаметны, так что для лошадей это сущая беда.
– Жестокое оружие, – говорит Доррин. – А как ты думаешь, Белые нападут этой зимой?
– Кто их поймет? А что говорит твоя рыжеволосая подруга?
– Ведь я ни ее, ни Брида давно не видел... Хочется верить, что они уцелели после падения Элпарты. Город все равно был обречен.
– Да, после падения Аксальта все этого ждали.
Доррин вспоминает знакомого Лидрал, аксальтского капитана, уверенного в несокрушимости своей твердыни.
– А это, – юноша указывает на ежи, – ты делаешь по просьбе Совета?
– Точнее сказать, по приказу. Всем кузнецам велено сдавать по сто штук каждые две восьмидневки.
– Знаю, – сухо отзывается Доррин, – как раз по этому поводу у меня и возникли кое-какие затруднения. Я не могу ковать ежи.
– Ты? Что за вздор! Это проще, чем делать дверные петли.
– Яррл, я же целитель!
– Ох... Тьма!
– То-то и оно! Я хотел узнать, не сможем ли мы с тобой обменяться работой или еще как договориться? Ваос еще не навострился делать такие вещи достаточно быстро.
– Его по-прежнему тянет к лошадям?
Доррин ухмыляется.
– Что я тебе и говорил. А вот Рик любит металл, даром что хромой. Ну, а касательно твоей просьбы... сейчас подумаем... Вот – Фентор заказал мне плужный лемех. Ты делаешь его из своего железа, а я кую... сколько на тебя навесили?