Инженер магии, стр. 27

Миновав тоннель, они подъезжают к внутренним воротам, уже распахнутым. К тому времени решетка позади них опускается, а наружные створы наглухо закрываются. Выглядит внушительно. В прежние времена ни одно войско не могло бы взять эти стены.

– Давно все это построено? – любопытствует Доррин.

– Укрепления возведены еще до того, как наша семья начала заниматься торговлей. Но сейчас это не имеет значения. Какая крепость устоит перед чародеем, воздвигающим или обрушивающим горы?

– Чего не понимаю, того не понимаю, – качает головой Брид. – Зачем этому Белому тратить такую мощь, возводя горы? Какова его цель?

– Кто знает? – хмыкает Кадара.

– Это требует огромной энергии и сосредоточенности, – задумчиво произносит Доррин. – Человек, обладающий такими возможностями, не станет растрачивать силы попусту.

– Может быть, таким образом он демонстрирует свое могущество? – предполагает Лидрал, поворачивая повозку по мощеной камнем дороге.

Сам город лежит ниже, посреди долины, не совсем очистившейся от снега.

– Просто раз он Белый, то злой и стремится к разрушению, – говорит Кадара. – Во всяком случае, твой отец, наверное, объяснил бы все именно так.

– Наверное, – откликается Доррин, потирая ушибленную собственным посохом щеку и думая о том, почему его отец считает всех Белых магов злыми. Чародей, настигший их на дороге, был могуч – настолько могуч, что Доррин почувствовал себя беспомощной мошкой, но... но вот зла как такового Доррин не ощутил. Лишь белизну хаоса. А обязательно ли хаос несет зло? Быть может, он просто... хаотичен?

– Лортрен думает так же, как твой отец, – добавляет Кадара. В окруженной крутыми утесами долине насчитывается не больше сотни жилищ. На западе в скальных стенах виден один-единственный проем.

– Это место выглядит так, будто создано магией.

– Я понял! – неожиданно восклицает Брид. – Это придает происходящему смысл.

– Ты о чем? – Лидрал в очередной раз поворачивает повозку на извилистом спуске, и скрип осей как будто подчеркивает вопрос Кадары.

– О чародее. Зачем ему тратить мощь попусту, если он мог бы разрушить этот город?

– Я не знаю, – отвечает Кадара. – Я проголодалась, и голова у меня не варит. Отвечай на свой вопрос сам.

– Если он разрушит город, то города уже не будет.

– Ну и какое тут открытие?

Лидрал и Доррин с ухмылкой переглядываются.

– У Белых магов полно забот по части распространения хаоса и тому подобного. Они стремятся к власти, но чтобы управлять державой, нужно эту самую державу иметь. Снести город – значит не получить ничего, кроме ненужных развалин. А вот воздвигнув горы и показав, что город можно запросто сравнять с землей, Белые могут потребовать от спидларцев – да и от кого угодно! – подчиниться Фэрхэвену. Таким образом они приобретут и город, и доход от налогов, и мало ли что.

– Хм... – задумывается Лидрал. – Для кифриенцев такой подход в самый раз, но у спидларцев шеи не гнутся. Так же, как и у здешнего народа.

– И тем не менее... – качает головой Брид. Смысл в его словах, бесспорно, имеется.

– Это и есть могучий Аксальт? – спрашивает Кадара.

– Это Аксальт, – подтверждает Лидрал. – Хотите верьте, хотите нет, но хорошая комната в гостинице обойдется вам тут всего в несколько медяков. Они радушно привечают путников.

– А как насчет выпивки? – любопытствует Брид.

– Вино, медовуха, бренди – примерно по полсеребреника за кружку.

– Что-то тут наверняка не так, – размышляет вслух Брид. – Может, с другим питьем плохо? Как насчет воды?

Лидрал ухмыляется. Глядя на нее, и Доррин не может сдержать улыбки.

– Вода бесплатная – хорошая, чистая вода. Но бойцы и торговцы воду не жалуют.

С последнего поворота Лидрал направляет повозку к паре двухэтажных зданий. На правом красуется вывеска с изображением желтовато-коричневой горной пантеры, на левом – рогатого черного барана.

– Остановимся в «Черном Овне», – предлагает Лидрал. – Там спокойнее.

– А велика ли между ними разница? – спрашивает, подъехав поближе, Кадара.

– Почти никакой, даже конюшни одинаковые. Дело только в клиентуре.

Направив повозку мимо конюшни, она объезжает здание и въезжает во двор позади «Черного Овна». Навстречу выскакивают двое конюхов.

– Передний угол еще не занят? – низкий голос Лидрал звучит сурово.

– Свободен, почтеннейшая.

– Занимаю. Его и соседние места – для лошадей моих спутников.

– Не угодно ли задать лошадкам зерна?

– Сколько?

– Медяк за лепешку, почтеннейшая.

– Две лепешки за медяк, и мы возьмем четыре.

Конюхи переглядываются и кивают.

– Просим прощения, но деньги вперед.

– Неси лепешки, а я приготовлю монеты.

Лепешки появляются прежде, чем Доррин успевает спешиться, хотя более сноровистые и ловкие Брид с Кадарой уже идут вслед за конюхом к стойлам.

– Седла можете оставить, – советует Лидрал.

Доррин ведет Меривен к стойлам. Каким-то чудом он ухитряется расседлать кобылу почти одновременно с остальными – как раз вовремя, чтобы забрать пожитки и посох да направиться по стопам Лидрал в гостиницу.

Перед занавешенной аркой расположена стойка, за которой стоит лысый мужчина с узким лицом и светлой остроконечной бородкой.

– Привет, Лидрал. Увы, твоя обычная комната занята, но я могу предложить северный угол.

– Годится. А что у тебя найдется для целителя и двух охранников?

– Две комнаты или три?

– Две, – говорит Брид. Доррин поджимает губы.

– Ну, две как-нибудь подыщу. С тремя было бы трудновато.

– У тебя так много постояльцев? С каких это пор, Вистик?

Вистик поднимает брови:

– Такое случается. К нам понаехало немало слиганских корабельных плотников.

– Корабельный лес?

– По слухам, Фэрхэвен готовит еще один флот... а то и не один.

Осекшись, Вистик смотрит на троицу с Отшельничьего, а потом слегка кланяется Доррину.

– Прошу прощения, целитель.

Доррин кивает в ответ.

– Не за что, почтенный трактирщик.

– Так или иначе, уж ты-то, Лидрал, понимаешь – товар есть товар, и его продают тому, кто покупает. Итак, плата за комнаты... – он широко улыбается. – По два за каждую.

Лидрал кладет на стойку две монеты. Две добавляет Доррин, столько же и Брид.

– Желаю хорошо устроиться, целитель, – произносит Вистик.

– Премного благодарен.

– А на обед я бы рекомендовал баранину. Пироги с козлятиной получились малость жестковатыми.

Пристроив поудобнее торбу и седельные сумы, Доррин опускает посох и следом за Лидрал ныряет под арку. Он поднимается по узкой лесенке, стараясь не обращать внимания на держащихся за руки Кадару и Брида.

Обернувшись и посмотрев на него с сочувственной улыбкой, Лидрал сворачивает в коридор, ведущий к северному крылу.

XXXI

– А каков он, Спидлар? – заинтересованно спрашивает Доррин.

– В основном там все так же, как и везде в Кандаре, – задумчиво отвечает Лидрал, – за исключением того, что тамошний Совет до сих пор не подчинился Фэрхэвену. Народ в Спидларе еще упрямее, чем в Аксальте, и тяготеет, по большей части, не к хаосу, а к гармонии. Возможно, потому, что живет главным образом торговлей.

– Никогда не думал о торговцах как о рьяных приверженцах гармонии, – отзывается Доррин, хлопая себя по шее.

– Ты мазью намазался?

– Забыл.

Юноша изгибается в седле, стараясь дотянуться до правой седельной сумы. В этот момент его и кусает москит, и Доррин едва не сваливается с Меривен прямо на повозку.

– Ты дурака валяешь или убиться хочешь? – саркастически спрашивает Кадара, но за ее тоном юноша улавливает озабоченность.

– Думаю, и то и другое, – бормочет Доррин, ухитрившись выудить снадобье и удержать Меривен на узкой тропе. Он возвращается к разговору с Лидрал: – Но ты так и не объяснила, какая связь между торговлей и гармонией.

– Мне кажется, честная торговля требует некой внутренней гармонии. А честные купцы ведут дела успешнее, во всяком случае вдали от Фэрхэвена. Не знаю почему, может быть, потому, что люди им доверяют. У спидларцев хорошая репутация, но есть и немалые трудности. Торговцы, связанные с Белыми магами, – это по большей части кертанцы и лидьярцы – имеют слишком много преимуществ. За небольшую пошлину к их услугам великолепные белые дороги и порт в Лидьяре. Принадлежность к Фэрхэвенской гильдии позволяет не платить въездную пошлину в каждом городе и продавать свои товары напрямую в самом Фэрхэвене, а это очень выгодно.