Служба внешней разведки, стр. 34

Когда Вилли Брандт зачитывал в бундестаге заявление об уходе в отставку — из-за истории со шпионом Гийомом, — Эгон Бар заплакал. Он плакал, не стесняясь окружающих и фотокорреспондентов. Он сожалел не о том, что и ему придется покинуть правительство. Он сожалел о том, что из активной политики уходит Вилли Брандт, человек, рожденный для того, чтобы находиться на посту канцлера.

После ухода Брандта восточные немцы неофициально извинились перед ним: это не мы, а русские заставляли держать возле вас агента. Москва тоже нашла способ принести извинения: мы бы никогда такого не сделали, это все восточные немцы. Брандта эти извинения очень веселили. Он был на редкость великодушным человеком. После объединения Германии бывшего начальника разведки ГДР Маркуса Вольфа решили судить. Вилли Брандт выступил против суда! Генерал Вольф попросил Брандта о встрече. Но вот встречаться Брандт не захотел.

Новым канцлером стал Гельмут Шмидт, занявший более жесткую позицию в отношении ГДР и СССР…

Генерал Олег Калугин, который в первом главке был начальником управления «К» (внешняя контрразведка), писал, что Мортин лишился своей должности в результате ловкой интриги Крючкова.

Управление «К» располагало надежными источниками информации во французских спецслужбах. От них поступили сведения о наличии агента ЦРУ среди советских разведчиков, работавших в Европе. К этим сообщениям проявил интерес новый заместитель начальника разведки Владимир Александрович Крючков. Ему хотелось ознаменовать свою работу каким-то крупным успехом. Он поехал во Францию и сам встретился с агентом. Вернувшись, уверенно сказал Калугину:

— У нас в разведке сидит американский шпион. Агент назвал несколько фамилий. Надо срочно разобраться. Калугин внимательно ознакомился с информацией, полученной от французского агента. По должности он больше других был расположен к подозрительности, его обязанность и состояла в том, чтобы вычислять вражеских агентов в собственных рядах. Тем не менее Калугин пришел к выводу, что речь идет не о шпионах, а о людях, которые вели слишком откровенные беседы, и их записала местная контрразведка.

Генерал Крючков с Олегом Калугиным не согласился, настаивал на своем:

— Я вам сказал, что есть шпион. Ищите.

По его мнению, шпионом был резидент в Швейцарии — один из тех, кого назвал агент-француз. Резидент приехал в Москву в отпуск. Крючков приказал слушать его телефонные разговоры.

Приказание было исполнено. И вдруг контролеры отдела, занимавшегося прослушиванием телефонных разговоров, зафиксировали звонок из телефона-автомата. Некто предупредил резидента, что ему следует быть осторожным, поскольку его разговоры прослушиваются.

Проверка показала, что находившему под подозрением резиденту звонил сам начальник первого Главного управления генерал-лейтенант Мортин! Они были земляками и давно знали друг друга. Так, во всяком случае, пишет Калугин.

Федор Мортин ушел в отпуск и в первое Главное управление уже не вернулся. 13 января 1974 года его освободили от обязанностей руководителя разведки. Андропов нашел ему место в группе консультантов при председателе КГБ.

Мортина сменил его первый заместитель Владимир Александрович Крючков.

ВЛАДИМИР КРЮЧКОВ. ГЕНИЙ КАНЦЕЛЯРИИ

Владимир Александрович Крючков начинал свою жизнь профессиональным комсомольским работником. Во время войны на фронт будущий глава госбезопасности не попал, был нужнее в тылу. После войны работал в прокуратуре. В 1951 году в Сталинградский обком партии пришла разнарядка — откомандировать перспективного молодого партийца в Москву для учебы в Высшей дипломатической школе. Выбор пал на Крючкова.

Из всего потока один Крючков рискнул взяться за изучение очень непростого венгерского языка. Повсюду носил с собой карточки со словами, которые следовало запомнить. Выучить венгерский язык — значит, проявить характер, усидчивость и упорство. Всего этого Крючкову было не занимать.

В 1954 году его распределили в IV Европейский отдел Министерства иностранных дел. Отделом руководил Михаил Васильевич Зимянин, будущий главный редактор «Правды» и секретарь ЦК по идеологии. В МИДе он находился в ссылке. В 1953 году Берия хотел сделать Зимянина первым секретарем ЦК компартии Белоруссии. Это сильно повредило репутации Зимянина. Когда Берию арестовали, Михаила Васильевича с партийной работы отправили на дипломатическую…

В конце лета 1955 года молодой дипломат Крючков отправился в Будапешт. Он получил назначение в советское посольство третьим секретарем. Послом был молодой партийный работник Юрий Владимирович Андропов. Крючков вытащил счастливый билет. Дальше они шли по жизни вместе до самой смерти Андропова.

Андропов уехал в Москву в 1957 году. В благодарность за участие в подавлении будапештского восстания Юрий Владимирович получил высокое назначение — возглавить только что созданный отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран.

Крючков остался в посольстве. Но Юрий Владимирович не забыл подающего надежды сотрудника. Через два года он, освоившись и пустив корни на Старой площади, пригласил Крючкова к себе: ему было приготовлено место референта в секторе Венгрии и Румынии андроповского отдела. Это сразу решило важнейшую проблему того времени — Крючков получил квартиру.

Через четыре года Владимира Александровича повысили — он стал заведовать сектором. В 1965 году Андропов сделал Крючкова своим помощником. Помощник секретаря ЦК по табели о рангах приравнивался к заместителю заведующего отделом, что предполагало получение уже всего комплекса материальных благ, полагавшихся высшему слою цэковских работников.

Уходя в мае 1967 года со Старой площади на Лубянку, Юрий Владимирович забрал с собой свой личный аппарат — человек десять.

«Держались они на первых порах тесной стайкой, — вспоминал Вадим Кирпиченко, — и все старались выяснить, нет ли вокруг Юрия Владимировича недоброжелательности или, не дай бог, не зреет ли какая крамола. Эта группа была предана ему лично и стремилась всеми доступными средствами работать на повышение его авторитета, что порой выглядело даже смешным и наивным из-за прямолинейности в восхвалении достоинств нового председателя…»

Все его помощники и секретари — Павел Павлович Лаптев, Виктор Васильевич Шарапов, Евгений Иванович Калгин, Юрий Сергеевич Плеханов — стали в КГБ генералами.

Владимир Крючков получил на Лубянке прежнюю должность помощника, но в том же 1967 году стал начальником секретариата председателя КГБ. Педантичный, аккуратный, организованный, с прекрасной памятью, он стал идеальным концеляристом.

Начальник секретариата генерал-майор Крючков произвел сильнейшее впечатление на будущего начальника разведки Леонида Владимировича Шебаршина, который пришел с просьбой найти документ, переданный Андропову.

«Владимир Александрович удивил меня своей памятью, — писал Шебаршин. — Услышав название документа, попавшего к нему несколько месяцев назад, он немедленно открыл сейф и из толстенной пачки бумаг сразу же достал именно то, что требовалось. Мне показалось, что я имею дело с человеком в какой-то степени необыкновенным».

Кабинет Крючкова на третьем этаже находился прямо напротив председательского, приемная у них была общая. Владимир Александрович всегда был под рукой, готовый дать справку, напомнить, выполнить любое указание, проследить за движением бумаг, старательный, надежный, услужливый и безотказный исполнитель.

Через четыре года, летом 1971 года, Андропов неожиданно для многих перевел Крючкова в разведку — первым заместителем начальника первого Главного управления.

Владимир Александрович описал в своих воспоминаниях, как июньским вечером его пригласил Андропов и сказал:

— Ну что же, больше тянуть нельзя. Пора определяться с твоей дальнейшей работой. Да и я понимаю, что в первом Главном управлении действительно нужен свежий заместитель. Хотя ты и здесь мне тоже нужен. Как сам-то думаешь?