Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества, стр. 75
Мы уже говорили, что Борис был очень гуманной личностью. Даже в борьбе со злейшими врагами страны – боярами он «лишней крови» никогда не проливал, лишних жестокостей не делал, а сосланных врагов приказывал держать в достатке, «не обижая».
В частной жизни Борис Годунов был высоконравственным человеком. Он был хорошим семьянином и нежным отцом. О многом говорит такой поступок Бориса Годунова. Он присутствовал при ссоре Ивана Грозного с сыном Иваном. Борис Годунов не побоялся закрыть собой царевича от ударов отца.
Борис Годунов, как и Иван Грозный, был высокообразованным человеком. Он стремился распространять образование в стране, приглашал иностранцев, а русскую молодежь посылал на учебу заграницу. Сыну Федору Борис Годунов дал прекрасное по тому времени образование.
Борис Годунов был не только искусным дипломатом, но и умным администратором. Карамзин о Борисе Годунове писал так: «Пепел мертвых не имеет заступника, кроме нашей совести: все безмолвствуют вокруг древняго гроба… Что, если мы клевещем на сей пепел, если несправедливо терзаем память человека, веря ложным мнениям, принятым в летопись бессмыслием или враждой?» Почему же умный Карамзин через несколько лет изобразил Бориса Годунова преступником? А где же совесть? Кому дано, с того и спросится. Авторитет Карамзина заставил очень многих людей в течение столетий верить в эту ложь.
Бориса Годунова и его семьи не стало. Страна провалилась по воле продажных бояр в пропасть Смуты. Василий Шуйский потом признавался, что признал самозванца за царевича только с одной целью – свергнуть Бориса Годунова, а затем его сына Федора. Страну кинули под ноги иностранцам ради того, чтобы захватить власть. Как это знакомо!
Бояре ликовали – 20 июня 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Москвичи проявили при этом общий восторг. Новым патриархом в Москве был поставлен грек Игнатий. Естественно, что он тут же признал самозванца. Нагие и Романовы были возвращены из ссылки. Старший из Романовых был в ссылке в монастыре под именем Филарета. После возвращения из ссылки он был поставлен митрополитом Ростовским.
Вскоре была разыграна редкая по своему цинизму сцена – жена Ивана Грозного Мария Нагая «узнала» своего сына Дмитрия. Не так давно она оплакивала своего сына Дмитрия, а сейчас признала публично самозванца за своего сына Дмитрия. Сейчас она думала только о себе, забыв о совести. Ведь она становилась царской матерью, о чем она так долго мечтала раньше. Человек поистине способен на все!
Это замечание относится и к Василию Шуйскому. Бориса Годунова не было. Его сына, царя Федора, убили. В такой ситуации нужды в самозванце уже не было. Он стал помехой на пути В. Шуйского к власти. Поэтому В. Шуйский стал действовать против самозванца. Методы были прежние. Напомним, что в 1591 году Василий Шуйский достоверно установил факт самоубийства царевича Дмитрия. Это однозначно свидетельствовало о невиновности Бориса Годунова. Затем после смерти Бориса Годунова Шуйский принародно обвинил его в убийстве царевича, но не подлинного. Шуйский признал самозванца подлинным Дмитрием. Только поэтому убили всю семью Годуновых. На этот раз Шуйский стал распространять слух о том, что новый царь является всё же самозванцем. Это стало известно новому царю, и Шуйские были отправлены в ссылку. Вскоре Лжедмитрий их простил.
Новый царь любил «молодечествовать», запросто бродил по Москве, не посещал храмов, одевался по-польски, так же одевал свою стражу, очень жаловал поляков. Он весь был в «латинстве» и демонстрировал свою приверженность Польше.
Самозванец был некрасив: разной длины руки, большая бородавка на лице, некрасивый большой нос, волосы торчком, несимпатичное выражение лица, лишенная талии неизящная фигура и т. д.
В ноябре 1605 года Лжедмитрий обручился со своей невестой Мариной Мнишек. Обряд обручения был совершен в Кремле. Сам Лжедмитрий на церемонии не присутствовал. Его место занимал царский посол Васильев. Свадьба происходила в Москве 8 мая 1606 года. На свадьбе присутствовало много поляков, и они отнюдь не стремились соблюдать русские обычаи. Свита Мнишков вела себя по-польски – нагло и высокомерно. Все это поубавило пыла у москвичей. Что же касается бояр, то им вообще он уже не был нужен. Раньше бояре изо всех сил воевали с Борисом Годуновым. Сейчас же с таким же усердием они стали воевать с Лжедмитрием. В. Шуйский, помилованный Лжедмитрием, на этот раз стал действовать осторожнее в паре с князем Голициным. Они привлекли на свою сторону стоявшие под Москвой войска. Воинский отряд был введен в Москву в ночь с 16 на 17 мая. Организаторы путча обставили дело так, что отряд должен был защитить царя от поляков, которые стали ненавистны всем. 17 мая 1606 года самозванца убили. Патриарха Игнатия также свергли. Московская чернь приняла активное участие в «кровопускании».
Костомаров о сложившихся обстоятельствах писал так: «Дмитрий уничтожил Годуновых и сам исчез, как призрак, оставив за собой страшную пропасть, чуть было не поглотившую Московское государство».
Бояре добились своего, но они не представляли себе тех последствий, которые их и всю страну ждали. Зато было главное – свободный царский престол. Собирать Земский собор для избрания нового царя бояре не стали. Наиболее заслуженным (по своей беспринципности, лжи и стремлению к власти) претендентом на царский престол был боярин Василий Шуйский. Он и стал царем. Избрали его келейно. Об этом избрании не знали не только за пределами Москвы, но и в самой Москве. В летописи сказано, что об избрании нового царя «да и в Москве не ведали многие люди».
В. Шуйского короновали в Успенском соборе. При этом Шуйский сказал буквально следующее: «Позволил есми яз… целовати крест на том, что мне, великому государю, всякого человека, не осудя истинным судом с бояры своими, смерти не предати, и вотчин и дворов и животов у братии их и у жен и у детей не отымати, будет, которые с ними в мысли не были, также у гостей и у торговых и у черных людей, хотя который по суду и по сыску дойдет и до смертной вины, и после их у жен и детей дворов и лавок и животов не отымати, будет с ними он в той вине невинны. Да и доводов ложных мне, великому государю, не слушати, а сыскивати всякими сыски накрепко и ставяти с очей на очи; чтобы в том православное христианство безвинно не гибло; а кто на него солжет, и сысков того казнити, смотря по вине его».
В этой речи изложены те ограничения на царскую власть, которые были выставлены кандидату в цари В. Шуйскому. Став царем, Шуйский спешил оповестить об этом всю страну. И дело было не в желании славы, а в том, чтобы придать своему избранию хотя бы видимость законности. Рассылались грамоты от имени нового царя, бояр и царицы Марии Нагой. В грамотах доказывалось, что Дмитрий был самозванцем, что Шуйский имеет законное право на престол, а также то, что он избран царем на законных основаниях.
Народ достаточно хорошо оценивал все происходящее. Ложь Шуйского, царицы Марии Нагой была публичной. А сейчас они оправдывались.
На деле бояре имели власть большую, чем царь В. Шуйский. Но не все. Те бояре, что оказались не у дел, а точнее не у власти, оказались в оппозиции. Но бояре не понимали, что инициатива перешла от них к народной массе. Они уже не могли управлять этой массой. Смута приобретала новые качества. С.Ф. Платонов пишет об этом так: «Воцарение Шуйского может считаться поворотным пунктом в истории нашей смуты: с этого момента из смуты в высшем классе она окончательно принимает характер смуты народной, которая побеждает и Шуйского и олигархию».
Народ пришел в неустойчивое состояние и не хотел мириться с тем, что его так обманули. Ему практически было всё равно, за кого выступать, – главное было выступить против боярской власти в лице Шуйского, которая так бессовестно была ими присвоена.
Дальнейшие события хронологически развивались следующим образом.
НАРОДНАЯ СМУТА
Лжедмитрия убили, но тут же возродился новый Лжедмитрий. По Москве поползли слухи, что убили не Лжедмитрия, а кого-то другого. Приспешник убитого Лжедмитрия некий Михаил Молчанов помчался в Сембор к полякам сообщить, что убит не Лжедмитрий. Следовало подобрать подходящую кандидатуру для замены Лжедмитрия. Слухи поползли по городам и весям. Везде будто только и ждали, чтобы выступить против Шуйского, – слишком неприглядную, вероломную роль он играл во всей этой истории. Никто не сомневался, что престол он занял незаконно.