Притяжение красоты, стр. 22

— Хорошо. К которому часу прикажете мне быть готовой? Может быть, к семи? Голос его был сама любезность.

— Пожалуй. Только не мудрите с одеждой, Маргарет. Никаких вечерних туалетов. Или вы предпочитаете более официальное место, нежели Паллини?

— Паллини так Паллини.

Она кивнула... Конечно, куда эффектнее было бы в ответ запустить в него чашкой с остывшим кофе.

— Все, стороны пришли к соглашению. Тогда до завтра! — Он улыбнулся ей, отцу, поцеловал мать в щеку и пошел прочь, оставив миссис Верн в полушоковом состоянии. Но его голос еще долго преследовал ее, она даже услышала его темпераментную речь, когда тот уже вышел из дома, о чем-то разговаривая с Полем. Вскоре раздался приглушенный звук автомобильного двигателя и визг покрышек по гравию. Наконец все стихло.

Хорошо, хорошо, Федерико Бокерия! Будет тебе завтрашний обед, будет тебе ночь, будет тебе все, что ты хочешь. Если думаешь, что меня можно скрутить в бараний рог за одну секунду, то ошибаешься. Кого-нибудь другого или другую — возможно, но только не меня. Тебя, мой заносчивый дружок, ожидает большое разочарование! — с едва скрываемым раздражением размышляла миссис Верн.

Что-то заставило Маргарет поднять глаза. На нее смотрел Бартоломео, и глаза его были как у Федерико — прищуренные и умные. Она изобразила улыбку, начала вести светскую, ничего не значащую беседу — сделала комплимент прекрасному саду, клумбам, и Бартоломео моментально включился в разговор. Все правильно, он — радушный хозяин дома.

Через час все четверо поднялись, отправляясь на покой. Бартоломео, пропустив вперед себя Камиллу и Карен, взял Маргарет за руку.

— Надоел он вам?

Бокерия-старший почему-то даже не упомянул имя сына, лишь глаза его по-доброму улыбнулись.

— Да, — ответила она просто. — Есть немного.

— Вы не расположены отобедать в компании Федерико? Ведь так? А я, думаю, вам бы очень понравился визит в Паллини.

Господи, хочет или не хочет она отобедать с красавцем-мужланом где-то в Паллини, откуда ей знать? Они с Федерико чужие люди...

Миссис Верн посмотрела в лицо Бокерия-отца и вздрогнула. По сути дела, перед ней стоял Федерико, но только старше себя сегодняшнего лет на тридцать.

— Понимаете, — чуть-чуть подумав, спокойно ответила Маргарет, — я предпочитаю в таких случаях решать проблему сама.

Это был правильный ответ. Бартоломео кивнул.

— Я вас понимаю. Федерико бывает.., как бы это помягче.., чересчур настойчив, если что-либо взбредет ему в голову.

Удивительное дело. Отец говорил неприятные вещи о сыне, но в голосе его звучала скрытая похвала. Настойчив! Да если бы Бокерия-старший знал обо всех выходках своего обожаемого великовозрастного отпрыска! Однако от него не укрылось раздраженное выражение ее лица.

— Знаете, а ведь Федерико будет полезно однажды понять, что далеко не все ему доступно. Он... — Бартоломео неожиданно остановился, но тут же добавил:

— Извините меня, Маргарет, могу я говорить честно?

Она кивнула.

— Мой сын, как это ни странно, не охотник, а жертва. Не преследователь, а преследуемый. Он богат, прекрасно выглядит, все это, как магнит, притягивает некоторых женщин. Точнее — большинство женщин.

Миссис Верн несколько оторопело уставилась на пожилого сеньора, раздумывая, не хочет ли тот предостеречь ее от пустой погони за столь замечательным сыном.

— Все это не очень хорошо для положения Федерико, — Бартоломео все еще держал ее за руку, — потому что будит в нем чувство пресыщения и недоверия одновременно, которое отталкивает его от женщин. Мой сын — высокоинтеллигентный человек, и все понимает. Он познал женскую природу, и для него не загадка, что можно ожидать от, так сказать, некоторых представительниц прекрасной половины человечества.

Маргарет кивнула, соглашаясь с ним. Потом насупила брови.

— Не понимаю только, зачем вы мне это говорите? У меня абсолютно нет желания кружить голову вашему сыну.

Да кем бы он ни был, я не стала бы с ним связываться!.. Правда, это не стоит говорить Бартоломео, все-таки старый человек.

— Дорогая, я просто объяснил некоторые особенности поведения моего сына сегодняшним вечером. — Бартоломео по-отечески пожал ее руку.

— Понятно.

Хотя для Маргарет ничего не было понятно.

— Но одну вещь, Маргарет, я желаю добавить. В жизни Федерико уже были разочарования, сделавшие его поведение несколько циничным. И все же он — хороший парень. Хороший, но сложный.

Да вся семейка такая! Замысловатая настолько, что Маргарет тут же вновь задумалась, стоит ли рисковать, оставляя Карен даже на какое-то время здесь одну. Некоторым усилием воли молодая женщина выдавила улыбку.

— Да уж. Внешность и внутренняя суть людей — веши очень разные. Моя мама говорила... — Маргарет сделала паузу: продолжать ей или не продолжать? В конце концов этот пожилой господин — отец Федерико...

— Да? — переспросил Бартоломео. — Что ваша мать говорила?

Она понимала, что слишком открылась перед Бартоломео, и разговор завел ее уже далеко.

— Мама часто повторяла, что мужчины и женщины могут быть самими собой только с маленькими детьми. Друг перед другом взрослые постоянно выстраивают стены.

— Вы верите в это? — Глаза Бартоломео внимательно изучали лицо гостьи.

Она пожала плечами.

— Не совсем. Мой отец плохо поступил со всеми нами. Он бросил и ее, и нас. Это было для нее ударом.

— Печально. — Бокерия-отец низко склонил голову. — Скажу вам. Я всегда естественно чувствую себя с Камиллой, а она, можно надеяться, со мной. Эта удивительная женщина знает все, что происходит с ее мужем — и хорошее, и плохое, да всякое...

Он улыбнулся. Его последние слова должны были как-то смягчить тяжелый разговор, и Маргарет улыбнулась тоже.

— Да, вы с Камиллой счастливые.

— Чаще всего нужно собственной душой, сердцем и великим терпением обеспечивать счастье, о котором все так любят говорить, — произнес Бартоломео. — Понимаешь это особенно отчетливо лишь с возрастом.

Он взял ее под руку, проводил до дверей.

Позднее, лежа в теплой темноте своей спальни, Магги обнаружила, что все еще смущена, и душа ее растревожена больше, чем прежде. И ее отношения с людьми складываются теперь как-то сами по себе, без оглядки на привычные правила.

Обычно перед сном она успокаивала себя, зажав руку между коленей. Сегодня ей не захотелось этого делать. Пометавшись на горячих простынях, Маргарет забылась тяжелым сном.

Глава 6

Миссис Берн совершенно не выспалась. Невозможно было вспомнить, что ей снилось. От прошедшей ночи у нее осталось ощущение разбитости, и на душе — неясная тревога. Уже в разгаре было солнечное утро. Она привела себя в порядок. Приняла душ, сделала легкий массаж плеч, рук и ног, перед зеркалом заставила себя несколько раз улыбнуться: этот прием помогал ей поймать хорошее настроение.

Ее усилия дали свой результат. Завтракая вместе с Карен, Рикардо и родителями Федерико, молодая женщина буквально излучала радостную беззаботность. После Магги отправилась на прогулку с Рикардо, они довольно далеко ушли от усадьбы Бокерия, любуясь сказочно красивыми окрестностями. Затем тетя и племянник поиграли в теннис, проведя пару сетов, на большее сил у них не хватило. А остаток длинного и, что там спорить, великолепного утра оба просидели в бассейне. В это время Карен, Камилла и Бартоломео были в городе, ходили по магазинам.

Маргарет и Рикардо могли тоже поехать с ними. Но когда она посмотрела на мордашку племянника, то поняла, что тому совершенно не хочется таскаться по раскаленным тротуарам чужого города и пялиться на какие-то там товары. Для мальчишки это тоска смертная! Так что они остались развлекаться дома.

Общий сбор семьи предполагался к ланчу, поэтому Кристина накормила Маргарет и Рикардо жареной рыбой и овощами. Трапеза прошла около бассейна.

Перекусив, Магги настояла, чтобы мальчик, и так уже перекупавшийся в бассейне, отдохнул. Она уложила племянника в шезлонг, стоящий в тени огромного дерева, спасающего от палящего жара, и накрыла его махровым полотенцем.