Сон №9, стр. 2
– Проклятые биоборги. И так каждый раз, будь они прокляты!
Я допиваю гущу и надеваю бейсболку. Пора идти на поиски родителя.
Холл «Пан-оптикона», огромный, как чрево камня-кита, заглатывает меня целиком. В пол вмонтированы сенсорные указатели; повинуясь им, иду к свободной пропускной кабинке. За спиной с шипением закрывается дверь, и я запечатан в глухой темноте. Сканер просвечивает меня с головы до ног, распознавая штрихкод на идентификационной табличке. Загорается желтая подсветка – я вижу свое отражение. Вот он я. Комбинезон, бейсболка, чемоданчик с инструментами и прикрепленная к комбинезону табличка. Передо мной вспыхивает экран, на нем появляется ледяная дева. Она безупречно, симметрично красива. «ОХРАНА» – написано на значке ее лацкана.
– Назовите свое имя,– произносит она,– и род занятий.
Интересно, насколько она человек. В наши дни компьютеры обретают облик людей, а люди уподобляются компьютерам. Я разыгрываю деревенщину, которого обуял благоговейный страх.
– День добрый. Меня зовут Рэн Согабэ. Я – Друг золотых рыбок.
Она хмурится. Отлично. Она всего лишь человек.
– Друг золотых рыбок?
– Видали нашу рекламу? – Я напеваю: – «Мы сделаем все для своих друзей…»
– Зачем вы идете в «Пан-оптикон»?Изображаю недоумение.
– Я обслуживаю аквариум фирмы «Осуги и Косуги».
– «Осуги и Босуги».
– Проверяю, на месте ли табличка.
– Вот мой значок.
– Сканер обнаружил в вашем чемодане странные предметы.
– Только что получены из Германии. Позвольте продемонстрировать вам ионную пушку для уничтожения частиц фтор-углерода – без сомнения, вам известно, насколько важна рН-стабильность для поддержания благоприятной среды в аквариуме. Мы – первая из компаний, занимающихся аквакультурами в нашей стране, кто взял на вооружение это маленькое чудо. Могу предложить вам краткую…
– Положите правую руку на сканер доступа, господин Согабэ.
– Я полагаю, будет щекотно?
– Вы положили левую руку.
– Прошу прощения.
Проходит целая вечность, и зажигается зеленая надпись: «АВТОРИЗОВАНО».
– Ваш код доступа?
Ее бдительность неусыпна. Я закатываю глаза.
– Дайте вспомнить: триста тринадцать – шестьсот тридцать шесть – девятьсот шестьдесят девять.
Взгляд Ледяной девы вспыхивает.
– Код доступа действителен…
Он и должен быть действителен. За эти девять цифр я отвалил целое состояние лучшему независимому хакеру Токио.
– …до конца июля. Должна вам напомнить, что уже август.
Скряги, задницы, хакеры дерьмовые!
– Как интересно…
Почесываю в паху, чтобы выиграть время.
– Этот код мне дала госпожа… – кидаю страдальческий взгляд на свою табличку,– Акико Като, адвокат из «Осуги и Косуги».
– Босуги.
– Как вам угодно. Хорошо. Если мой код недействителен, я, естественно, не могу войти, так? Жаль. Если госпожа Като захочет узнать, почему ее бесценные окинавские серебристые погибли в результате отравления собственными экскрементами, я направлю ее к вам. Как, вы сказали, ваше имя?
Ледяная дева суровеет. С такими усердными экземплярами легко блефовать.
– Возвращайтесь завтра, когда обновите код доступа.
Я качаю головой.
– Исключено! Да вы знаете, сколько рыбок на мне висит? Раньше у нас был более свободный график, но с тех пор как за компанию взялись профессиональные менеджеры, мы должны управляться минута в минуту. Один пропущенный заказ, и наши маленькие друзья наглотаются фосфатов. Вот мы сейчас с вами болтаем о пустяках, а девяносто рыбок-ангелов в здании столичной мэрии находятся на грани асфиксии. Ничего не имею лично против вас, но вынужден настаивать на том, чтобы узнать ваше имя – для официального заявления об отказе от ответственности.– Я выдерживаю драматическую паузу.
Ледяная дева вспыхивает.
Я смягчаюсь:
– Позвоните секретарше госпожи Като, она подтвердит, что мне назначено.
– Я уже позвонила.
Теперь моя очередь поволноваться. Если этот хакер еще и с псевдонимом ошибся, я по уши в дерьме.
– Но вам назначено на завтра.
– Верно. Совершенно верно. Мне было назначено на завтра. Но вчера вечером Министерство рыбнадзора выпустило предупреждение, которое касается всех занятых в этом бизнесе. С Тайваня получена зараженная, э-э-э, эболой партия серебристых рыбок, началась эпидемия. Зараза распространяется через систему воздухообмена, накапливается в жабрах и… отвратительное зрелище. Рыбку буквально раздувает, пока она не лопнет и внутренности не вывалятся. Ученые работают над лекарством, но, между нами говоря…
Ледяная дева не выдерживает:
– Вам предоставляется служебная авторизация на два часа. Из пропускной кабины следуйте к турболифту. Не отклоняйтесь от сенсорных указателей на полу, иначе включится тревога и вам будет предъявлено обвинение в незаконном вторжении. Лифт автоматически доставит вас в офис «Осуги и Босуги», восемьдесят первый этаж.
– Восемьдесят первый этаж, господин Согабэ,– объявляет лифт.– Всегда к вашим услугам.
Двери открываются, и я попадаю в тропический лес из высаженных в кадки папоротников и других растений. Повсюду трели телефонных звонков. Молодая женщина за конторкой из черного дерева снимает очки и откладывает в сторону опрыскиватель.
– Охрана сообщила, что сейчас подойдет господин Согабэ.
– Постойте, дайте я угадаю, кто вы! Кадзуйо! Кадзуйо, верно?
– Да, но…
– Понятно, почему Рэн называет вас ангел из «Паноптикона»!
Секретарша игнорирует наживку.
– Ваше имя?
– Ученик Рэна, Ёдзи! Только не говорите, что он обо мне не упоминал! Обычно я обслуживаю Харадзюку, но в этом месяце я взял и его клиентов в Синдзюку тоже, из-за его, э-э-э, генитальной малярии.
Она меняется в лице.
– Простите?
– Рэн не говорил? Ну, можно ли его винить? Босс думает, что у него просто сильная простуда, вот почему Рэн не отменил встреч с клиентами… Все шито-крыто!
Я робко улыбаюсь и оглядываюсь, ища камеры видеонаблюдения. Не видно ни одной. Опускаюсь на колени, открываю чемоданчик, так, что крышка не позволяет рассмотреть его содержимое, и собираю свое секретное оружие.
– Знаете, чертовски много времени ушло, чтобы пройти сюда. Искусственный интеллект! Искусственная тупость! Кабинет госпожи Като дальше по коридору, да?
– Да, но постойте, господин Ёдзи, вы должны пройти сканирование сетчатки.
– Это щекотно?
Все. Закрываю чемоданчик и подхожу к стойке, держа руки за спиной и глупо улыбаясь.
– Куда смотреть?
Она разворачивает сканер в мою сторону.
– В этот глазок.
– Кадзуйо,– смотрю, нет ли кого вокруг,– знаете, Рэн рассказал мне о… это правда?
– Что правда?
– Что у вас на ноге одиннадцать пальцев?
– Одиннадцать пальцев?!
И в тот момент, когда она опускает взгляд на свои ноги, я выпускаю ей в шею порцию микрокапсул транквилизатора немедленного действия, достаточную, чтобы свалить с ног всю китайскую армию. Она кулем падает прямо на регистрационный журнал. Собственной потехи ради завершаю сцену тонким каламбуром в духе Джеймса Бонда.
Стучу три раза.
– Друг золотых рыбок, госпожа Като!
– Загадочная пауза.
– Войдите.
Удостоверившись, что в коридоре никого нет, проскальзываю внутрь. Логово Акико Като именно такое, каким я его себе представлял. Клетчатый ковер на полу. Волны облаков за окном. Старомодные шкафы с выдвижными картотечными ящиками во всю стену. На другой стене картины – столь безупречного вкуса, что взгляду не за что зацепиться. На полу между двумя полукруглыми диванами стоит огромный сферический аквариум, в котором флотилия окинавских серебристых осаждает коралловый дворец и затонувший линкор. Девять лет прошло с тех пор, как я видел Акико Като в последний раз, но она не постарела ни на день. Ее красота все так же холодна и бессердечна. Она поднимает голову от письменного стола.