Тасино горе, стр. 4
— Молодец, Тася, — вторил сестре толстяк Митюша.
— Тася! — строго прикрикнула мама с другого конца стола.
— Нет, это уже слишком! — произнесла, густо краснея, Марья Васильевна и тотчас же добавила суровым тоном: — Вы останетесь без сладкого сегодня.
На сладкое была подана любимая Тасина земляника.
Все дети с удовольствием принялись за вкусное лакомство.
Тася делала вид, что она решительно равнодушна к спелым вкусным ягодам и преспокойно в это время катала по тарелке хлебные шарики, или под шумок представляла своей соседке Тарочке по очереди всех детей Извольцевых.
И Тарочка, и Тася так и покатывались со смеха.
Глава V
Птицелов. — Пажик с разбитым носом
— Давайте играть в кошки-мышки!
— Или в веревочку!
— Нет, в золотые ворота. Я хочу в золотые ворота!
— В кошки-мышки интереснее!
— Нет, нет, я хочу в золотые ворота! Или же в птицелова. Да, да! В птицелова. И больше ни во что.
— Тася, уступи, пожалуйста! Ведь мы хозяева! — робко заикнулась Леночка, незаметно дергая сестру.
— Ах, вот какие глупости! — хорохорилась Тася. — Я самая маленькая из детей, a старшие должны уступать маленьким. Хочу играть в птицелова, или вовсе не стану играть ни во что!
— Ну, и не игран! Вот еще, что выдумала! Без тебя еще веселее будет! — подергивая плечами, произнес Викторик. — Несносная девчонка! — добавил он тихо, сквозь зубы.
— Ах, не надо ссориться! Пожалуйста, не надо, — произнес хромой Алеша, ласково оглядывая круг детей своими добрыми голубыми глазами.
— Давайте играть в птицелова, если ей так хочется! — предложил в свою очередь Митюша.
— Давайте! Давайте! Это превесело! — подхватила Тарочка.
И игра началась.
Тася, уже раз настояв на своем, теперь заспорила снова. Она хотела быть хозяином лавки и выпускать птиц. Да, она или будет представлять хозяина птичника, или вовсе не станет играть. A Алеша пусть будет птицеловом. — Он так смешно перебирает ногами, когда бегает! — И говоря это, она громко расхохоталась, совершенно позабыв о том, что тот же Алеша первый уговорил детей поступить по желанию Таси.
Гувернантки сидели в стороне от детей, стараясь не мешать им в их играх, и Тася снова могла командовать и кричать сколько ей хотелось.
Алеша был очень добрый мальчик и хотя слова Таси и обидели его, он постарался не показать этого.
Нини, Мери, Викторик, Тарочка с Митюшей, Лена и Павлик назвались разными именами птиц.
Тася продавала их покупателю — птицелову Алеше, который называл птиц по очереди, и если среди названных была такая, какая находилась у хозяина-Таси, Тася получала деньги, т. е. ударяла рукой по ладони покупателя в то время, как купленная птица выбегала или, вернее, вылетала из дома и стрелой неслась по дорожке сада вокруг клумбы с цветами.
Птицелов, уплатив деньги, несся за ней во всю прыть и если ему удавалось поймать птицу, то она делалась птицеловом, он же занимал её место в лавке.
Тася очень ошиблась, предполагая, что хромой Алеша будет уступать детям в ловкости и быстроте бега. Алеша, несмотря на свои хромые ноги, бегал очень быстро, подпрыгивая козликом и ловко настигая играющих. Первым он поймал Викторика, который ради своего приезда в гости надел такие узкие сапоги, что едва мог в них двигаться. Сапоги немилосердно жали, и маленький франтик еле бежал по этому случаю.
— Теперь ты птицелов! Виктор птицелов! — кричал торжествуя Алеша, поймав наконец троюродного брата.
Викторик, морщась от боли, стал на место Алеши. Но ему долго не удавалось поймать никого. Одна только Тарочка, которая была очень полна и неуклюжа, уступала ему в скорости бега. Викторик погнался за Тарочкой. Но в ту минуту, когда он почти настигал девочку, Тася незаметно для других выставила вперед ногу. Викторик, не видя этого, прибавил шагу и теперь почти что настигал Тарочку, но в ту минуту, как он хотел схватить ее, он зацепил за выставленную ногу Таси и со всего размаха грохнулся на землю.
Тася захохотала. Остальные дети бросились к Викторику поднимать его. Пажик плакал, забыв о том, что он взрослый, и вытирал нос белыми перчатками, которые не захотел снять даже во время игры. На белой лайке злополучных перчаток теперь ярко выступили большие кровяные капли. Викторик, не выносивший вида крови, теперь заревел еще громче при виде этих пятен.
Мисс Мабель со всех ног побежала к нему. М-lle Lise и Марья Васильевна последовали за ней. Дети спорили и кричали, почему упал Викторик. Словом — суматоха получилась полная.
Мисс Мабель помогла подняться Виктору. Не без труда остановила кровь, фонтаном бившую из носа, и просила детей объяснить ей, каким образом случилось все это.
Дети молчали и только переглядывались в большом недоумении между собой. Одна только Тася насмешливо улыбалась. Она терпеть не могла Викторика и была очень довольна, что ей удалось насолить ему.
И вдруг неожиданно вперед выступил хромой Алеша и сказал, прямо глядя в лицо Таси:
— Я знаю, почему упал Виктор. Вот она, — он указал на младшую Стогунцеву, — подставила ему ножку. Никто не видел этого, я один заметил. Он споткнулся о ногу и упал… Нехорошо, стыдно! — добавил мальчик, обращаясь к Тасе, и добрые глаза его теперь смотрели строго, почти сердито.
Марья Васильевна испытующе взглянула на Тасю. Девочке невольно пришлось опустить глаза под этим пронизывающим взглядом.
— Вы будете наказаны. Ступайте за мной, — особенно ясно отчеканив каждое слово, проговорила гувернантка и, взяв Тасю за руку, повела ее к дому.
Глава VI
Земляника. — Снова хромой Алеша
Тася сидела в пустой гостиной и дулась. M-lle Marie привела ее сюда, посадила в кресло и, приказав сидеть так до её возвращения, вышла, оставив девочку одну. Тасе было нестерпимо скучно. Из сада до неё долетали голоса детей.
Дети прекратили игру и теперь о чем-то очень оживленно разговаривали.
— A я тебе говорю, что они не существуют, — громко доказывала Тарочка.
— A няня говорит, что они есть. И что у нас в пруду она их видела! — слабо опровергал ее голос Леночки.
— Твоя няня глупая деревенщина и больше ничего! — вмешался в разговор Митюша. — Мне девять лет только, a я отлично знаю, что русалок нет на свете! Папа говорит, что только невежественные люди утверждают, что они существуют.
— Ах, нет, неправда! — снова зазвенел серебристый голосок Леночки, — няня говорит, что даже видела одну из них. Она выплыла там, где растут лилии у нас на пруду, и пела что-то очень печальное и заунывное. У неё были распущенные волосы и белое платье. Это было очень, очень страшно, няня говорит… Она как увидела ее, то тотчас же стала читать молитву.
— Ну, она и пропала? — в один голос спросили дети.
— Пропала.
— Ах, вздор все это! Ну, хотите, я докажу вам, что все это вздор? — предложила Тарочка. — Попросим только Марью Васильевну покатать нас в лодке, когда стемнеет, с мисс Мабель и m-lle Lise. Теперь так хорошо по вечерам! Ночи лунные, светлые. M-lle Lise гребет отлично. Будет превесело, право! И кстати вы узнаете, что никаких русалок не бывает на свете.
— A как же Тася? — робко заикнулась Леночка.
— Ну, так что же Тася? — произнесла негодующим голосом Тарочка. — Твоя Тася оказалась очень дурной девчонкой! И я ничуть не жалею, что она наказана. Я до сих пор считала ее доброй девочкой и только большой шалуньей и охотно дружила с ней, a теперь вижу, что она нехорошая, дурная. Подставить исподтишка ножку — это уже не шалость, a злость, она просто злючка, твоя Тася.
— А, так вот ты как! Хорошо же. Ты мне не друг после этого! — задыхаясь от злобы, прошептала Тася, которая слышала от слова до слова весь разговор в саду. — Хорошо же, Тарочка. Я тебе покажу себя! Ты еще пожалеешь, что так поступила со мной!
Тася тут же стала размышлять, как бы посильнее насолить своему недавнему другу.
Голоса детей смолкли в саду. Очевидно они ушли играть в другое место. И Тася, еще более злая и надутая, нежели раньше, снова осталась одна. Ей было и досадно, и скучно. Особенно докучала ей одна мысль: Тарочка ее разлюбила и не хочет знать больше. И жгучая злоба, и какая-то ненависть по отношению к Тарочке грызли теперь озлобленное сердечко Таси.