Тасино горе, стр. 24
Она чувствовала, что не может сделать ни шагу, потому что страшная боль во всех членах совершенно лишает ее сил.
— Что ж ты стала? Иди же! — доносится до неё из-за занавеси свирепый голос хозяина, и она видит его перекошенное от гнева и бессильной ярости лицо.
«Он прибьет меня до смерти! — мысленно произнесла с тоской девочка, — но что же делать, если я не могу двинуться, ни за что!»
В отчаянии Тася обвела цирк глазами. И вдруг легкий крик неожиданно сорвался с её губ. Что это? Или она ошиблась? В ближайшей ложе сидят Тарочка и Митюша Раевы… или очень похожие на них мальчик и девочка… Нет, нет, это они, они сами. Тася теперь ясно видит их лица, видит m-lle Lise… Да, да, это они! Нет никакого сомнения. Вот они смотрят на нее в упор. Ну, конечно, они! Эти большие, серые, выпуклые глаза, — фигурка Тарочки… Да она, Тася, из сотни девочек узнает свою прежнюю подружку. A вон и мама их выглянула из глубины ложи. Ну конечно, конечно, они!
И Тася, уже не отрываясь, глядит на знакомые лица, a те в свою очередь не отрывают от неё глаз.
— Что ж ты ждешь? Иди же, тебе приказывают, — неистовствует за занавеской хозяин и незаметно для публики показывает Тасе кулак.
Девочка вздрагивает всем телом, делает шаг вперед и вдруг разом останавливается, пораженная мыслью: «Ведь спасение близко! Здесь!» Она должна попробовать спастись во чтобы то ни стало, сию же минуту. Или сейчас спастись, или будет поздно и она не вырвется отсюда никогда, никогда!
И прежде, чем кто-либо ожидал этого, Тася смело повернулась в сторону своих друзей и крикнула на весь цирк, громко:
— Тарочка! Митюша! Возьмите меня из цирка! Спасите меня! Я — Тася Стогунцева! Спасите меня!
И странно взмахнув руками, скользнула с проволоки в растянутую под ней сетку.
— Что с мальчиком? Ему дурно! Помогите! — кричала переполошившаяся публика.
Многие повскакали со своих мест и кинулись на арену.
— Это она! Это Тася! — кричала, рыдая от неожиданной радости и нервного возбуждения, Тарочка. — Мама! Милая! К ней, к ней, скорее!
И она рвалась изо всех сил на круг, где лежала в сетке бесчувственная Тася.
Но Екатерину Александровну Раеву не для чего было торопить и уговаривать. Она первая бросилась на сцену, подбежала к сетке и заглянула в лицо распростертого в ней маленького акробата.
— Вы ошибаетесь, сударыня, очевидно принимая маленького Тото за кого-то другого! — послышался за ней чей-то голос.
И, обернувшись, госпожа Раева увидела хозяина цирка.
— Ложь! — вскричала молодая женщина, — вы лжете, сударь! Это вовсе не Тото… Вы слышали, господа, что крикнул этот ребенок? — обратилась госпожа Раева к публике, — она назвала свое имя, просила спасти ее. Я хорошо знаю эту девочку! Её несчастная мать разыскивает ее! Я ее отвезу к матери сию минуту.
— Да! Да! Возьмем ее, мама! Возьмем скорее отсюда! — взволнованные и потрясенные говорили сквозь слезы Тарочка и Митюша.
— Но я не могу отпустить мальчика, он мне доверен родными! — горячился в свою очередь старый фокусник. — Вот, дети, докажите, что он мой родственник и что его зовут Анатолий Злыбин.
И он указал на вошедших на арену Розу и Петьку.
— Да, его зовут Тото. Он родственник хозяина, — эхом отозвались брат с сестрою.
— Но мы слышали, как она крикнула, — утверждала госпожа Раева, — эта девочка молила о спасении.
— Вы ошиблись, сударыня! — произнес снова хозяин маленькой труппы, — и самое лучшее, если вы оставите мальчика, которому нужен покой!
И своими сильными мускулистыми руками он поднял, как перышко, бесчувственную Тасю и понес ее во внутреннее помещение балагана.
Публика, видя, что произошла какая-то ошибка, стала расходятся. Госпожа Раева с тоской схватилась за голову, не зная, что предпринять. Её дети плакали.
И вдруг высокий, худой, бледный и взволнованный мальчик появился на арене, ступая нетвердыми, неуверенными шагами.
— Он ошибся! — вскричал мальчик, указывая пальцем на старого фокусника, — мой дядя ошибся. Это действительно девочка Тася, которая добровольно пришла к нам в труппу две недели тому назад. Она больна и ужасно было бы оставить ее в цирке… Берите ее и отдайте матери! Дядя, сейчас же возвратите девочку её друзьям!
Голос больного юноши зазвучал непривычными ему сильными нотами. Глаза горели решительностью. Он смело взял Тасю из рук дяди и бережно передал ее госпоже Раевой.
Потом слабой походкой тяжелобольного снова поплелся в свою каморку.
Глава XXVI
Сюрприз
— Куда эти свечи вешать, мамочка?
— А эти пряники?
— На самую верхушку я бы прилепила звезду!
— A я бы ангела!
— Ну, хорошо, пусть ангела!
— Но тебе больше нравится звезду?
— Мне нравится то, что нравится другим.
— Какая ты стала прелестная, Тася… Такой ли ты была прежде!
— О, я много пережила лишений и горя, Тарочка, много работала над собой, много молилась Богу. И Господь помог мне исправиться.
— A мне как будто даже не верится, что ты опять с нами, — произнес Митюша, — опять здорова и украшаешь елку, когда так сильно была больна эти три недели. Ах, если бы ты поправилась скорее! Мне очень было бы жаль расстаться теперь с тобой, но ты верно хочешь уехать от нас, чтобы видеть твою маму?
— Очень, — просто отвечала Тася, подвязывая к зеленой веточке румяное райское яблоко.
— Ну, a если доктор запретит тебе ехать слишком рано? — полюбопытствовала Тарочка.
— Что ж делать! Надо покориться. Все, что ни делает Господь, надо принимать с благодарностью. Он дал мне так много счастья, чудесным образом послав вас на моем пути. Ведь вы сами говорите, что случайно были тогда в цирке, — обратилась Тася к детям Раевым.
— Да! Да! — оживленно подхватил Митюша, — мы были проездом в Москве и вдруг… Ах, Тася, как все это случилось неожиданно и странно! — всплеснул он руками.
— A ты знаешь, — вставила свое слово Тарочка, — сегодня должен придти ответ от твоей мамы: наша мама послала ей длинное письмо, где написала все подробно о твоей болезни и поправке. Мама боялась писать раньше, пока ты так была больна, чтобы не растревожить твою маму. Она только телеграфировала ей, что напала на твой след, что скоро отыщет тебя, и что ты в безопасности. Но на телеграмму ответа не было. Верно твоя мама искала тебя и отсутствовала дома.
— Ах, мама, мама! — с тоской прошептала Тася, — если б она простила меня!
Тарочка с Митюшей молча переглянулись с чуть заметной улыбкой. Они, очевидно, знали все, что тщательно скрывалось от Таси.
Был канун Рождества. На дворе стоял трескучий мороз, a в доме Раевых было тепло, светло и уютно. Дети весело болтали, украшая огромную елку, от которой шел такой чудный смолистый запах.
Тарочка и Митюша были особенно счастливы сегодня, что их друг Тася встала наконец с постели, где пролежала три недели в тифозной горячке. Последствия ночного бегства и душевного волнения отразились на подточенном организме Таси. Она была на волосок от смерти. Но тщательный уход, a главное сильная, крепкая натура девочки смогла вынести тяжелую болезнь, и Тася воскресла.
Но это была далеко не прежняя Тася. С трогательной покорностью принимала она самые гадкие и невкусные микстуры, беспрекословно повиновалась каждому приказанию, ласково и дружески обращалась с детьми Раевыми, уступая нм во всем, и горячо молилась утром и вечером. Госпожа Раева, её муж и m-lle Lise, дети и прислуга не могли нахвалиться милой, кроткой, послушной девочкой.
— Если моя Тарочка будет хоть отчасти похожа на Тасю, я буду самая счастливая мать, — говорила мужу Екатерина Александровна, и тот соглашался с ней.
Дети закончили украшать елку и теперь любовались ею.
— Ну-с, кончили дело и марш! Дайте нам приготовить вам подарки! — весело скомандовала госпожа Раева и шутливо выпроводила детей за двери.
— Как ты думаешь, что мне подарит мама? — спросил Митюша, обращаясь к сестре, когда они остались одни.