Грот афалины, стр. 26
– Скажешь, я приказал. Я – слышишь?! Джеральд Крафт. А не какой-то там Судир! – с показным гневом промолвил мистер Джерри.
Гуго будто ветром сдуло.
– Радж, к Крафту! – позвал Абрахамс.
Радж понял, что мистер Джерри проводит какое-то свое следствие и что перед этим была уже ссора – у Крафта и Судира багровые, возбужденные лица. В уголке стоял заплаканный Гуго. Парень щупал свежий синяк под глазом. В другом углу кабинета находился Малу.
– Я не виноват, мистер Крафт! Не виноват! – всхлипывал Гуго. – Не увольняйте меня! Рыба была свежая, пусть Абрахамс скажет… Да и не едят дельфины тухлую!.. Не могла Джейн отравиться рыбой!
– Радж, ты садись пока что, – показал ему Крафт на стул, но Радж садиться не захотел, остался стоять. – А вам, мистер Судир, позвольте объявить выговор. Распускать руки – дикость, простите… Вы могли ему брейк… сломать, значит, челюсть, – Крафт еще больше смягчил тон. – Это просто неприлично. Если вам хочется выразить недовольство работой Гуго, скажите мне. Только я имею право наказывать, я, а не вы!
Радж смотрел на Судира. У дрессировщика было темное, даже синее худое лицо, на щеках провалы. Он саркастически и презрительно улыбался – одним углом рта.
– Гуго, он тебя ударил? За что? – спросил Радж, поглядывая то на парня, то на Судира.
Гуго прикусил губу, отвернулся к окну. Оно сидело глубоко, словно в нише, – стены кабинета тут, под кровлей, нависали внутрь.
– Как всегда, ни за что, – ответил за него Радж. – Так почему ты не вцепился ему в морду когтями, если не можешь одолеть в драке? Почему так поддаешься? Ты же взрослый… Да, в конце концов, и мистеру Крафту можно пожаловаться.
Радж подошел к парню, провел ладонями под глазами и понял, что не надо было этого делать. От такого сочувствия Гуго еще больше расстроился.
– Не плачь. Больше он тебя не тронет. А тронет, будет иметь дело со мной. Это я говорю при всех.
Судир скривил рот еще более презрительно. Повернул к выходу и бросил через плечо, будто всем делал великое одолжение.
– Я отменяю утреннее представление.
– Как отменяешь?! – Крафт даже осип. – Как отменяешь, если билеты проданы уже?!
– А вы гарантируете, что все пройдет хорошо, не сорвется? Что дельфины будут слушаться? – голос Судира был ледяной до сухости. – Мне кажется, мистер Крафт, в ваших же интересах отменить одно представление, чем… Ведь, если что случится, по всему Раю пойдет слух: «В дельфинарии нечего глядеть, одна халтура. Не ходите, только деньги понапрасну выбросите!» Подсчитайте, какие у вас могут быть потери, вы человек образованный… – и стукнул за собой дверью так, что задрожало все здание.
– Бешеный… Видите? Он же мэд! – покачал головой Крафт и пошел за стол, сел в свое кресло. Расстегнул шире воротник белой рубашки, взглянул на большие крылья вентилятора, что едва шевелились под потолком и не давали никакого ветра. Видно было, что Крафту въелся в печенки Судир, но ничего не поделаешь. Не нравится нос, но не поменяешься же им с другим человеком.
– Малу… Ты можешь идти. Скажешь по пути кассирше, пусть повесит объявление: представление в 11.00 не состоится по техническим причинам. Администрация просит извинения. Проданные билеты действительны на 14.00. И продает пусть только со штампом «14.00». И ты, Гуго, иди и спокойно занимайся своим делом… Да умойся, а то смотреть на тебя тошно. Пятнадцать лет, а ты все еще как маленький…
Голос у Крафта был усталым, но Раджу не казалось, как в те разы при разговорах, что Крафт не только неправильно строит фразы, но еще и разыгрывает роль бедного и обманутого всеми простачка.
– Друже Абрахамс… Тебе такое задание. Привезешь врача из частной клиники Энтони Рестона. Патологоанатома. Вскрывает тех, кто умер. Пусть поглядит нашу Джейн… – Мистер Крафт говорил тихо, точно на похоронах, и Радж еще раз подивился: человек не похож сам на себя.
Когда за Абрахамсом закрылась дверь, Крафт сказал Раджу:
– Что ты думаешь обо всем этом? Ты знаешь, что я имею в виду.
– Догадываюсь. Я уже думал… Похоже, что нет. Понимаете? Никакого отношения к гибели Джейн «триада чайна» не имеет.
– И я так же думаю. При их жестокости и быстроте на расправу – и такая деликатная месть. Но на всякий случай пусть поглядит врач. Интересно, что он скажет…
«Говорить ли ему про ночной обстрел?» – подумал Радж уходя. И покачал головой: не скажет. Неизвестно, что захочет сделать Крафт. Может, просто решит уволить, чтоб избавиться от опасного работника, который уже второй раз попадает в такую ситуацию.
Глава седьмая
Янга ощупали, обыскали, втолкнули в машину. Зажатый между двумя взрослыми, он не видел, по каким улицам мчится машина, куда сворачивает. Ехали долговато – только это и понял. И еще удивился: почему человека с баулом не посадили с ним – машина ведь была большая, семиместный фургон.
В полицейском участке Янга впихнули в большую комнату, с лязгом закрыли дверь.
Прежде всего он ощутил резкий смрад. Комната была странная, оконце одно, под самым потолком, зарешеченное. На потолке едва светила лампочка в деревянной сетке. Света она давала мало, на полу было почти темно. Хотел прислониться к стене – и отшатнулся: больно кольнуло в плечо. Стены были оштукатурены так, что в ней густо торчали соски-шипы, точно чешуя акулы. Окрашенные в грязно-синий цвет, они поглощали весь свет, падавший на них. Когда глаза немного привыкли к темноте, Янг разглядел, что в комнате нет ни лавок, ни табуретов, в углах под оконцем лежат какие-то бродяги в лохмотьях. Один из них приподнял косматую голову и снова улегся, подложив под ухо локоть.
Янг боялся подходить к ним, опустился на корточки у дверей. Сесть как следует брезговал – таким грязным, в каких-то потеках и пятнах был цементный пол.
Терпел так около часа. В голове вспыхивали обрывки мыслей: «Попался… В тюрьму бросили… А что же теперь будет? А как же Радж? Он ведь ничего не знает, где я, что со мной… А Пуол – гад… Гад из гадов! Последние деньги выманил да еще полиции подсунул…»
Потом заскрежетал ключ в дверях, всунулся до половины туловища полицейский, огляделся по сторонам.
«Тебя!» – дернул за плечо Янга.
Привел в какую-то комнату или кабинет. У окна за столом сидел человек. Янг не успел присмотреться кто, как полицейский козырнул и боком, как краб, вышел.
Янг снова взглянул на стол. Так это же сидит тот офицер-полицейский, что вылез на улице из машины, позванивая наручниками. Высокий, с крупными чертами лица, с большим горбатым носом. Сегодня он в штатском и без головного убора. Глядел на Янга и по-отцовски улыбался. Янг не поддался на эту льстивую улыбку, отвел глаза.
Слева от входа был еще один стол, намного длиннее, и сидели за ним двое: тот пижон с усиками, что шел по улице за Янгом и покручивал блестящую палку, и другой – плотный, толстый, точно перекормленный, европеец, в серовато-голубом мундире. Возле него на столе лежала фуражка с надписью на околышке «Interpol». А слева от него у глухой стены за маленьким столом с машинкой сидел еще один полицейский.
– Как тебя звать, парень? – ласково, с улыбкой обратился к Янгу офицер.
– Янг. Янг Синх.
– Очень приятно. Классическое имя для хинди. Лучше и не придумаешь. Скажи, пожалуйста, читать-писать ты умеешь?
– Умею.
– О-о?! – удивился офицер. – Молодец. Тогда бери ручку и распишись на этой вот бумаге.
– Как это? – подошел Янг к столу начальника-офицера.
– Ну – напиши свое имя и фамилию. Этим самым ты дашь клятву, что будешь говорить только правду, чистую правду. Если соврешь, посадим в тюрьму.
Янг медленно нацарапал свои имя и фамилию. Рука дрожала, авторучка не слушалась. Написал и отступил подальше от стола. Очень уж сладким и липким был взгляд офицера – не отлепиться.