Лунный ад (Сборник), стр. 68
Грантленд понимающе кивнул.
Время давило на изобретателей все сильнее. Это была древняя китайская пытка водой, и каждый день оказывался падающей каплей. Они приковали себя к колесу времени, которое не могло остановиться и которое никто не мог остановить. Они могли увидеть, что произойдет в другой день и в другом веке — но не в силах были замедлить движение времени.
И солнце в этот день должно было зайти точно так же, как миллиарды раз до и миллиарды раз после. Никакая сила, никакая воля, никакое желание не могли остановить движение времени; следующий день не мог не наступить. И Керри не мог знать, каким образом решится его судьба.
Грантленд не хотел оставлять их. Однако ему пришлось уйти — дела не терпели отлагательства.
Вернулся он в половине пятого. У дверей его встретил Боб Дарнелл.
— А где Хью? — спросил Грантленд.
— Поехал в «Техно-Продактс» за оборудованием, — спокойно сказал Дарнелл. — Он не позволил мне ехать вместе с ним. Скоро должен вернуться. Идем! Я слежу за его линией.
Они прошли в лабораторию. Машина знакомо гудела, а мерцающий зеленоватый свет делал помещение похожим на пещеру колдуна. Дарнелл взглянул на экран и побледнел.
— Его нет, Джон!
Грантленд бросился к камере.
— Здесь только что был Хью, каким он станет через год! — простонал Дарнелл.
Экран был девственно чист.
Дарнелл словно сомнамбула обошел лабораторию. Взял в руку кусок мела. Потом вытер мокрой губкой доску и размашисто написал: «Сегодня погиб Хью Керри. Да смилуется надо мной Бог!»
— Боб! — крикнул Грантленд. — Ведь ты поклялся Хью, что никогда этого не напишешь. Сотри надпись, подожди, пока мы не узнаем, что с ним случилось, и опиши все подробности. Сообщение может…
— Спасти его? — горько спросил Дарнелл. — Какое это теперь имеет значение? Он мертв. Если хочешь, мы можем выяснить подробности. Но это ему не поможет, поскольку он уже мертв. Иначе он был бы жив… Какой смысл менять надпись? Он уже пошел по неверному пути, Джон, и достиг его конца. Впрочем, я выясню…
Он позвонил в полицию и спросил, известно ли там, как погиб Хью Керри.
Динамик в телефонной трубке всегда звучал достаточно громко, и Грантленд услышал ответ.
— Хью Керри? У нас нет сведений о ком-либо с таким именем. Почему вы решили, что он погиб?
— Сейчас он должен быть мертв, — сказал Дарнелл. — Узнайте, пожалуйста, у ваших людей. Я…
— Минутку! — оборвал его полицейский.
Некоторое время в трубке царила тишина, а потом вновь раздался голос:
— Нам только что сообщили… Парня по имени Хью Керри сбила машина на углу Четырнадцатой и Седьмой. За рулем была девушка. Он вышел из-за припаркованной машины прямо… Послушайте, кто это говорит?
— Спасибо, офицер! Говорит Роберт Дарнелл, Восемьдесят седьмая Восточная, дом сто сорок три. Я сейчас приеду…
Они сели в машину Грантленда и довольно быстро добрались к месту происшествия, но «скорая» уже забрала Хью Керри и сбившую его девушку. Позднее они узнали от нее, что именно произошло. Хью попросту шагнул прямо под колеса. Девушка попала в больницу в состоянии нервного потрясения. Она повторяла, что у погибшего было крайне странное выражение лица — словно его только что осенило.
Боб Дарнелл попытался забрать свою машину, на которой Хью поехал в «Техно-Продактс», но полиция задержала его. Грантленд не специализировался по криминальным делам, и ему пришлось попросить о помощи своего школьного товарища Билла Пула.
Помощь пришлась как нельзя кстати. Выяснилось, что три недели назад Хью Керри оформил страховой полис на сто тысяч долларов, с двойным возмещением в случае внезапной смерти. Страховая компания боролась за свои двести тысяч, а полиция настаивала на обвинении в убийстве. Ведь Боб Дарнелл сказал по телефону: «Сейчас он должен быть мертв.
Естественно, они никому не могли показать ВВВ-камеру. Однако в конце концов Боба отпустили, поскольку невероятно трудно доказать убийство, когда человек погиб под колесами автомобиля в одном конце города, а подозреваемый звонит в полицию с другого.
Когда Боба Дарнелла отпустили, Грантленд поехал в лабораторию вместе с ним. Дарнелл запустил машину и обнаружил, что у него осталось только пять вариантов, так как вплетавшиеся в его судьбу линии Хью Керри теперь исчезли. Длинный путь был на месте, еще один обрывался через три года. Остальные три варианта заканчивались безумием.
Боб с новыми силами взялся за работу. Пока он сидел за решеткой, у Грантленда тоже накопились дела. Ему удалось снова заглянуть в лабораторию лишь через три недели.
Дверь была закрыта на цепочку, и Дарнелл снял ее только тогда, когда проверил, кто пришел.
— Эти страховые агенты продолжают донимать меня, — пояснил он. — Хотят знать, чем я тут занимаюсь. Однако им это не удастся.
В его глазах были беспокойство и страх.
— Джон, — продолжал он, — ты знаешь, что случилось?.. Я установил в машину блок, за которым тогда ездил Хью, и оказалось, что он работает неправильно. Да, он улучшает картины ближайшего будущего, но напрочь отсекает дальние пути. Машина теперь их вообще не показывает.
Голос его звучал раздраженно и обиженно.
— Не показывает? — переспросил Грантленд. — Дай посмотреть.
— Нет. Сейчас она их не покажет. Всего их пять. Я сам видел. Но эта штука работает неправильно. Она отсекает четыре и показывает лишь один, короткий. Что-то тут не так. Как-то раз мне удалось сообразить, что именно, но теперь я не помню. Однако «Техно» мне не нравится, и я ничего не буду у них покупать. Я потребую, чтобы они забрали свой блок обратно. — Дарнелл вдруг подбежал к двери, прислушался, потом вернулся обратно. — Поможешь мне отсоединить эту ерундовину, Джон? Ты ведь помнишь, как работает машина… С тех пор как вставил неисправный блок, никак не могу найти соединения. Я так беспокоюсь, Джон, а тут еще эта страховая компания, и ко всему прочему машина работает неверно.
Грантленд сразу все понял.
— Говоришь, неверно работает? — спросил он. — И остался только один путь? Что ж, Боб, все меняется.
— Нет, Джон! — решительно заявил Дарнелл. — Должно быть пять путей. Я знаю, поскольку сам их видел.
Грантленд снова раскурил свою трубку, выпустил к потолку клуб дыма и посмотрел на Дуайта Эдвардса.
— Я вошел в лабораторию вместе с Бобом и взглянул на экран, — сказал он. — Там действительно оставался только один путь. Именно этого я и ожидал. Я сказал Бобу, что ничем не могу ему помочь, но у меня есть друг, который сможет. Затем я ушел и вернулся с вашим отцом, Дуайт. Он и стал единственным посторонним человеком, кто видел ВВВ-камеру. Он помог мне разобрать ее и уничтожить детали. — Джон Грантленд с минуту помолчал, опустив подбородок на грудь. Затем поднял голову и задумчиво добавил: — Мы были рады, что этот путь был столь короток. Если бы он оказался намного длиннее…
Дуайт Эдвардс медленно встал, уронив свои бумаги на стол Грантленда, и со вздохом сказал:
— Мир не нуждается в фарадеях, не так ли? — и добавил, направляясь к двери: — Распорядитесь моими бумагами по своему усмотрению…
ЛУННЫЙ АД
ОТ ИЗДАТЕЛЯ
Пятнадцать человек в сверкающих скафандрах стояли возле огромного корабля, который только что перенес их через четверть миллиона миль. Теплый золотой свет лился из иллюминаторов «Эксельсиора» — самого большого ракетного корабля, когда-либо построенного людьми. Голубоватые отблески, создаваемые солнечными лучами, сияли на торчащих пиках кратера. А под ногами была растрескавшаяся, неровная поверхность спутника Земли, изломанная давними луно-трясениями, уходящая к странно близкому горизонту, который образовывали неровные стены кратера. Высоко, в усыпанном звездами небе, висел ослепляющий шар. Здесь не было воздуха; тепло чувствовалось только там, куда попадали солнечные лучи. А в каждой тени царила ночь.