Путешествие на "Брендане", стр. 14
Научившись достаточно уверенно управлять "Бренданом", мы отвезли его обратно в приморье и провели испытания в эстуарии, где я в свое время испытывал "Финбар". Иногда мы, расстраивались, иногда воспаряли духом. Снова убедились, что идти против ветра на веслах невозможно один раз, запертые в бухте, провели тоскливую и неуютную ночь, стоя на якоре за пределами досягаемости белогривых волн, которые проносились мимо нас и с грохотом разбивались о берег. В другой раз попробовали опрокинуть "Брендан" и обнаружили, что он продолжает плыть, словно кит, и никакими силами не перевернешь его обратно. Лишь установка блоков плавучести позволила возвращать лодке нормальное положение. После чего мы впятером могли вычерпать ведрами всю воду за десять минут.
В "Плавании святого Брендана" говорится, что монахи "взяли железный инструмент и построили легкую лодку с деревянными ребрами и деревянным остовом, как заведено в этих краях. Они обшили ее бычьими кожами, дубленными дубовой корой, и промазали жиром все швы на кожах снаружи. Они погрузили на лодку кожи для еще двух лодок, припасы на сорок дней, жир, чтобы смазывать кожаную обшивку, и прочие вещи, нужные человеку в пути. Еще они установили мачту в середине лодки и устройство для управления. Затем святой Брендан именем отца, и сына, и святого духа повелел своим монахам занять места в лодке".
В XX веке понадобилось три года исследований и труда, чтобы достичь этой точки. И вот теперь настало время по примеру средневековых монахов выходить в море на поиск пути в обетованную землю.
4. Отплытие
В день святого Брендана желто коричневый "Брендан" стоял в устье Брандон Крика. Мы обтянули нос и корму ярко желтым брезентом, чтобы легче было обнаружить лодку, если придется организовывать поисковые работы для нашего спасения, как-то предсказывали некоторые Кассандры.
— Пересечь Атлантику на таком суденышке — воскликнул один зритель. — Им остается уповать на чудо, как ни один святой не уповал
Однако в тот день мы никуда не вышли. Ибо 16 мая, в день, на который я назначил отплытие, бушевал шторм. Дождь лил как из ведра, ветер дубасил влажные береговые скалы. Над искромсанным шквалами морем словно стояла дымовая завеса. Под струями дождя мы уныло сгрудились около "Брендана", вытащенного на слип. В лодке царил хаос. Подготовка к отплытию шла в страшной спешке. Теоретически груз должен был размещаться по плану, чтобы толково расположить достаточное количество припасов, воды и снаряжения на пять человек. Однако на деле у нас не оказалось времени на продуманную укладку. Все лежало на дне лодки как попало: вещевые сумки, фонари, провиант, пакеты первой помощи, фонарь "летучая мышь", даже судовой колокол, который смахивал на большое швейцарское ботало, а в действительности являл собой копию колоколов, какие во времена святого Брендана висели на монастырских часовнях и созывали братию на молитву. Насколько проще, говорил я себе, все было для святого Брендана и его монахов сотни лет назад. Для выхода в море им достаточно было запастись кожами и жиром для смазки, повседневной шерстяной одеждой и войлочными сутанами с капюшоном, водой в кожаных флягах, деревянными черпаками, сушеным мясом, крупой и корнеплодами. И, конечно же, твердой верой в то, что всевышний их не оставит.
Эти люди были привычны к тяготам и невзгодам. С полуострова Дингл можно рассмотреть открытые всем стихиям остроконечные скалы островов Скеллиг. Брызги от волн взлетают до стекол маяка в ста с лишним метрах над поверхностью моря. Тем не менее во времена святого Брендана на этих суровых скалах поселились монахи. Прилежным трудом они расчистили площадку и соорудили из дикого камня шесть лачуг и две часовенки. И ютились там — в одном из самых уединенных форпостов христианства. Зимой и ранней весной, в пору неистовых ветров, когда даже самый искусный рулевой не мог пробиться к ним на кожаной лодке, они были отрезаны от большой земли. И все же как-то ухитрялись выживать, цепляясь за свою веру с таким же упорством, с каким их полусферические лачуги цеплялись за скалу подобно ласточкиным гнездам. Так верны были монахи Скеллига своим обычаям и так велико было их уединение, что они праздновали пасху по старому стилю еще долго после того, как изменился церковный календарь.
Состязаться в закалке с этими людьми не было смысла. Они доказали свою стойкость и силу духа последующим поколениям выйди теперь команда "Брендана" в путь в средневековых одеяниях или со средневековым провиантом, это не принесло бы ничего нового, только затруднило бы выполнение нашей задачи. Мы задумали это плавание, чтобы проверить лодку, а не себя. Нас интересовал "Брендан".
Неудивительно, что я завидовал непритязательности монахов. Им не надо было думать о том, где держать съемочную аппаратуру, чтобы не отсырела, где разместить двенадцативольтовые автомобильные аккумуляторы для нашей портативной, радиостанции. Сама станция еще лежала в картонной коробке. Она прибыла так поздно, что не было времени ее распаковать, не говоря уже о том, чтобы установить и как следует проверить. Подобно многим другим предметам нашего снаряжения, рация представляла собой неизвестную величину. Мы обращались за помощью к различным фирмам, но большинство из них приходило в ужас при мысли о том, чтобы их аппаратура подверглась действию стихий в открытой лодке. Даже фабриканты военных аппаратов, предназначенных для сбрасывания на парашюте, сомневались, выдержит ли их продукция плавание на "Брендане". Лишь в последний момент удалось нам заполучить одну рацию.
Остальное снаряжение было более или менее обычного свойства. Спасательный плотик, ящик с сигнальными ракетами, канистры с водой и керосином, маленький радиопеленгатор, секстант с таблицами, кипа карт. Большая часть питьевой воды содержалась в мягких резиновых сосудах (современный эквивалент кожаных фляг монахов), втиснутых под решетчатый настил, где они одновременно играли роль балласта. Провиант был упакован в полиэтиленовые мешочки, по мешочку на день если я верно рассчитал, содержимого одного мешочка должно было хватить на сутки на пятерых человек. Сами по себе продукты вызвали бы содрогание у гурмана. Обычные банки с мясом, рыбой и бобами сушеные овощи и супы в пакетиках сухофрукты и плиточный шоколад несметное множество шотландских овсяных лепешек, призванных заменить нам хлеб. По прежнему опыту мы с Джорджем знали, что вряд ли удастся ловить достаточно рыбы, чтобы разнообразить стол, и, глядя на упаковки с обезвоженными продуктами, я предвидел осложнения. Кругом сплошной пластик… Более половины продуктов было в пластиковой таре, да мы еще потратили целый день на то, чтобы уложить дневные рационы в полиэтиленовые мешочки. Посмотришь — пластик, понюхаешь — пластик, а вскоре мы убедились, что наша пища и на вкус отдает пластиком.
Монахи Брендана, вероятно, разводили огонь для готовки на листе железа или в котле, который можно было отнести на берег топливом служили дрова или торф. И, конечно, они были привычны к холодной пище. Однако я придавал большое значение бодрящему действию регулярных горячих трапез и заказал керосиновую плиту, встроенную в ящик величиной с солдатский сундучок. Крышка ящика откидывалась, защищая плиту от ветра дополнительной защитой служили две боковые створки. А главное, все это сооружение было смонтировано с универсальным подвесом. Хитрое устройство позволяло укрепить плиту в любом месте, так что мы могли пользоваться ею почти во всякую погоду.
На слипе в Брандон Крике можно было увидеть еще один предмет, который озадачил бы яхтсмена, но не средневекового монаха. Рядом с лодкой лежала непривлекательная на вид груда остропахнущих влажных овечьих шкур. Из книг я знал, что полярники, которым приходилось спать на льду, считали овечьи шкуры превосходной изолирующей подстилкой. И так, как этот материал вполне вписывался в эпоху святого Брендана, я решил испытать шкуры на роль спальных ковриков в лодке. В итоге запах овечьих шкур стал одним из членов триумвирата жир кожа шерсть, который не оставлял нас на всем пути.