Северяне, стр. 22
– А ты поняла, почему я закрыл тебе глаза? – спросил он, осторожно пожимая ее маленькую ладонь.
– Боялся, что убегу?
– Нет, – засмеялся он, – я о том и не подумал. Боялся, чтоб беда с тобой не приключилась. Говорят, русалки, завидев людей в лесу, начинают прыгать, кривляться, плясать, качаться на деревьях. А люди, увидев их игры, сами начинают прыгать, кривляться и дергаться, да так на всю жизнь остаются калеками – трясутся, будто пляшут, кривляются, как они. Вот я и закрыл тебе глаза, чтоб ты не видела русалок…
– Ой, страшно-то как! – испуганно промолвила девушка. – А если бы не закрыл вовремя, так быть мне трясучкой? А вдруг снова подкрадутся они сюда и ты не заметишь?
– Ничего не бойся, княжна. С нами живой огонь, а я гляжу в оба. Слышишь, тишина вокруг, подались, видно, русалки на другую, дальнюю поляну.
Голос юноши спокоен, тихая речь отгоняет прочь страхи… А Всеволод уже рассказывает ей о вещих девах-лебедицах, что прилетают на Голубое озеро, о тайнах охоты, ведомых только жителям лесов и пастбищ. Знают они, где и как делать засады, как выследить, когда они на рассвете, сбросив с себя лик лебединый, бегут в чистые, прохладные воды озера…
Слушает его княжна и забывает недавний страх, словно зачарованная ловит каждое слово. И видится ей, как будет сидеть она, притаившись в зарослях, потом внезапно выскочит на берег, схватит оставленную лебедями одежду… И станут они просить ее: «Смилуйся, красная девица, отдай покрывала наши белые, мы отблагодарим тебя сторицей: расскажем, какая доля ждет тебя впереди». Но она попросит сначала поведать, ушли ли хозары из Чернигова, нет ли их на земле Северянской, посчастливится ли ей избавиться от домогательств старого кагана. А если скажут, что избавится, тогда уж спросит и о суженом, кто он и откуда явится к ней в Чернигов.
– Неужто впрямь увидим мы на рассвете деву-лебедицу? Неужто откроет она мне судьбу мою? Если так будет, вовек не забуду ни тебя, Всеволод, ни отца твоего, вашей дружбы и защиты. В стольном граде Чернигове будете вы моими дорогими гостями. Сама я попрошу о том отца. А он мне ни в чем не откажет! Ох и посмеемся мы над старым уродом каганом хозарским! Правда, Всеволод?
Княжна весело рассмеялась.
– Дай боже, чтоб так и сталось, Черная. Но помни: терпения много надо, чтоб выследить ту лебедицу…
– Нет нет мне кажется, что нынче же на заре мы выследим ее. Я так хочу! Давай всю ночь не будем спать. – Коли всю ночь не спать, то на заре устанем и задремлем Так всегда бывает.
– А теперь не будет! Давай рассказывай мне до рассвета побывальщину, а то
– побегаем в горелки. Чтоб не заснуть Не успел Всеволод ответить, как Черная рванулась и побежала во весь дух на прогалину. Юноша устремился за ней. Не скоро поймал он быстроногую девушку. Обежала она поляну, повернула к костру, и только тут он, запыхавшись, догнал и крепко обнял, чтобы не убежала снова.
Княжна обернула к нему пылающее лицо, пытаясь вырваться из его крепких рук, но Всеволод, сам не зная как, осмелился, еще крепче сжал руки и поцеловал княжну.
В ту же минуту она ловко извернулась и выскользнула из его рук. Глаза ее горели гневом. Она зло закричала:
– Ах, вот ты каков?
С размаху Черная ударила парня по лицу. Раз, другой…
– Да как ты смел, негодяй! Холоп несчастный! Какое-то мгновение, потрясенный неожиданностью, Всеволод стоял, закрыв лицо руками, не в силах вымолвить ни слова, весь содрогаясь от стыда и горя. Потом он упал ничком на траву и лежал недвижно до тех пор, пока не услышал раскатистое ржание Вороного.
Тогда он вскочил и бросился туда, где стояли недавно напуганные волчьим запахом кони. Подбежал, взглянул и замер: на привязи был только Вороной.
– Княжна! – испуганный страшной догадкой, закричал Всеволод. – Черна-а-а-ая!
Только гулкое эхо отозвалось в лесу. Ускакала девушка… Долго блуждал в лесной чаще Всеволод на своем Вороном, не разбирая дороги. Прислушивался ко всем лесным звукам и шорохам. Не раздастся ли крик о помощи, не позовет ли его княжна. В лесу столько опасностей подстерегает неопытного путника и днем, а уж ночью…
Но нет… Никто не позвал его. Тихо и пусто вокруг. Тихо и пусто в душе…
XVI. ВОЛКИ
Черная не знала, куда она едет. Напала на какую-то тропу и хлестнула коня. Только бы избежать погони, только бы подальше от Всеволода!
Да и та ли это тропа, которую она видела, когда умчалась с поляны? Сейчас в густом лесу, среди нависших ветвей она уже не уверена, что скачет по проторенной лесной тропе. Летит, как в пропасть. Вот-вот, кажется, врежется в ветви либо о ствол дерева ударится головой. Пропадет тут, и конец, никто не найдет ее в этом дремучем лесу, в безвестных зарослях. Разве что Сокол… На него вся надежда; он должен видеть в темноте. Да, да, должен! Он вынесет ее на большую дорогу.
Но временами страх мурашками пробегал по спине.
И княжна еще ниже склонялась к шее коня, прижималась к его гриве.
Наконец она дрожащей рукой схватила повод. Почувствовав натянутые удила, Сокол сразу сбавил галоп. Княжна оглядывается, пытается рассмотреть лесную тропу, да что увидишь в этой тьме… Черная спешилась, стала руками ощупывать землю… Слава богам! Она на широкой лесной тропе. Сердце радостно дрогнуло. Молодчина Сокол, и ночью не сбился с пути! Да и тропа, кажется, широкая и длинная, верно. Вот только куда она выведет?
Девушка пытается разгадать это по звездам. Когда-то ловчие ее учили, как выбраться по ним из лесной чащи. Но оказалось, не так просто это сделать. Досадовала княжна, что, едучи со Всеволодом, не примечала дорогу, не помнит даже, в какую сторону они направились с пастбища. Тропа к озеру неровная, и так и этак петляла среди деревьев. Да и теперь не знает, в какую сторону пустилась удирать. Охваченная гневом, скакала, пути не разбирая, лишь бы скорее, подальше от Всеволода.
А теперь не ведает, где она, где путь на Чернигов, куда ведет эта тропа: на торную дорогу или, может, еще дальше в лес, в непроходимые чащи? Как быть? Ехать дальше или лучше подождать рассвета? Стоит она, ни вперед, ни назад не решается двинуться.
Вдруг слышит: хрустнула где-то сухая ветка. Сокол насторожился, испуганно повел ушами. Княжна хотела было вскочить на коня, да не успела и шагу ступить, как где-то в стороне послышалось тоскливое волчье завывание. Оно долетело издали, но у девушки едва не подкосились ноги от этого дикого воя. Ухватилась она за гриву коня, напряженно глядя то в одну, то в другую сторону, и вдруг заметила блеснувшие в темноте зеленые огоньки.
Сокол фыркнул, задрожал весь и, как только почувствовал на себе всадника, с места пустился в галоп. Сильный и напуганный зверем, он мчался во весь опор среди мелькавших перед глазами деревьев.
Княжна отпустила повод, изо всех сил вцепилась в гриву бешено мчащегося Сокола. Слышит: не отстает волчья погоня, но оглянуться не смеет, какой-то липкий, мерзкий страх закрался в сердце, леденит тело.
Среди лихорадочно мелькавших в голове мыслей вдруг сверкнула одна яркая, спасительная: да ведь она при оружии, к седлу приторочены лук и колчан со стрелами! Княжна сразу воспряла духом. А когда лук оказался в руках, и вовсе осмелела. Мгновенно выхватила стрелу и оглянулась. Волки бежали довольно близко, сверкая зелеными огнями глаз, и, казалось, только ждали подходящей минуты, чтоб прыгнуть на Сокола, вцепиться острыми зубами в шею и перервать ему горло. Но Черная уже наложила стрелу и, целясь в зеленые огоньки, пустила ее в ближайшего зверя. Тот захрипел и пропал в зарослях.
Удача окрылила девушку. Быстро выхватила из колчана вторую стрелу и тотчас пустила ее в другого зверя. Потом еще одну, еще и еще. Рядом пропали зеленые огоньки, казалось, что угроза миновала, опасность позади.
Но мысль эта ненадолго успокоила княжну. За изгибом троны она снова услышала погоню и, оглянувшись, ахнула: лес в той стороне светился множеством злых зеленоватых огоньков. Целая стая волков гналась за нею!