Пир во время войны, стр. 54
Кроме того, Малик боялся, что Асланбек вырастет и отомстит уже ему, а не Умару. Поэтому и предпочёл держать его при себе, на глазах. Вот почему он счёл, что Асланбек недостоин носить своё имя — чтобы высказать своё презрение по отношению к Зелимхану. Вот почему он счёл, что Мальчик не должен встречаться с Жанной — потому что он всего лишь мальчик, сын человека, обманувшего Малика. И пусть Зелимхан нехорошо поступил, решив присвоить деньги Малика, но кто такой Асланбек, чтобы осуждать его? Он ведь его сын!
Как бы там ни было, Асланбек люто возненавидел Малика, когда вся логическая цепочка наконец-то выстроилась в его голове. И тогда он точно знал, что должен убить Малика — за чужую жизнь, которую прожил. Если бы не Малик, Асланбек сейчас рос в своей семье, а не в чужой. И отец, возможно, был бы жив. И мать, и сёстры были бы рядом. И не было бы постоянного напряжения, которое он испытывал в качестве телохранителя Жанны.
Не было бы того убийства — в детском возрасте, после которого последовало ещё несколько: Малик не случайно платил Асланбеку такую зарплату. У него было бы детство — то, чего он лишился в восемь лет. И, конечно же, он бы занимался тем, чем хотел, а не тем, что его заставлял делать Малик. Вот и получается, что он прожил чужую жизнь. Под чужим именем. Под чужой профессией. В окружении чужих людей.
Мальчик долго ждал, когда же представится возможность отомстить человеку, укравшему его жизнь. И дождался. Одним ударом он убивал сразу двух зайцев: во-первых, обожаемая Маликом Жанна потеряла бы жениха. Ведь смешно предполагать, что Резник, после известия о том, что Малик решил погубить его сына, разрешит Павлу встречаться с дочерью убийцы.
И во-вторых, он точно знал, что пол шумок расквитается с Маликом, а все будут думать, что это Резник виноват в смерти лидера ОПГ.
Так и получилось. Теперь, после смерти Малика, Асланбек обрёл своё имя, и начал свою — не чужую — жизнь! Он уехал из Москвы в дом, который втайне от всех купил ещё в позапрошлом году. Только Жанна знала об этой покупке. Но она, скорее всего, забыла название города и адрес, хотя Аслан предлагал ей съездить вместе с ним, чтобы посмотреть дом, и даже говорил, в каком месте тот находится.
Да и зачем ей Асланбек? После того, как Шахид выгнал её из Семьи, она осталась одна. У неё теперь другие заботы, да и не знает она, кто предал Малика.
Он никому ничего не должен, он теперь свободен! Асланбек потянулся навстречу неуверенному июньскому солнышку, и вдруг услышал чей-то крик возле своего забора. Он встревожено зашагал к калитке. Да, забор ни к чёрту, надо установить новый, глухой и высокий. В его новой жизни он будет делать всё, что хочет. А пока ещё руки не дошли…
— Она жива? — спрашивал кто-то.
Асланбек быстро вышел на улицу и подошёл к толпе. То есть, толпой было сложно назвать трёх человек, склонившихся над чьим — то телом.
— Что здесь случилось? — недовольно спросил он.
— Я шёл мимо, и увидел руку, человеческую руку, — стал рассказывать немолодой мужчина в грязных ботинках. — Подошёл, а там…
Асланбек решительно отодвинул его и наклонился к лежащей на земле женщине. Он перевернул её, и отпрянул.
— Не может быть, — пробормотал он, — Жанна! Скорую, скорее!
Машина скорой помощи приехала быстро. Жанну, которая была без сознания, погрузили на носилки.
— Я думаю, — произнёс уже осмотревший место происшествия Асланбек, — что она поскользнулась, упала и ударилась головой. Скажите, она будет жить?
Толстая докторша пожала плечами.
— Если организм крепкий, то выживет.
Они помолчали. Встревоженный Асланбек понял, что его чувства к Жанне, хоть и претерпели значительные изменения, но всё же остались. Он не желал ей смерти — ни за что! Но почему она тут?
Неужели она вспомнила, что он рассказывал ей про этот дом, вспомнила адрес, и решила жить с ним? Она ведь потеряла Павла, отца убили, куда ей податься? Если это так на самом деле, он готов принять её. Он пустит её в свой дом. Это будет очередным фактом возмездия Малику: ты считал, что я недостоин твоей дочери? А вот, пожалуйста, она сама прибежала ко мне, как бездомная собачка! И, так и быть, я её прощу и приму…
— Ваша жена принимала какие-нибудь лекарства? На что у неё аллергия? — тем временем спрашивала врач.
— Что? — не понял Асланбек.
Его поразило, что женщина назвала Жанну его женой. Впрочем, что она могла подумать? Он очень волнуется, переживает за её состояние, врачи забрали её из дома — чтобы она не мёрзла на земле, Асланбек осторожно перенёс её в дом на диван. Всё сводится к тому, что они женаты! Он не стал разуверять врачиху в обратном. Отчего-то ему было приятно, что она решила, будто он и потерпевшая — муж и жена.
— Нет… не знаю… — запутался он.
Откуда ему знать, на какие лекарственные препараты у Жанны аллергия? По её виду, она вообще никогда не употребляла таблетки. Правда, сейчас она неважно выглядит — бледная, с кругами под глазами, ещё более худая, чем обычно.
Весь день он просидел в коридоре, ожидая, пока она придёт в сознание. Ему не терпелось узнать, что она здесь делала. Врач сказала, что она выживет. И Асланбек терпеливо ждал. Ему не привыкать: он ждал момента, когда сумеет расквитаться с Маликом, целых шесть лет. Так что теперь его не тяготит ожидание в несколько часов или даже суток.
Вечером из палаты вышел доктор. Снимая перчатки, он поинтересовался у Асланбека:
— Что же вы, молодой человек, не сказали, что ваша жена беременна? Пять недель, самый токсикоз. Почувствовала себя плохо, оступилась и сильно ушибла голову. Но, слава богу, с ребёнком всё будет в порядке. И с матерью тоже. Единственное, чего нужно опасаться — это возможной амнезии. Удар был силён…
Девушка пошевелилась и открыла глаза. Она ничего не чувствовала, кроме боли — тупой и постоянной. Она застонала, и тут же уловила движение. В комнате, кроме неё, ещё кто-то был, но чтобы его рассмотреть, надо было поднять голову, а это у неё не получалось.
Ей стало страшно. Где она находится, что с ней?
Хлопнула дверь, и в комнату ещё кто-то вошёл. А потом ещё. Какие — то белые халаты…
Это больница? Значит, она больна? Она хотела спросить об этом у женщины в белом халате, но слипшиеся губы не слушались. Вокруг было какое-то движение, кто-то разговаривал. Какой-то красивый парень ласково ей улыбался. Он хотел поговорить с ней, она это чувствовала.
Но врачи не дали ему такой возможности, и выгнали его из палаты. А потом ей сделали укол, и поставили капельницу. И она уснула. А, когда проснулась, почувствовала себя гораздо лучше.
И снова в палате был тот красивый молодой человек. Кто это? На врача не похож, значит, пришёл к ней лично.
Девушка запаниковала. Он ей так ласково улыбался, значит, он знаком с ней! Почему же она не знает его? Кто он?
Ужас затопил её сознание. Кто она такая, как её зовут? Что с ней случилось? Почему она ничего не помнит?
От страха она сумела разлепить ссохшиеся губы, и спросила:
— Вы знаете, кто я?
Парень удивился. С его красивого лица исчезла улыбка. Он недоумённо смотрел на неё.
— Ты шутишь? — неуверенно спросил он.
— Я не помню, ничего не помню, — прошептала она, и по её лицу потекла слеза.
Это было так жутко — не помнить своего имени. В её голове была пустота — и ничего больше. Это её убивало, и ужасало гораздо больше того «больничного» положения, в котором она оказалась.
— Что со мной? Расскажите, пожалуйста, кто я! Как меня зовут? Кто вы?
— Значит, ты и правда ничего не помнишь? Ты не обманываешь?
Он некоторое время смотрел на неё пристально, а потом лицо парня разгладилось, и он на мгновение задумался. А затем, озаряясь счастливой улыбкой, произнёс:
— Тебя зовут… Ирина. Ты — моя жена. С тобой приключился несчастный случай, но скоро ты выздоровеешь, я в этом уверен. Ты ведь хочешь выздороветь, правда? Ты сделаешь это ради меня?
И ещё у нас будет ребёнок. Теперь тебе нужно заботиться и о нём! А то, что ты ничего не помнишь — не беда. Я всё тебе расскажу, дорогая, ведь я так люблю тебя…