Украшения строптивых, стр. 7

Здесь начинается Древнерусская Игра. Слышите шум? Он приближается, поэтому спешу объясниться. Прежде чем читатель перевернет эту страницу, ему придется сделать выбор. Если тебе плохо с нами, добрый читатель, — не уходи. Если тебе неуютно с нами, всегда помни: это не более чем сказка. Просто игра: в любой момент можно закрыть книгу, и строки исчезнут, и Русь оставит тебя в покое. Если мы тебе чужие, не верь ни единому слову. Помни, что в природе не бывает серебряных колоколов. Повторяй себе, что история не движется вспять. Убеждайся, что прежнюю, колокольную родину уже не вернуть. Если ты поморщился в середине предыдущей фразы, прошу тебя: не доверяй глупым северным легендам. Потому что, поверив старому Евсеичу хоть на миг, ты попадаешь в ловушку, в русскую западню: ты уже не просто читатель, а… действующее лицо будущих томов этой книги. Согласившись с нами, ты принимаешь правила этой Игры — а ведь это не «просто игра» и, уж конечно, никакая не сказка. Открою тебе секрет: удар колокола не возвращает древнюю, былинную Русь ДЛЯ ВСЕХ. Он дарит ее только тому, кто поверил… Берегись, игрок: не вышло бы так, что в тот самый момент, когда ты вдруг почувствуешь реальность возвращенной истории, какой-нибудь идиот под Кандалакшей ударит в серебряный колокол, и…

…твои родные недосчитаются тебя в конце двадцатого века!

Press F1 То Start New Game

Я метнул гранату через голову Добрыни Никитича. Старенькая РГД брякнула о дощатую стену горницы и покатилась под лавку — не сработал ржавый взрыватель. Мой напарник Добрыня, как страшная серебристая пантера, красиво прыгнул с порога на середину комнаты — сразу отовсюду затрещало, ударило искрами: коренастые головорезы в расшитых рубахах повскакали с лавок, выдергивая стволы из-под залатанных крестьянских гунь. Никитич ловко, словно персонаж компьютерной игры «Квака III», срезал обоих «селян» короткой очередью из «Кедра» — не зря обучался три года в тренировочном лагере ФСБ на Непрядве-реке. И все же Никитич рано расслабился: толстяк, которого я тоже поначалу принял за настоящего монаха-бенедиктинца, вдруг задрал рясу — и из-под подола ощерилось жальце укороченной полуавтоматической винтовки! Я понял: не успею даже вскрикнуть. К счастью, Алеша Попович и его ростовские хоробры держали «инока» на прицеле — по груди толстяка скользнуло роковое пятнышко инфракрасного излучателя, раздался сухой неприятный звук… Били через окно, разрывными. Я отвернулся. Еще одна база натовского Бюро Экспериментальных Вмешательств в Историю разгромлена. Трое агентов агонизировали на кленовых половицах. Надо их обыскать… Я склонился над умирающим головорезом, запустил руку ему за пазуху. И… остолбенел.

Под пальцами дрогнула нежная женская грудь. Она была крупная, упругая и горячая. Я вздрогнул и — проснулся.

В комнате еще темно: раннее утро. Я лежал на боку, стиснув в объятьях огромную подушку. Шевельнулся — и застонал: в голове болезненно загудело. Чувствуется, накануне о5 нарезались: Никитичи с автоматами — это мой классический похмельный сон. Только обычно мы крошим натовских агентов безо всяких эротических неожиданностей…

Не размежая тяжких вежд, я пошевелил пальцами затекшей руки. Ой. Странное ощущение. Вдруг показалось, что… Ой-ой. Я быстро открыл глаза.

Мои руки обнимали вовсе не подушку.

Она была маленького роста, пухленькая и темноволосая. Свернулась калачиком, поджала ножки и чуть посапывала во сне. Оказывается, я дремал, прильнув к ней сзади и придерживая за… бюст. Клянусь джойстиком! Это не продолжение сна. Я сплю с незнакомой :)=3<|== [15]…!!!

Я замер, тихо леденея. Уф! Жизнь редко забрасывает в омут чужой постели. Не потому, что девочки меня держат на игноре, вовсе нет. Просто не хочу на них тратиться. Я не какой-нибудь ламер, чтобы водить длинноногих Клавдий по ресторанам и оплачивать их Маргариты и фруктовые ассорти. Во-первых, по ночам надо не любиться, а работать в «Инфернете» — пока остальные юзеры с5 и не тол5ся в перегруженных сетях, как горбушки на нересте. А во-вторых… в том же «Инфернете» обитают легионы виртуальных красавиц! Глаза цвета сатурированной магенты, нежная пастелевая кожа с фактурой тончайшего целлулоида, изящно смоделированное личико — родинка от Кроуфорд:.), губки от Пфайфер:-ф. Поэтому я завожу подружек не в соседнем подъезде, а на порнографических серверах. Виртуальный секс — вот мой вид спорта. Но это — секрет. Ok?

Незнакомка засопела и томно засучила ножкой под одеялом. Я помертвел: проснулась?! К счастью, нет… Осторожно высвободив руку, придавленную горячим телом барышни, я начал отползать к краю кровати. Проклятие… Даже не знаю, как ее зовут. Должно быть, это подстроил мой друг Бисер. Напоил и упаковал в постель с дерзающей первокурсницей, забредшей из темноты общежитийных коридоров на звуки «Пыжа и компании»…

Впрочем… я не в общежитии. Понял это, когда отползал к краю ложа. Вместо простыни одр был застелен… мехами. Bay! Это не шутки. Это такие шкурки пушистых зверьков — теплые и скользкие на ощупь. Вот почему так сладко спалось… Меховое белье. От страха похолодели ноги… где я, вирус меня разрази! Почему я голый, где мои драгоценные тренировочные штаны? Кто эта полногрудая нимфа?

Вот версия: нахожусь в особняке знатного мафиози; переспал с его женой (или дочерью) и теперь нежусь в хозяйской постели. Неловкая ситуация, осознал я, тихо выбираясь из зыбкой рухляди мехового одеяла. Манерно прикрывая ладонью низ живота, спрыгнул с высокой кровати на пол.

Босые подошвы утонули в мягком болоте. Опять меха. У меня в общаге дешевый коврик с нарисованным супергероем Д.Ньюкемом, а тут седые барсы да черные куницы по полу расстелены. Хозяин виллы — явно состоятельный налогоплательщик. С большим мобайлом, черно-зеленым чемоданом от Mercedes-Benz и немногословной охраной, которая сплошь вооружена пампганами Винчестера и доберманами Пинчера. Куда деваться? Куда бечь? В темноте виднелась полоска сиреневого света, протискивавшегося, должно быть, в дверную щель. Отказавшись от идеи отыскать во мраке любимые штаны, я двинулся на свет. Прильнул глазом к щелке и, помаргивая, начал вглядываться.

В соседней комнате было почти светло: через неплотно сдвинутые жалюзи лился прореженный теплый рассвет, и на золотистом брюхе роскошной итальянской софы в стиле этнографического необарокко дрожали одинаковые голубые полосы… В центре просторного зала среди вальяжно расставленных шезлонгов темнела громада нефритового джакузи — от молочно-белой воды еще поднимались легкие размывы ароматного пара — в комнате пахло сладковатым пальмовым маслом и искусственной океанской солью. У стены в дремучих дебрях рододендронов, среди цветочных кадок и пышных надувных матрасов ровно светился небольшой дымчато-сизый квадрат немого телевизионного экрана… Мраморный Диоскур в крылатом шлеме с позолоченными крылышками презрительно косился на сервировочный столик с остатками десерта, а чуть дальше, в самом углу, угрожающе вздыбилось чучело бурого медведя с оскаленной мордой и в солнцезащитных очках, криво нацепленных на нос…

Ну, каково? Прости меня, любезный читатель. Признаюсь, я грубо подшутил над тобой. Клянусь: в первый и последний раз. Я наврал тебе насчет джакузи и проч. Все это я по-честному ожидал увидеть, вглядываясь в просвет дверной щели — но… видимо, в мире что-то изменилось. На самом деле в комнате не было рододендронов с диоскурами. Было несколько иначе.

Сквозь неплотно сдвинутые резные ставенки лился просеянный холодный рассвет, и на золотистом брюхе леопардовой шкуры, накинутой на роскошную мурзамецкую скамею, дрожали острые голубые блики… В горнице среди расставленных полукругом удобных яворчатых стульчиков темнела громада деревянной кадки с нагретой водой — в воздухе тошнотворно пахло мыльными щелоками и ядреным квасом, У стены, завешанной гигантскими тесаками и изящными секирами, среди опрокинутых бочек с брагою поблескивала золоченая клетка с немой нахохлившейся иволгой. Мраморно-серый кот, с ног до головы облитый вином, облепленный крошками и куриными перьями, презрительно косился на нетесаный стол с темными лужицами и остатками печеного лебедя, а в дальнем углу угрожающе вздыбилось чучело бурого волколака с обломком стрелы, по-прежнему криво торчащим в глазу…