Потерянный рай, стр. 43

Не столь отчётлива; но каждый раз,

Когда я приближаюсь к существу

Её прелестному — я покорён;

Такою безупречной предстаёт,

И завершённой, и в сознанье прав,

Присущих ей, такою благородной,

Что все поступки Евы и слова

Мне кажутся прекраснее всего

На свете, — добродетельней, умней!

Познанье высшее пред ней молчит

Униженно, а мудрость, помрачась

В беседе с ней, становится в тупик,

Подобно глупости. Рассудок, власть

Ей услужают, будто искони

Она задумана, а не в конце

Творения возникла невзначай.

В ней, напоследок, избранный приют

Свой обрели — величие души

И благородство, строгим окружив

Почтеньем, словно Ангельской охраной!"

Нахмурясь, Ангел молвил: "— Не вини

Природу, что исполнила свой долг;

Заботься лучше о твоих делах,

Не сомневаясь в мудрости; она

С тобой пребудет, ежели ты сам

Не отвернёшься от неё, придав

Предметам, по сужденью твоему,

Не слишком ценным, — непомерный вес.

Чем восторгаешься? Чем восхищён?

Наружностью? Она, сомненья нет,

Прекрасна и твоих достойна ласк,

Любви, благоговенья, нежных слов,

Отнюдь не подчиненья. Сопоставь

Сначала ваши качества, потом

Оценивай. Порой всего нужней

Нам самоуваженье, если мы

На справедливости обоснуем

Его и здравомыслием умерим.

Чем лучше ты сумеешь овладеть

Таким искусством, тем жена быстрей

В тебе признает своего главу

И мнимые уступят совершенства

Достоинствам правдивым. Ей даны

Прельщенья, чтобы нравиться тебе,

Величье, чтобы с честью ты любил

Подругу, от которой не укрыть

Малейший промах твоего рассудка.

Но если ты касание телес,

Что служит размножению людей,

Считаешь величайшим из блаженств,

Подумай, ведь с тобою наравне

Им тварь последняя наделена

И всякий скот, и не было б оно

Всеобщим, если б содержалось в нем

Хоть что-нибудь, достойное восторг

В тебе зажечь, и душу подчинить,

И плотским вожделеньем взволновать.

Все то, что в обществе твоей жены

Возвышенным находишь: нежность, ум

И человечность — полюби навек.

Любя, ты благ, но в страсти нет любви

Возвышенной, что изощряет мысль

И ширит сердце, в разуме гнездясь,

И судит здраво. Лестницей служить

Любовь способна, по которой ты

К любви небесной можешь вознестись,

Не погрязая в похоти. Затем

Нет ровни у тебя среди зверей".

Смутясь, Адам сказал: "— Меня влечёт

Не красота, не сладострастный дар

Воспроизводства, разделённый мной

Со всеми тварями (хотя сужу

О брачном ложе несравненно выше;

Оно благоговение родит

Во мне таинственное). Нет, пленён

Любезностью и прелестью живой,

Тысячекратно, всякий день и час,

Являющих в поступках и речах

Моей подруги — нежную любовь

И угожденье ласковое. В них

Единство истое воплощено,

Согласье мыслей и согласье чувств,

Одна душа в различных двух телах:

Гармония супружеской четы

Для глаз отраднее, чем стройный гимн

Для слуха. Но не в рабстве я, поверь!

Тебе откроюсь: я не побеждён!

Явленья и предметы на меня

Влияют разно; лучшие из них

Одобрив, я последую тому,

Что одобряю; волен мой отбор,

И действия вольны. Ты не коришь

Любовь; ты говоришь — она ведёт

На Небо, что она и путь и вождь.

Ответь, коли дозволен мой вопрос:

Любовь доступна Духам? Если так,

То в чем любовь у них воплощена?

Во взорах ли, в слиянии лучей,

В духовных иль в прямых соединеньях?"

С улыбкою, зардевшись цветом роз

Небесных, — цветом истинной любви,-

Архангел отвечал: "— Довольно знать,

Что мы блаженны; без любви же нет

Блаженства. Наслаждения твои

Телесные — чисты; ведь сотворён

Ты чистым; наслаждаемся и мы,

Но в большей мере. Не мешают нам

Конечности, суставы, оболочки

И прочие преграды. С Духом Дух

В объятиях сливаются быстрей,

Чем воздух с воздухом, и чистота

Стремится с чистотой вступить в союз;

Частичная не надобна им связь,

Соединяющая с плотью плоть,

С душою душу. Дольше не могу

Беседовать. На Западе уже

Заходит Солнце за зелёный мыс,

За купы изумрудных островов -

Жилища Гесперид, и это знак

Мпе возвратиться. Твёрдым будь, живи

Блаженно и люби, но предо всем -

Того, кто от любви твоей взыскал

Покорности. Блюди Его завет

И берегись, чтоб не затмила страсть

Рассудка твоего, не привлекла

К деяниям таким, которых сам

Ты по свободной воле не свершишь.

Твоя судьба и всех твоих сынов

В руках твоих — и счастье и беда.

Небесный клир со мною заодно

Возрадуется стойкости твоей.

Пребудь же верным: устоять иль пасть

Лишь от тебя зависит. Одарён

Духовным совершенством, не ища

Подмоги внешней, отвергай соблазн,

Любое наущенье ко греху!"

Сказав, он встал. Последовав за ним,

Адам благословил его: "— Ступай,

Коль наступил разлуки нашей срок,

Небесный гость, божественный гонец

Того, чью царственную благодать

Люблю безмерно! Кротко снизошёл

Ты до меня и ласково! Всегда

Об этом благодарно помнить стану.

К людскому роду милостивым будь

Вовеки и почаще приходи!"

Простившись, Ангел к Небесам взлетел

Из тени, и под кров ушёл Адам.

КНИГА ДЕВЯТАЯ

Нет более бесед, когда Господь

И Ангелы по-дружески в гостях

У Человека, своего любимца,

Бывали благосклонно, с ним деля

С приязнью безыскусственную снедь

И позволяли речь ему вести

Непринуждённо-скромную. Теперь

Оттенок песне должен я придать

Трагический: касательно людей,-

Я недоверье должен помянуть

Презренное, попранье клятв, разрыв

Преступный, ослушанье и мятеж;

Касательно рассерженных Небес,-

Досаду, отчужденье, грозный гнев,

Заслуженный укор и правый суд,

Привнёсший Грех в отныне скорбный мир,

И Смерть, губительную тень Греха,

И хвори, предвещающие Смерть.

Предмет печальный! Но ничуть не меньше,

Но больше героического в нем,

Чем в содержанье повести былой,

Как стены Трои трижды обежал

Вослед врагу разгневанный Ахилл,

Иль в описаньях, как ярился Турн,