Я из Африки, стр. 16
— Много домов… Или один? — Андрюшина мама остановилась от изумления.
И Андрюша остановился, выпустил даже из своей руки руку Наны.
— Мама! Что она хочет сказать? — спросил он. — Я не понимаю!
— Я сначала тоже не поняла, — улыбаясь, сказала Андрюшина мама. — А теперь догадалась. Ты подумала, Нана, что Андрюша назвал этот дом нашим, потому что мы его хозяева? Потому что мы его купили? Так бывает у вас в стране, Нана… А у нас иначе. Мы его хозяева, потому что мы в нем живем. Все триста тридцать семей, которые живут в этом доме, — все его хозяева! Но никто его не покупал и не продавал. Дом выстроили для всех нас. Мы когда-то жили в маленькой комнате, нам было тесно… Когда Андрюше было три года, нашему папе дали здесь квартиру. И так же всем другим людям, которые здесь живут. Дали бесплатно, чтобы нам лучше жилось. И теперь мы все бережем наш дом, следим, чтобы все в нем было в порядке. Видишь, вот эти деревья? Мы сами сажали их вокруг дома. Мы говорим «наш дом», «наш сад», потому что они общие. У нас все хозяева! Мы все хозяева и дома, и сада, и всего в нашей стране. Вот сейчас мы с тобой поднимемся на нашем лифте, позвоним в нашу дверь и откроет нам…
— Наша Таня! — закончил Андрюша, подталкивая Нану в лифт. — Нажимай, Нана, вот на эту белую кнопку!
Нана сняла варежку и осторожно надавила на гладкую кнопку. И поплыли у нее перед глазами закрытые металлические двери… Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь…
— Приехали! — крикнул Андрюша.
Лифт остановился на седьмом этаже. На площадку выходили три двери. На одной из них была прибита дощечка, и на ней было написано: «Н. Н. Пальчиков».
— Вот наша квартира. Звони, Нана! — громко сказал Андрюша, хозяин квартиры, дома, сада, деревьев и всего-всего, что есть в его стране.
Такой же хозяин, как все остальные советские мальчики и девочки, как все их папы и мамы, бабушки и дедушки, братья и сестры… Вот к кому в гости пришла сегодня Нана! И, уж конечно, даже богач сеньор Дуарти не был таким богатым, как этот маленький советский мальчик Андрюша Пальчиков!
Глава XIII. Вопросы и ответы
— Я вижу, у нас сегодня семья увеличилась? — раздался громкий голос, когда ребята, Нана, и Андрюша, и Андрюшина сестра Таня, сидели за столом, уже рассмотрев и рыбок в аквариуме и зеленых попугайчиков в большой клетке.
— Папа! Папа пришел! — Андрюша бросился отцу на шею.
— Подожди, подожди, сынок! Дай-ка я познакомлюсь с нашей новой девочкой!
Андрюшин папа, высокий-высокий, широкоплечий, румяный и такой же голубоглазый, как Андрюша, стоял перед Наной и протягивал ей руку.
— Ну, девочка, давай знакомиться! Столько раз Андрюша про тебя рассказывал! А ты все не приходила! Я Пальчиков-старший. Зовут меня Николай Николаевич.
Нана встала из-за стола. Ее маленькая рука совсем спрягалась в большой руке Андрюшиного отца.
— Меня зовут Нана… Я из Африки! — тихо проговорила она, улыбаясь, глядя в глаза Николая Николаевича.
— Знаю, знаю, что из Африки! Только ведь Африка большая… Еще какая большая! Вот скажи мне, из какой страны ты приехала?.. А то Андрюша никак не мог толком объяснить…
Николай Николаевич положил руку на голову Наны.
— Волосики у тебя такие курчавые… Ну, так откуда же ты, африканская девочка?
— Я из Анголы, — ответила Нана.
— Из Анголы? Вон откуда!.. Ах ты, моя маленькая, — Николай Николаевич погладил Нану по голове. — Значит, это у вас в стране сейчас люди сражаются за свободу?.. Значит, это к вам в страну никогда еще не приезжали советские люди?.. Ах ты, моя маленькая! — Николай Николаевич ласково смотрел на Нану и покачивал головой.
— К нам советские люди не приезжают… — сказала Нана.
Она очень хорошо помнила, как Сабалу рассказывал маме историю о советском пароходе. Несмотря на то, что во время бури пароход потерпел аварию, ему не разрешили войти в порт, чтобы исправить повреждения. Сабалу сказал тогда: «Ни один советский человек никогда еще не ступал на землю Анголы… Ни один советский пароход не приставал к нашим берегам!»
Люди ходили тогда потихоньку далеко за город, по берегу, чтобы посмотреть на стоящий вдали пароход. Даже на таком расстоянии был виден красный флаг, укрепленный на его мачте. Люди знали: если полиции станет известно, что они смотрят на красный флаг Страны Советов, их арестуют. Ведь людей бросали в тюрьму только за одно слово «Москва», только за одно слово «Россия». И все-таки люди ходили по берегу, далеко за маяк, и смотрели в сторону советского парохода. И Сабалу смотрел…
— К нам советские люди не могут приехать… Их не пустит полиция… Никого! — Нана опустила голову.
Андрюшина мама посмотрела на Нану, подергала Николая Николаевича за рукав…
— Ну, садитесь кушать! — сказала она весело. — А то суп остынет! И расскажите нам, кто из вас за эту неделю получил пятерки и сколько?
— Я получил три пятерки, — Андрюша гордо поднял нос. — Я получил бы еще, только Анна Ивановна меня больше не вызывала. А Нана тоже получила три пятерки. Она у нас молодец! Это Анна Ивановна сказала!
— Пятерки — дело хорошее! — Николай Николаевич внимательно посмотрел на Нану, на Андрюшу. — Это очень хорошо… Прилежно учись, девочка! Когда ваша страна будет свободной, ты приедешь к себе домой и будешь учить русскому языку других ребят… А потом мы с Андрюшей приедем к тебе в гости, и ты будешь у нас переводчицей…
— Да! — радостно сказала Нана. — Я покажу вам наш город. Он очень красивый! Очень!.. Он на берегу океана… И потом мы перейдем по мосту на остров. Это совсем близко. Там такой хороший песок. Туда приплывают рыбаки на лодках… А потом мы поедем далеко-далеко, в гости к маминой бабушке. И я расскажу ей, как жила в Москве. Наша бабушка Нандунду даже не знает, что есть такой город! Мы будем гулять в лесу… Вы посмотрите, как растут кокосы на пальмах, как собирают красные ягоды кофе… Мы будем ловить бабочек и собирать цветы…
— Ловить бабочек! — закричал Андрюша. — Я возьму с собой сачок!
— Обязательно возьмешь! — сказал Николай Николаевич. — И всех бабочек там переловишь! А пока что давайте обедать! А то суп стынет! Он, наверное, вкусный! У нас сегодня Таня обед готовила! Пришла из школы и, пока мама ездила за вами, Таня наша, молодчина, приготовила обед! Мы ведь все люди рабочие! Давайте скорее кушать, ребята! А потом мы будем рисовать и рассказывать про Африку!
После обеда, после того, как ребята все вместе вымыли и вытерли посуду и аккуратно поставили в буфет, Николай Николаевич достал из письменного стола тетрадь для рисования и карандаш и положил их на стол перед Наной.
— Пока мы еще соберемся с Андрюшей к тебе в гости… А ты вот расскажи нам сегодня о своем городе, об океане, о том, какие у вас дома, какие деревья. Нам очень интересно все узнать, все посмотреть. Вот тебе карандаш, вот тебе бумага… Чего не сможешь рассказать — нарисуешь! Чего не сможешь нарисовать — расскажешь! — И Николай Николаевич отточил карандаш перочинным ножом.
— Я боюсь… Вдруг у меня не получится? — Нана нерешительно взяла в руки карандаш. — У нас все такое красивое. А я вдруг плохо нарисую?
— Нет, нет! — сказал Николай Николаевич. — Даже если у тебя получится не очень хорошо, мы поймем, что это карандаш виноват!
— Хорошо, — согласилась Нана. — Если какой-нибудь дом или какое-нибудь дерево получится кривое, вы не думайте, что они такие на самом деле. У нас все очень красивое! — И она задумалась, вспоминая свою родину, а ее друзья с нетерпением смотрели на карандаш, зажатый в маленькой руке.
— Ну вот, — Нана вздохнула. — У нас бывают разные дома. Бывают большие, высокие, со стеклянными окнами. Такие же, как в Москве. Такие дома у нас в городе. В этих домах живут только богатые белые люди. А бывают маленькие дома. В них живут африканцы.
Моя бабушка Нандунду живет далеко от города, вот в таком маленьком доме. Он сделан из веток деревьев и из травы. А на крыше лежат пальмовые листья. Бабушкин дом стоит под большим-пребольшим деревом. Оно называется баобаб. Это самое большое дерево. Его не может повалить даже слон! Если человек стоит под баобабом, он кажется вот таким маленьким.