Тайное общество ПГЦ, стр. 6

Эхмы я боялся гораздо больше, чем директора. Наконец брюзжание прекратилось, шаги затихли. Я осторожно покинул своё убежище. Но, увы, на полу валялись одни отломленные шляпки, с доски исчезли все объявления и, уж само собой, кнопки.

Правда, в запасе у меня оставалась официальная доска внизу. Но весь мой пыл уже улетучился. Тем более, что там опасностей было не счесть. В любую минуту могли войти с улицы в парадную дверь и в заднюю — со двора. На лестнице мог появиться какой-нибудь запоздалый учитель. Или Эхме вздумается вдруг выползти из своей квартиры. Что-то говорило мне, что надо поскорее убираться, но другой голос, куда сильнее, удерживал на месте.

Наученный горьким опытом, я выдернул кнопку и сразу сунул её в карман. Но, видно, день сегодня выдался такой несчастливый. Не успел я спрятать в карман первую кнопку, как повалили ребята из второй смены. Стало быть, на сегодня конец. К счастью, я вспомнил бабушку; вернее, о ней мне напомнил желудок. Она уж, конечно, заждалась с обедом. Моё расписание она держит в поваренной книге и знает точно, когда я прихожу из школы. О, сегодня же яблочный пирог! Домой, скорей домой!

Создание тайного общества

Целых три дня подбирался я к официальной доске объявлений и всё равно чуть не влип. Не успел я взяться за последнюю кнопку, как, откуда ни возьмись, директор. Еле ноги унёс от этой самой доски. В нашем доме добыча тоже была не ах, всего три экземпляра, да и того бы не было, если б секретарь нашего домового совета Гизела Цвирн, которую мы из-за ее белого толстого лица прозвали Цветной Капустой, не повесила новые правила поведения жильцов. Это навело меня на мысль, что те, кто вешает объявления, считая их очень важными, будут моими надёжными поставщиками.

Вывод этот подкреплялся ещё и тем, что на нижнюю доску объявлений вернулось расписание родительских собраний, а на двух других снова висели листки известного мне содержания. С каждым днём я все более убеждался в том, что сбор кнопок несравнимо труднее и опаснее, чем, к примеру, коллекционирование марок или старых стенных часов. Дома меня может накрыть Цветная Капуста, мой враг номер один, которая и без того жужжала всем направо и налево, что, дескать, такого сорванца только поискать. А в школе из-за каждого угла подстерегает опасность.

Я понял, что в одиночку никакой мало-мальски приличной коллекции не собрать. Мне бы работалось куда спокойнее, если б, к примеру, Йоже нёс караул на углу, из-за которого может нагрянуть товарищ директор. И уж было бы совсем хорошо, если б и с другой стороны дежурил постовой, ну, скажем, Метод. Он сидит передо мной. Или мой сосед по парте Борут.

Да, да, в первую очередь Йоже! Мы дружим с начальной школы, и он ещё ни разу не подвёл меня. Иногда мы, конечно, ссорились, но, как правило, тут же мирились.

Я ломал голову над тем, как начать. Дело обстояло не так просто, как казалось на первый взгляд. Тысяча «если» теснились в моём мозгу… Если Йоже откажется?

Да ещё и обсмеёт вдобавок? Если… И всё же после уроков я потянул его за рукав и посоветовал не вырываться вперёд, если хочет кое-что услышать. По дороге домой он всё время приставал ко мне с расспросами, но я упорно молчал. Метод буквально наступал на пятки, и я решил отложить разговор.

— Приходи после обеда, — сказал я уже на перекрёстке.

— Ладно, приду, — пообещал он и добавил: — Возьму для блезиру тетрадь по рисованию, а то мама заругается.

После обеда я изложил своему другу суть дела и сразу понял, что попал по адресу.

— Вот здорово! — Глаза у Йоже блестели. — Какие там еще марки, какие цветы и гербарии, часы и трубки! Это каждый второй собирает, а вот чтоб собирали кнопки, такого я ещё не слыхивал.

В дальнейшем обстоятельном и весьма доверительном разговоре за «закрытой дверью» нашей кухни мы обследовали всю округу: на каких заборах и стенах особенно много объявлений, где находятся административные здания, стены которых всегда пестрят объявлениями, оповещениями и разного рода записками, где в жилых домах доски объявлений с правилами поведения жильцов и другими письменными сообщениями.

Перед нами открывались новые, всё более широкие горизонты.

Вдруг Йоже замолчал. Его сосредоточенный вид говорил о напряжённой работе мысли.

— О чём задумался? — спросил я.

— Думаю, — ответил он, — думаю, что было бы неплохо создать общество.

— Общество? — удивился я.

— Да, общество! — горячо воскликнул Йоже. — Ведь есть же свое филателистическое общество у коллекционеров марок. Наверно, у коллекционеров трубок тоже есть, да и старый Чепон, должно быть, член Общества собирателей часов.

— Дело говоришь! Общество! — крикнул я и обнял своего школьного товарища, а с этой минуты и лучшего друга и сподвижника.

— Члены нашего общества, — разъяснял Йоже, словно общество уже основано, — будут собирать кнопки, производить взаимный обмен и вообще оказывать друг другу всяческую помощь и содействие.

— Блестящая идея!

— Ещё бы! — согласился Йоже, который в этом вопросе был, безусловно, лучше подкован. — Только мы с тобой ещё не общество. Каждое общество, кроме членов, должно иметь председателя, секретаря и кассира.

Чуть ли не до ночи длилось обсуждение всех подробностей, связанных с основанием нового общества. Тетрадки по рисованию мы даже не открыли, но зато приняли важное решение: в самое ближайшее время создать Общество собирателей кнопок. Общество будет немногочисленное; собственно, нам не хватает ещё двух ребят, чтобы можно было выбрать правление и чтоб, помимо трёх руководителей, был хотя бы один член.

— Подумаем до завтра, кого можно привлечь, — сказал Йоже, уходя.

— Одного найду я, второго — ты, — согласился я.

Общее учредительное собрание мы провели на другой же день в нашей кухне, которая с двух до семи была свободна.

Йоже привел Метода, кандидатуру которого мы обсуждали всё утро и утвердили лишь на последней перемене. Он хоть и был моим другом, я всё же долго колебался, принимать этого увальня и рохлю или не стоит. А я привёл Игоря. Йоже считал его трусом и потому ненадёжным, но в конце концов дал своё согласие. Таким образом, ровно в шестнадцать ноль-ноль мы сели за стол, где в сиянии электрического света сверкала алюминиевая коробка.

В ней была моя коллекция из тридцати двух кнопок.

— Михец, начинай! — сказал Йоже, подбадривая меня локтем, потому что я как-то стеснялся вести собрание: ведь Йоже был на несколько месяцев старше меня и на целый палец выше, Метод был шире в плечах и сильнее, а Игорь лучше меня играл в волейбол. — Ты всё затеял, ты и веди!

Я поведал то, что? члены не основанного ещё общества уже знали, и передал слово Йоже. Он зачитал проект устава, который я набросал на уроке латинского языка, и объявил дискуссию по отдельным параграфам и пунктам. Каждый вносил поправки и дополнения. В итоге был составлен примерный текст устава. Потом Метод внёс предложение о том, чтоб наше общество было тайным.

— Я войду только в тайное общество, — сказал он.

— Разве Запятая не говорил нам в прошлый раз, — вспомнил я, — что Цанкар [2] был членом какого-то тайного общества?

Один Игорь колебался:

— А если узнают в школе? Если узнает отец? А если…

— Именно поэтому! — подчеркнул Метод. — Никто ничего не узнает, если общество будет тайным.

— Ставлю на голосование! — прервал я обсуждение. — Кто за предложение Метода, пусть поднимет руку!

Поднялись все четыре правые руки, и Йоже тут же переименовал «Общество собирателей кнопок» в «Тайное общество собирателей кнопок».

— Всякое общество должно иметь свое название!

Никто не удивился, что идею эту выдвинул именно Игорь. Отец его работал в мастерской по изготовлению вывесок. Игорь частенько захаживал туда и видел таблички с названиями самых различных обществ.

— Да, ты прав, — согласились мы хором.

Душа моя радовалась — ведь теперь я взаправдашний собиратель, только не колов, как меня ославил учитель Запятая.