Игорь-якорь, стр. 19

Наталия Ивановна решила, что старик — первый болгарин, которого она встретила на болгарской земле. Но она ошиблась. Старик не был болгарином. В те минуты, когда теплоход пришвартовывался к первому болгарскому порту, она не могла предположить, что сулит ей встреча с этим стариком.

Странно вёл себя этот седовласый человек. С каждым, кто проходил мимо, он здоровался рукопожатием, сняв для этого руку с плеча внука. Дело в том, что левой рукой он всё время прикрывал и придерживал что-то полой своего плаща.

Когда Наталия Ивановна поравнялась со стариком, он протянул ей руку, а потом задержал её руку в своей. Затем лихо, по-рыцарски распахнул плащ и, точно фокусник, вытащил из-под полы букет белых роз.

Наталия Ивановна растерялась:

— Мне? Почему? За что?!

Старик хотел что-то сказать, но чувствовалось — волнуется, и вместо слов слышен был только шёпот.

За старика ответил внучек, мальчонка лет десяти, — бойко, быстро, по-русски и без малейшего акцента:

— За то, что вы русская. И за то, что бы первая сошли с советского парохода. Дедушка встречает все-все пароходы из Союза. У него знаете сколько розовых кустов?! Только если пароход приходит ночью, он меня с собой не берёт.

12. Мишина тайна

Пока туристы размещались в автобусах, Наталия Ивановна уселась со стариком на скамейку под навесом. У него были обвислые седые усы, порыжевшие над губой, должно быть, от курева; глубокие морщины избороздили всё лицо, загорелое, но со старчески слезящимися глазами. И трудно было угадать, сколько же ему лет: семьдесят или за восемьдесят. А он, будто проникнув в мысли Наталии Ивановны, сказал:

— Скоро будет сорок восемь, как с родины. А было ж мне тогда под сорок.

Внучек добавил:

— Дедушка всё кается, что уехал из России. Теперь за цветами ухаживает. Он их все-все русским раздаёт. А мама и папа не сердятся. Папа говорит, что возле роз деду работать — здоровья прибавить… А вы из Москвы?

— Не болтай! — строго сказал старик.

— Да, ты только знаешь что говорить мне: «не болтай», «не вертись», «не бегай», «не плавай»! А кто рассказал этим студентам из Плевена про военный катер? Кто помог найти дневник этого Ивана? Кто?

При слове «Иван» Наталия Ивановна воскликнула:

— Какой Иван?

В это мгновение она не думала о том, что речь идёт об очень распространённом имени, которым просто так называют всех русских. А думала только о том, что это имя её сына, а он пропал без вести где-то здесь, на Дунае.

Мальчик отрицательно помотал головой и утвердительно сказал:

— Да, я знаю, много знаю об Иване. Это советский офицер, который воевал здесь, на Дунае, в военной флотилии…

— Наталия Ивановна! Товарищ Смирнова! Мы едем! — закричали с той стороны, где стояли автобусы туристов.

— Бабушка-а! — кричал кто-то, прикрывая шум заведённых автомашин и шум пристани, где шныряли, звеня, автокары и вспенивали воду юркие катера.

А Наталия Ивановна была в полном смятении. Она будто оцепенела. Во-первых, её поразило то, что мальчик ответил на её вопрос, отрицательно покачав головой, и в то же время словами: «Да, знаю». А потом, она не знала, как быть — что-то подсказывало: тут, у этого мальчика, начало пути её поисков. Остаться? А ведь надо идти к автобусам. Её попутчики уедут в путешествие.

Оказалось, что через час будет ещё маленький автобус. В нём поедет часть команды «Сатурна». И Наталия Ивановна решила поехать через час этим маленьким автобусом.

Старик сказал:

— Вот и отлично. Этот часок вы посидите с нами. И Миша расскажет вам, как он напал на следы одного военного катера. Вам будет интересно, а его хлебом не корми, только дай о своих тайнах и приключениях рассказать.

13. «Справка»

Когда на «Черноморске» отправился в заграничный рейс Игорь, а за ним отплыла на Дунай Наталия Ивановна, Яков Петрович стал ежедневно ходить за справкой. Здесь особое значение этого слова надо, пожалуй, объяснить.

Ни на одном уроке географии, вероятно, не упоминается столько пунктов на земном шаре, как возле сотрудницы Черноморского пароходства, которую называют «Справка». Яков Петрович становился в очередь к этой женщине в форме моряка. Перед ним стояли морячки с младенцами на руках, школьники и школьницы, старики и старухи. «Справку» спрашивали односложно:

— Мой на «Грузии». Где?

И женщина за столиком справочной отвечала:

— Грузится в Сингапуре. Следующий.

— Где «Петродворец»? Мой там юнгой.

— Ошвартовался в Варне…

Моряки ведь не только изучают географию и путешествия, но и сами познают мир в своих путешествиях. За этим обычным канцелярским столом пароходства с чернильницей-непроливайкой, перед тем как дошла очередь Якова Петровича, упоминались теплоходы, которые приняли грузы для Ирана и держали курс на Басру. Здесь называли порты Африки и корабли, идущие Индийским океаном к Аравийскому морю, а оттуда в Персидский залив.

А грузы? Вспомнить хотя бы их запахи — закружится голова: ананасы, бананы, чай, апельсины, каучук, оливковое масло, жмыхи…

«Справка» не дала Якову Петровичу спросить — она узнала его и сказала сама:

— Здравствуйте, товарищ Смирнов. Ваша жена на «Сатурне» в порту Никополь.

— А где мой Игорь? — спросил Яков Петрович.

— Минуточку, товарищ Смирнов. Игорь Яковлевич на «Черноморске»?

— Да.

— Я попросила бы вас зайти попозже.

— Не понимаю! — удивился Яков Петрович. — В диспетчерской есть ведь сведения о местонахождении теплохода. Надеюсь, он не затонул?

— Что вы! Что вы! — «Справка» замахала руками. — Скажете тоже! Просто со связью что-то. К концу дня всё выяснится. Вы не волнуйтесь.

Яков Петрович отошёл от стола. Как мог он не волноваться, отлично зная, что «Справка» работает всегда чётко и точно! И ещё зная, что «Черноморск» вошёл в район океана, где днём и ночью шныряют пиратские подводные лодки, военные корабли и самолёты.

14. Шкатулка со дна реки

Вернёмся в порт Никополь, где Наталия Ивановна встретилась с маленьким Мишей и его дедушкой.

Тут надо объяснить, почему в порту Никополь Миша, ответив Наталии Ивановне утвердительно, отрицательно покачал головой. Дело в том, что болгарский язык во многом похож на русский, а вот значение некоторых слов в Болгарии совсем не такое, как у нас. Болгарин, отвечая на какой-нибудь вопрос отрицательно, тем не менее утвердительно кивает головой. Или, представим себе, ведёт капитан пароход по Дунаю, а у штурвала болгарин. Капитан приказывает: «Направо!», а штурман, как говорится, и в ус не дует: ведёт пароход прямо.

Всё это потому, что по-болгарски «направо» значит «прямо».

С капитаном такое безусловно не могло бы случиться, потому что человек, приезжая в другую страну, всегда старается хотя бы немного изучить язык, на котором говорят в этой стране. Кроме того, приезжий узнаёт и уважает её обычаи и следует этим обычаям.

Вернёмся, однако, к старику и его внуку Мише. Рассказывал он Наталии Ивановне сбивчиво, волнуясь. Чувствовалось, что рассказывает он о самом интересном в своей жизни. При этом он несколько раз спрашивал деда:

— Дед, глянь на часы. Сколько ещё до автобуса?

Да, Миша беспокоился, что не успеет всё рассказать. А по глазам Наталии Ивановны видел, что для неё всё, о чём он говорит, очень-очень важно. От этого мальчик волновался ещё больше, повторялся, перескакивал с одной темы на другую, путался.

…Товарищи Миши и он сам увлекались подводным плаванием. Ласты и стеклянная маска были всегда с ними, когда они отправлялись на берег Дуная. Там, где был пляж, во время войны шли бои. И вот однажды юные аквалангисты, нырнув, вытащили со дна реки металлическую шкатулку. Этот небольшой ящик оброс мидиями, а проще сказать — раковинами, и был окутан илом и водорослями.