Рыцарь или трус, стр. 40

— Вы помните родовой цветок моего Дома?

— Да. А что до цвета, так моя приемная мать, Ясенка из Дома Ясеня, рассказала мне об этом. Надеюсь, вам понравился мой скромный подарок?

— Очень. — Анамара взяла голубую розу и улыбнулась ему. — Я всегда буду хранить ваш дар.

— А теперь, милая леди, хотя ничто не было бы для меня приятнее, чем весь день провести с вами, валяя дурака и осыпая вас голубыми шелковыми розами…

— И спасая от свадьбы против воли…

— И это тоже. Но я не могу быть с вами более часа. У меня есть обязанности. Но мы еще увидимся.

— Конечно, — снова вспыхнула Анамара. Она снова робко потупила взгляд, прикрыв ресницами чудесные, необыкновенные глаза.

— Тогда — до встречи. — Рохан вспомнил изящный жест, которым Горин приветствовал или прощался с леди, и поднес руку Анамары к губам.

— Я буду считать минуты до нашей встречи, — сказала она так тихо, что он едва расслышал ее.

Он неохотно покинул сад и вернулся туда, где его люди и остальные из призыва королевы-вдовы ждали начала обучения под командой графа Харуза, лорда-маршала Рендела и владельца Крагдена.

Когда Рохан ушел, Анамара наклонилась и подобрала увядшую розу, которую он бросил под скамейку. Девушка поцеловала лепестки и вместе с шелковой голубой розой прикрепила ее на грудь.

15

Всем давно было известно, что старая вдовствующая королева владеет силой, недоступной простым людям. Все знали, что она часто надолго запирается в своих покоях или в башне, в которой, кроме нее, никто не бывает. И еще теперь частенько замечали маленькую крылатую тварь, что вылетала из самой высокой башни замка Ренделшам и в мгновение ока исчезала. До последнего времени такое случалось редко, и можно было подумать, что людям просто чудится, но теперь это зрелище стало почти обычным, так что его уж и замечать перестали — привыкли.

Однако нынче коридоры замка были полны слухов. И все разговоры, все шепотки касались странной новой силы, которой королева либо овладела, либо вот-вот овладеет. Конечно, это объясняло куда более частое появление летуна.

Рохан прислушивался к разговорам, пытаясь отделить чистый вымысел от истины. Наконец он отправился к человеку, о котором так часто рассказывала ему Ясенка, — к доброму священнику отцу Эсандеру из Великого Собора Света.

— Почему бы и нет, юноша, — ответил Эсандер на вопрос Рохана. — Я знаю несколько хороших книг по истории Рендела и рад, что есть люди, которым это интересно.

— Только, пожалуйста, не об одних только сражениях и интригах, — сказал Рохан. — Но я слышал историю о том, как некий король…

Эсандер расплылся в улыбке.

— Я тоже слышал эти истории и знаю их источник. Позвольте, я найду вам нужную книгу.

И теперь Рохан с головой ушел в книгу древних знаний. В ней он прочел об одном чрезвычайно одаренном короле, основателе Дома Дуба. Это он впервые получил четыре Великих Кольца и — что показалось Рохану куда более важным — якобы постоянно имел сношения с некими сверхъестественными союзниками. Рохан закрыл книгу и долго сидел, погрузившись в раздумья, барабаня пальцами по изукрашенному драгоценными каменьями переплету. Весьма вероятно, что и нынешняя носительница Колец также знакома с существами иного мира. К добру это или ко злу — Рохан не знал.

Однако это было интересно. И казалось странным совпадением. Но Рохан в совпадения не верил. А это значило, что с королевой Исой надо вести себя поосторожнее.

Он взял другую книгу, лежавшую рядом с той, что он читал, и наугад раскрыл ее. Слова, на которые упал взгляд Рохана, привлекли его внимание:

«Хотя осторожность и здравый смысл весь на важны, иногда нужно идти на риск».

Заинтригованный, он прочел дальше:

«Если ты смеешься — рискуешь показаться дуроком.

Если ты плачешь — рискуешь показаться слабодушным.

Если тянешься к другому — рискуешь влюбиться.

Проявляя чувство — рискуешь раскрыться.

Открывая толпе свои идеи и мечты, рискуешь быть отвергнутым.

Любя, рискуешь не обрести ответной любви.

Сама жизнь грозит риском смерти.

Надеясь — рискуешь разочароваться.

Делая попытку — рискуешь потерпеть поражение.

Тем не менее надо идти на риск, потому что величайшая опасность и заблуждение в жизни есть отсутствие риска. Если человек не рискует ничем, ничего не делает, ничего не имеет — он и становится ничем. Он может избежать потерь и скорбей, но не научится познавать, чувствовать, изменяться, расти, любить и жить. Скованный страхом, он — раб, который бежит от своей свободы.

Только тот, кто осмеливается идти на риск, — свободен».

Рохан закрыл книгу, раздумывая об этих словах. Они глубоко затронули его, и он решил переписать их себе на память. Нет, смелость — это хорошо, особенно по сравнению с жизнью без риска.

Надев шлем, на котором он носил пучок трав, согласно наставлению Зазар, Рохан покинул Собор и вышел во двор, собираясь вернуться туда, где молодые дворяне занимались воинскими упражнениями. И тут он увидел Анамару, которая, видимо, шла в Собор, но путь ей преградила группа молодых людей, разодетых в пух и прах по последнему писку моды. По мнению Рохана, если такую пустышку насадить на клинок, так даже и сталь чистить не придется.

По гербам на красных камзолах — стоящий на задних лапах медведь на фоне дубовых листьев с девизом «Сила превозмогает» — Рохан понял, что это сторонники покойного короля. Было модно держать себя так, словно Флориан еще жив, хотя престол занимал уже юный король Перес, пусть ребенок, но — король. Рохан и прежде на таких натыкался, и, непонятно почему, они вели себя с ним враждебно с самого начала, хотя до настоящих неприятностей не доходило. Эти люди были лишь ненамного старше его, как раз призывного возраста, но, похоже, делом они не занимались, а только устраивали всякие свары и бесчинства.

Один из них отбросил плащ Анамары и потрогал рукав платья.

— Красивая ткань для красивой леди, — сказал он с издевательской усмешкой. — И куда же идет прекрасная дама?

— Пожалуйста, пропустите, Пиоль, — сказала дрогнувшим голосом Анамара.

— Но я хочу с вами поговорить, — ответил Пиоль.

Рохан шагнул вперед:

— Леди ясно дала вам понять, что не собирается с вами разговаривать.

Пиоль нахально смерил его взглядом:

— А ты кто такой? Что-то не узнаю твоего герба.

— Я Рохан Морской Бродяга, родич Дома Ясеня.

— И что ты делаешь в Ренделшаме?

— Я привел своих людей по призыву вдовствующей королевы.

— О, — ответил Пиоль, усмехаясь еще глумливее. — Теперь я понял, кто ты. Ведь это твой отец виновен в смерти короля, не так ли?

— Это был несчастный случай, и, если потрудишься вспомнить, мой отец тоже погиб. Я там был. Возможно, и ты тоже. — Рохан не видел смысла раздувать скандал, напоминая об отравленном мече короля.

— Как бы то ни было, ты всего лишь еще один солдат среди многих. В лучшем случае — мелкий дворянчик. Не лучше заложника.

— Ты никогда не стоял настолько высоко в глазах покойного короля, чтобы носить титул выше того, что дан тебе по рождению, — сказала Анамара, обращаясь к Пиолю.

Рохан глянул на нее, немного удивленный резкостью ее замечания. Она была бледна, лишь щеки ярко пылали.

— Позвольте мне с этим разобраться, миледи, — предложил Рохан.

— Не с чем разбираться, — сказал один из спутников Пиоля. — Мы уходим.

— Да, — высокомерно заявил Пиоль. — Ты даже не забавен. Нам повезло, что не приходится жить рядом с такими, как ты. — Он вытащил надушенный платочек из рукава и нарочно помахал им перед своим носом. — Рыбная вонь — наверняка самое сильное ваше оружие.