Далеко от Москвы, стр. 134

Люди на льду разделились. Одни, под начальством Беридзе, крепили дополнительными тросами выведенный наружу конец нефтепровода. Другие, с Роговым во главе, попытались с помощью тракторов затащить на берег распластанные на льду полукилометровые плети сваренных труб, однако быстро убедились в невозможности сделать это.

— Крепи их тросами и канатами, — надрывал голос Рогов.

Строители не мешкали, но и ураган нарастал с поразительной быстротой. Людей швыряло, словно игрушечных. Они падали и, поднявшись, снова бросались к трубам, которые надо было спасти во что бы то ни стало, любой ценой, даже ценой жизни.

Беридзе в спешке едва не попал под трактор Силина и приказал ему немедленно выводить машину на берег, пока еще не поздно. Тракторист не мог заставить себя покинуть товарищей и, рискуя каждую минуту угодить в майну, помогал растягивать жесткий стальной трос, двигаясь в непроницаемой метели, как во тьме.

Рогова и Полищука подкинуло вихрем и швырнуло об лед так сильно, что они не сразу поднялись. А вскочив, опять вцепились в стальную толстую проволоку, подтягивая ее к лебедке.

— Еще разик... Еще, Александр Иванович! — подбадривал Рогова Полищук, не замечая, как у него из носа лилась кровь.

Развернувшимся тросом хлестнуло десятника Гончарука — он замертво упал и не поднялся. На глазах у Алексея двое рабочих были сброшены в майну порывом ветра. Спасти их не удалось, и даже имена погибших установили не сразу.

Ураган бесновался сутки напролет, и за все это время ни на минуту не утихала острая тревога за судьбу трубопровода. Вся трасса молчаливо выжидала конца схватки со стихией.

На второй день в одну добрую минуту буря сразу прекратилась. Люди занялись подсчетом принесенных ею несчастий и убытков. Землю покрыл толстый слой снега. Дороги пропали. Постройки замело. Там, где зияли в земле огромные ямы, выкопанные под нефтяные вместилища, теперь возвышались горы сугробов.

Как и всегда после бури, строители, все до единого человека, вышли на расчистку дорог, мест работы, жилья, складов, механизмов. Только бы уцелели секции трубопровода на льду! К ним, наконец, добрались, пробив в снегу глубокую траншею. К счастью, тревога оказалась напрасной — трубопровод остался невредим.

В борьбе с ураганом погибли десятник Гончарук, шоферы Козырев и Петухов, сварщик Маслов. Пропали без вести плотник Семен Пестов и чернорабочий Фирсов; предполагали, что их унесло вихрем. Стоявшую на мысу избушку диспетчерской сбросило вниз, и чудом уцелевший диспетчер Березов, не переставая изумляться, рассказывал, как его вместе с избушкой ураган поднял над землей, покрутил, повертел минуты две в воздухе и швырнул на камни.

Погибших похоронили на берегу в братской могиле.

— Народ не забудет ваши имена, славные защитники родины, — говорил в своей речи Рогов.

Не сразу обнаружилось исчезновение Тополева. Алексей побелел, хватившись его. Беридзе вспомнил, как он прогонял с пролива Кузьму Кузьмича и полубольного Некрасова, прибежавших вместе со всеми. Оказалось, что нигде нет и Некрасова. Розыски привели Алексея к стоявшему в стороне домику подрывников. Но домика теперь не было — лишь торчала из снега печная труба.

Большой толпой строители взялись откапывать дом. Алексей, яростно отбрасывая снег лопатой, ругал себя в душе за то, что в сутолоке забыл о старике. Сейчас он готов был отдать жизнь, лишь бы найти его невредимым.

Чуть не оторвав дверь и первым ворвавшись в дом, Ковшов наткнулся на стоявшего в тамбуре Тополева и без слов обнял его. Из-за спины старого инженера выглядывал Некрасов.

— Знали б такое дело, винцом и провизией запаслись бы на неделю, — пробасил Кузьма Кузьмич, взволнованный сыновней лаской Алексея.

Подрывник в ответ на шутки откопавших его людей ругался самыми последними словами, поминая и буран, и снег, и бога...

— Природа, паря, серьезная здесь. С ней всегда держи себя настороже, — поучал ухмылявшийся Карпов.

— Будь она проклята, твоя природа, если она устраивает такие проделки с порядочными людьми, — возмущался Некрасов.

Глава шестая

Жилище богов — Тайсин

Строители знали: где-то в тридцати километрах по берегу справа — рыбокомбинат и поселок, километрах в сорока — нивхское селение. Здесь же, где они пересекли пролив, не было никаких признаков жизни человека. Скалистый мыс Гибельный возвышался над плоским мертвым берегом острова. Мрачное это название звучало предостережением и напоминало об участи горсточки русских людей, погибших в прошлом веке на этом берегу в неравной схватке с природой. Гранитные скалы остались памятником их геройству.

Остров закрывала завеса утреннего густого тумана. Поднявшееся солнце ударило по нему золотыми мечами. Туман быстро рассеялся, растаял. Сначала, как в дымке, затем все отчетливее и яснее проступила тайга.

Лишь прибрежная полоса земли была пока в руках строителей — на ней расположились они, как на отвоеванном плацдарме, со всеми завезенными сюда материалами, трубами, механизмами, запасами продовольствия. За площадкой сразу начинался лес.

Он стоял мощной стеной, словно вышел людям навстречу, чтобы помериться с ними силами и не пустить их дальше. Деревья росли в несколько ярусов. Всех выше была стройная колоннада лиственниц и ясеней, пониже — березы, кедры и ельник. В самом нижнем ярусе разросся кустарник. В целом это была единая, дикая, тесно сплетенная и перекрещенная преграда из стволов и ощетинившихся ветвей. Тайга угрюмо и настороженно молчала, как бы выжидая, что станут делать пришельцы дальше.

Беридзе, Рогов и Ковшов со скалы оглядывали эту картину, неприветливую даже под солнцем.

— Тайсин означает жилище богов? Неуютное же место выбрали себе боги для жилья, скажу вам, — пошутил Алексей.

— Да, квартирмейстер у богов неважный, — поддакнул Рогов

— Надо понимать, мы стоим у начала одного из тех белых пятен, товарищ главный инженер, по поводу которых мы с вами неоднократно сокрушались, — заметил Алексей.

— Ничего, мы быстренько нанесем на него красную черту, — успокоил его Беридзе.

Они спустились к мало приметной возле леса, старенькой, круглой фанзочке, поставленной, очевидно, рыбаками. Рядом стоял ветхий амбарчик на сваях — «избушка на курьих ножках», как назвал ее Рогов. Почему-то Беридзе избрал для штаба именно фанзу, хотя на берегу уже вырос целый палаточный поселок.

— Королевский дворец! — сказал он, насмешливо окинув взглядом почерневшие стены фанзы, уже пылавшую печку и белый, пахнущий свежим деревом стол. — Здесь, в этой резиденции тайсинских королей, мы дадим приказ о наступлении.

В избушке инженеры еще раз уточнили план действий. Ковшову с Тополевым и Таней Васильченко предстояло заниматься укладкой нефтепровода с этого берега, Рогов получил задание двинуться в глубь острова, прокладывать трассу нового участка. Все обсудив, они вышли к проливу.

По льду нескончаемо шли машины с людьми. Царапая лед гусеницами, ползли огромные тракторы с мощными бульдозерами — стальными острыми плугами. Голоса людей и моторов сливались в одну грозную, воинственную музыку штурма.

Первыми на тайгу двинулись двумя колоннами тракторы. Одну из колонн возглавлял Силин, вторую — Ремнев.

— Танки, вперед! — озорно кричал Силин, блестя черными маленькими глазами.

Проскочив береговую площадку, его трактор, не останавливаясь, с ходу ударил острым углом бульдозера в ствол большой лиственницы, стоявшей впереди, словно на страже. Мотор угрожающе взревел, вся машина в напряжении затряслась. Это длилось мгновение, и дерево подалось, накренилось, упало, подломленное под корень. Трактор сделал рывок, смял кустарник, наскочил на следующее дерево, легко срезал и его. За трактором Силина, чуть левее, следовал второй, еще чуть левее — третий... четвертый... пятый... Колонна, ведомая Ремневым, шла таким же порядком в нескольких метрах влево от первой. Все тракторы были соединены толстым стальным тросом. Он тащился сзади, охватывал, загребал деревья, нагибал их и с неумолимой мощью выдирал с корнем из мерзлой, звенящей земли.