Наша лучше всех!, стр. 6
— Не бойтесь! — кричал мальчик. — Не бойтесь! Он не тронет!
Сзади, едва поспевая, бежал Алёша Скорлупкин.
Мальчик, который держал собаку, был его старший брат Саша, а собака была охотничья, чёрная, белая, коричневая — трёх цветов.
Она добежала до Татьяны Ивановны и остановилась. Мягкие уши болтались у неё до самой земли, короткий косматый хвост приветливо подрыгивал, а карие глаза с кротким и грустным выражением смотрели на учительницу.
— Вы разрешили Алеше взять с собой собаку? — очень вежливо спросил Алёшин брат.
— Нет, не разрешала.
— Мама так и говорила: «Алёша что-нибудь да напутал».
— Абрик тоже любит гулять, — сказал Алёша. — Он добрый, не кусается. Только он очень сильный, вырвался от меня и убежал.
Все гладили собаку — никто её не боялся, и все просили Сашу:
— Отпусти её, пусть побегает!
Татьяна Ивановна разрешила, и Саша снял поводок. Собака обрадовалась и начала носиться среди деревьев кругами.
Она бегала, бегала и вдруг остановилась. Перед ней была беседка. В беседке сидел человек: ноги как ноги — только в калошах. Руки как руки — только в перчатках. А лица нет. Вместо лица — шляпа. Это было очень неприятно.
Абрик залаял. Шляпа свалилась и со ступеньки на ступеньку покатилась прямо на него.
Перепуганный пёс лаял. Дедушка спросонок поправлял съехавшие на нос очки и спрашивал: «В чём дело?» Саша был уже около беседки и подавал ему шляпу, а ребята смеялись, глядя, как Абрик виновато лежал на спине, подняв лапы.
Потом все снова гуляли по парку.
Нина и Оля собрали полные ведёрки желудей. Татьяна Ивановна выбрала самый большой жёлудь, приладила к нему маленький, из палочек сделала руки и ноги, и получился человечек.
Нос у человечка был тонкий и длинный, а шапочка с кисточкой. Все закричали:
— Это Буратино!
Чтобы Буратино стоял, Татьяна Ивановна сделала ему башмаки из двух маленьких шишек. Он был смешной и красивый!
Когда сели завтракать, все старались угостить Абрика.
— Ну, а теперь, — сказала наконец Татьяна Ивановна, — пора домой.
Шли все вместе. Впереди Саша Скорлупкин или, вернее, его собака Абрик, которая так рвалась вперёд, точно хотела проскочить сквозь ошейник. За ними Алёша, Юра, Нина и все остальные.
И долго на школьном дворе слышались голоса:
— Спасибо, Татьяна Ивановна!
— До свидания, Татьяна Ивановна!
— Как хорошо мы погуляли, Татьяна Ивановна!
Что хотят сказать смешные человечки
В классном шкафу, над полкой с книгами, есть ещё одна полка. На ней стоят маленькие смешные человечки. Они сделаны из шишек и желудей, а кажется, вот-вот оживут, сядут на пароход из пластилина и отправятся путешествовать. А может быть, выберут самолёт или заберутся в большой космический корабль, который смастерил Юра.
Всё, что угодно, могут натворить эти любопытные человечки, если, конечно, оживут. Но человечки стоят неподвижно.
Вот и сегодня они не шелохнутся, они будто слушают, как Татьяна Ивановна говорит:
— Ребята, я хочу устроить выставку ваших работ. Списывайте с доски как можно лучше.
Катя пишет правильно, с нажимом. Она уже кончила свою работу и ждёт, когда надо будет сдавать тетради. Вдруг она слышит, как Татьяна Ивановна говорит:
— Алёша, ты неправильно написал букву «У», петля у палочки должна быть длиннее.
Катя смотрит в свою тетрадь. Пожалуй, у неё тоже написано неверно. Она берёт ручку и сперва осторожно, потом всё смелее исправляет все палочки с петлей у буквы «У».
— Ведь у тебя хорошо было написано! Зачем ты исправляла? — говорит Татьяна Ивановна.
Катя сама не знает зачем. Она всхлипывает. Теперь уж ничего нельзя сделать!
Нина очень старается, она уже почти кончила писать, но тут Юра лезет в портфель за промокашкой и нечаянно задевает Нину. Она пером прочёркивает в тетради что-то вроде мышиного хвоста.
— Вот тебе! — стукает его Нина.
Юра отвечает тем же. Татьяна Ивановна не успевает подойти, как в двух тетрадях по кляксе!
— А у меня всё правильно! — кричит Женя.
Он хочет утешить Татьяну Ивановну, он видит, что она расстроена. Но в тетради у него вместо «Шура» — написано «Шира», а вместо Ира — «Ура».
И только смешные маленькие человечки всё так же спокойно стоят на своей полке. Если бы они умели говорить, они бы, наверное, сказали: «Ничего, Татьяна Ивановна, не беспокойтесь, ребята исправятся!» Но человечки молчат. А Татьяна Ивановна, должно быть, догадалась, что они хотели ей сказать, потому что она вдруг весело посмотрела на первоклассников, которые хлюпали носами, и засмеялась:
— Пишите дома внимательно, не торопитесь, и тогда всё будет хорошо!
После школы
Катя сидит за уроками очень долго и всякий раз, когда в примере встречается цифра три, говорит:
— Мамочка, миленькая, постой, пожалуйста, рядом со мной, я так боюсь вместо трёх написать семь! Мамочка, миленькая! Ну иди же скорее!
Мама нагибается над Катиной тетрадкой и советует:
— Напиши сперва на черновике, а потом в тетрадке. Так будет лучше.
Когда примеры решены, мама их проверяет. Когда написано упражнение по русскому языку, мама его читает. Она очень довольна своей дочкой.
Катя складывает книги в портфель. Портфель кладёт на место и, напевая весёлую песенку, прыгая со ступеньки на ступеньку, бежит во двор.
А на дворе уже собрались первоклассники: здесь и Женя, и Юра, и Оля Николаева со своим маленьким братишкой Мишуком.
— Давайте играть в прятки, — предлагает Катя, и все соглашаются с нею.
Вечер тёплый, такого давно уже не было. Яркие электрические лампочки хорошо освещают двор, на котором весело играют ребята.
Испорченная страница
А Нина всё ещё готовит уроки. Конечно, она могла бы сделать их гораздо раньше и тоже, как все мальчики и девочки, пойти гулять. Но мама была на работе, и никто не сказал ей: «Садись за уроки!» А когда наконец она взялась за букварь, то вспомнила, что Татьяна Ивановна говорила: «Главное, не торопитесь!» И Нина не торопилась: она думала над каждой буквой, отдыхала после каждой строчки. Два раза переменила перо, а когда делала арифметику, все примеры проверяла на палочках. Она очень, очень старалась, и получилось у неё чисто, аккуратно и красиво. А вот правильно или нет, она не знала.
«Папа обещал, прийти рано, — вспомнила Нина. — Он придёт и проверит».
И только она так подумала, как услышала папины шаги. Нина побежала, открыла папе дверь и тут же у двери протянула ему тетрадку:
— Посмотри, правильно я решила примеры?
— Сейчас проверим: два прибавить два будет четыре, четыре прибавить два — шесть…
Папа читает вслух до самого последнего примера. Потом кладёт тетрадь на стол:
— Молодец, дочка! Всё правильно!
А Нина не слушает его. Она с ужасом смотрит на большую папину руку. Рука спокойно лежит на тетрадке.
— Что, грязная? — спрашивает папа. — Я ведь с работы, пойду вымою!
Папа идёт мыть руки. А Нина разглядывает свои примеры. Она видит тёмное пятно от папиного пальца.
— Ничего, дочка, — утешает папа. — Мы его сотрём. Давай мне резинку!
Он берёт резинку и хочет стереть пятно, но делает это так неловко, что страница мнётся.
— Не плачь! Не бойся! Мы её утюгом, — говорит папа. — Всё будет в порядке.
Но утюг окончательно портит дело: страница становится похожа на поджаристую городскую булку.
— Эх! — с досадой говорит папа. — Ладно, не плачь! Я сам пойду в школу и сам всё объясню. Я скажу ей, что ты не виновата.
Папа достаёт с этажерки чистую тетрадь. Тетрадь взлетает вверх, шелестит белыми страницами и, точно голубая птица, проносится у Нины над головой.