Почем фунт лиха, стр. 60
— С того, что у меня глаза есть, — незамедлительно получила я ответ, и тут же началась обычная шарманка:
— "Вон кричат идущие дорогой: «Пой для нас! Мы ждем тебя! Нас много! Размышлять ведь времени так мало! Песня, песня чтоб твоя звучала! Жизнь не может медлить у порога!»
— «Идущие дорогой»? — повторила я за Старой девой. — Что бы это могло значить?
Она, не прекращая декламации, показала мне рукой в сторону лестницы. Там действительно кто-то шел, и очень быстро выяснилось, что это Евгений.
Он, конечно, не кричал: «Пой для нас!» — он был задумчив.
Я обрадовалась и бросилась к нему навстречу с вопросом:
— Как вы меня нашли? Он смутился и остолбенел.
— «Отчего же, идолу подобно, ты застыл, как памятник надгробный? — мгновенно прокомментировала Старая дева. — Немота — поэта пораженье!»
Евгений, многозначительно закатывая глаза, взял меня под руку и повел к двери.
— Как она мне надоела, — входя в квартиру, пробормотал он.
— «Пересуды ты встречаешь с гневом. Только что же гневаться напрасно?» — с пафосом гремела нам вслед Старая дева.
— Вы знакомы? — спросила я Евгения, кивая в ее сторону.
— Больше, чем хотелось бы, — сдержанно заметил он и, с демонстративным энтузиазмом захлопнув дверь, продолжил за Старую деву:
— «Громким именем гордиться глупо, но гордятся по привычке, тупо…»
У меня сразу появилось ощущение, что я в сумасшедшем доме. Слава богу, Санька наблюдал за этим интеллектуальным бедламом с очень осмысленным видом. Это вселило в меня некоторую уверенность.
— Я понимаю, что болезнь Старой девы вполне могла оказаться заразной, как и любая другая болезнь, но откуда ты знаешь ее репертуар? — встревоженно спросила я у Евгения.
— Жизнь и не такому научит, — философски ушел от ответа он и тут же перешел к делу:
— Так что случилось? Все живы, здоровы?
В этот момент он заметил Саньку.
— Познакомьтесь, — сказала я, — это Александр Антонович, а это Евгений…
Я запнулась, не зная его отчества.
— Просто Евгений, — подсказал мне хозяин имени и улыбнулся Саньке как старому знакомому, выдав довольно странный вопрос:
— Ну как, понравилась тебе моя рогатка?
— Она ее выблосила, — ответил Санька и с осуждением посмотрел на мен".
Я, благодаря откровениям Старой девы, потихоньку начинала кое-что понимать.
— Так-так, — строго сказала я, — значит, все здесь давно перезнакомились и только я не в курсе. Александр Антонович, идите к своим игрушкам, а мы в гостиную. Взрослым надо побеседовать.
Александр Антонович мгновенно насупился и заявил:
— Я Сянька.
— Тем более твое присутствие неуместно.
— Да пусть идет с нами, — заступился Евгений. — Все равно ничего не понимает.
— Еще как понимает, — заверила я. — Пусть отправляется играть.
Санька не возражал, но и не трогался с места. Он переводил взгляд с меня на Евгения и обратно. «Не раздавай себя чужим, ты моя», — говорили его глаза, и я дрогнула.
— Ладно, пошли с нами, только, чур, не шуметь. Санька радостно схватил надувного крокодила. Евгений, сообразив, какие у малыша проблемы, сгреб в охапку остальные игрушки, и мы отправились в гостиную.
Глава 32
Пока Санька откручивал крокодилу хвост, мы с Евгением расположились на диване для серьезной и продолжительной беседы.
— Что все это значит? — первым делом задала я вопрос, мучивший меня последние десять минут.
Евгений мгновенно понял, о чем речь, и без всякого смущения признался:
— Я за вами следил. Можно мы перейдем на «ты», поскольку в мыслях я никогда не обращался к тебе на «вы»?
— Хорошо, перейдем на «ты», — согласилась я, — тем более что и так все время сбиваемся с официального тона на дружеский.
— И правильно делаем, — усмехнулся Евгений. Я заглянула в его глаза и поняла: чтобы так усмехаться, недостаточно опыта двадцати пяти лет. Надо прожить дольше, существенно дольше. Или я ничего не смыслю в этой жизни.
Остановившись на этом приятном выводе, я продолжила допрос:
— Значит, ты за мной следил. Но зачем? Да еще так умело, что даже Старая дева в курсе.
— Мне показалось, там, в метро, что ты очень халатно относишься к своей жизни.
— Поэтому ты решил ночами торчать у моих окон? Кстати, даже я видела тебя.
— Я и не прятался, стоял открыто. Здесь я вынуждена была удивиться своей ненаблюдательности .
— Значит, и убегала я от тебя?
— Да, с поразительной скоростью.
— Слишком часто приходится тренироваться, — пожаловалась я. — И все же ты не ответил на вопрос: зачем тебе все это нужно?
Евгений сделал вид, что безмерно поражен.
— Думал, ты поняла, — усмехнулся он. Я зашла в тупик.
— Ты имеешь в виду опасность?
— Я имею в виду свои чувства, поскольку не могу я торчать под окнами у каждого, кому угрожает опасность, — пояснил он.
— Ах, чувства.
Я принялась внимательно разглядывать его красивое мужественное лицо и завершила свои исследования резонным вопросом:
— Полагаешь, тебе хватит жизненного опыта, чтобы реализовать свои чувства с особой моего возраста и недюжинных запросов?
Впервые я так напрямик откровенно разговаривала с мужчиной.
— Я был два раза женат, — с видом человека бывалого сообщил Евгений.
— Это говорит лишь о скорости накопления этого самого опыта, а не о его качестве, — скептически заметила я. — Сколько тебе лет?
— Тридцать пять, — не моргнув глазом, сообщил он, и я поняла, что это правда.
«Надо же, — с восхищением подумала я, — мой любимый возраст. Как прекрасно сохраняются блондины. Надо присмотреться к нему получше».
— Да, это многое меняет, — уже стараясь нравиться, сообщила я. — Но все-таки перейдем к делу.
— Перейдем, — согласился он. И я начала свое пространное повествование. Начала прямо со скрипа полов, а завершила подозрениями, на которые меня натолкнула своими занудными монологами Старая дева.
— Да-а, интересная получается история, — подытожил Евгений. — Твои планы?
Я с ходу посвятила его в свои разработки и получила одобрение. Мы набросали план совместных действий, тщательно обсудили детали, и Евгений выразил готовность приступить к осуществлению намеченного.
Я не возражала. Единственное, что требовалось от меня, — позвонить его начальнику и сообщить, что я нанимаю Евгения в качестве телохранителя.
— Это не для оплаты, а для моей мобильности. Чтобы я мог беспрепятственно отправиться в Питер, — в качестве оправдания пояснил он.
Я сказала, что ничего не имею против и самой оплаты. Он решительно запротестовал. Мне было приятно со всех сторон, как говорит Маруся.
Решили, что Евгений заедет домой, возьмет необходимое в дорогу и сразу же на своей «Тойоте» отбудет в Петербург, а я останусь с Санькой в Москве и буду все время на связи.
— Поскольку по ходу пьесы могут возникать вопросы, — с улыбкой пояснил Евгений.
Расстались мы сдержанно, но я видела: уходил он, унося кусочек надежды.
Проводив Евгения, я накормила Саньку обедом и попыталась устроить ему тихий час. Санька, обиженный отсутствием былого внимания к себе, расхотел со мной дружить и раскапризничался. Просился в песочницу, хватал дорогие моему сердцу предметы и под конец запустил в меня кожурой от банана, Пришлось заплакать и упасть к нему на грудь. Это обезоружило его. Он смягчился и принялся меня успокаивать. Малыш гладил меня по голове, отечески приговаривая:
— Не нядо, не нядо.
— Казку, — капризно попросила я, и он повел меня в спальню.
Там он взял журнал мод и принялся городить на своем птичьем языке всякую несусветицу, а я, по-прежнему притворяясь несмышленышем, перебирала в голове всякие проблемы.
«А-а, забыла позвонить Марусе, — вспомнила я. — И Нелли что-то молчит».
Вскоре мой сказочник задремал, прикрывшись пышногрудой красоткой, каких на страницах журнала предостаточно. Тут-то и раздался телефонный звонок Маруси.