Почем фунт лиха, стр. 42
— Да ну!!! — изумилась Маруся.
Она застыла, так и не донеся до рта ложку с хрустящей квашеной капустой. Маруся обожала квашеную капусту и не признавала вилок.
— Епэрэсэтэ! Неужели Клавдия втрескалась? — с недоверием спросила она.
— И здесь ей не повезло, — успокоила я Марусю. — Вчера читала письма, адресованные покойной предметом любви. Мужчинка не дурак. Решил поправить свои дела, продав квартиру, купленную нашей бабушкой. У меня сомнений не возникло, на чем держалась эта любовь, а Клавдия еще гадала, насколько сильны его чувства. Ох, и наделала бы она глупостей, если б не этот балкон.
Сообщением своим я до смерти заинтриговала подруг. Они долго уговаривали меня позволить хоть одним глазком взглянуть на эти письма, но я была непреклонна.
— Роман длился около года, — сказала я, — потом ее Дима уехал, поставив условие: Клава продает квартиру и едет к нему. Без квартиры она ему не нужна, вот все, что могу вам сообщить.
— Да-аа, — вздохнула Маруся, — все мужики сволочи. Даже мой Аким.
— Не все, но в подавляющем большинстве, — уточнила Нелли. — Раз уж речь зашла о мужиках, скажу я вам вот что…
И тут я вспомнила, что не позвонила Денису.
— Ой подождите, — крикнула я и бросилась набирать номер.
Очень долго раздавались длинные гудки; Когда я уже собралась вешать трубку и нестись на другой конец города, услышала наконец-то голос Дениса. Он был тих и странен.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— Прекрасно, — заплетающимся языком ответил Денис. — Лучше не бывает.
— Ты поел?
— Да.
Ответ мне показался излишне лаконичным. Хотелось подробностей.
— Что ты ел? — с огромным интересом спросила я. — Щи? Плов?
— И винегрет, и пирог, — пролил бальзам на мое сердце Денис.
— А почему так ненормально разговариваешь? Что с твоим языком?
— Он заплетается.
— Слышу, что заплетается, и хочу знать, почему? — строго спросила я.
— Пьян, — признался Денис.
Я закрыла трубку рукой и пояснила подругам:
— Мой братец напился вдрабадан.
— Денис в Москве? — удивилась Нелли. — Да, Нина Аркадьевна прислала его сторожить квартиру, — сообщила я.
— Соня, ты где? — тем временем надрывался на том конце трубки Денис. Я рассердилась.
— Да здесь я, здесь. Зачем ты напился, дурачок? Ты же не пьешь.
— Знаю, — согласился он, — но здесь обнаружилась бутылка орехового ликера. Соня, так тоскливо так тоскливо. Ты прости меня.
Я удивилась.
— За что?
— Соня, я тоже люблю тебя. Сестричка, я очень люблю тебя. Ты такая хорошая, заботливая и вообще. На плите стоит твой борщ…
Я пришла в ужас.
— Как? — завопила я. — Ты до сих пор не поставил щи в холодильник? Они же прокиснут.
— Не успеют, — успокоил меня Денис. — Я их съем до дна. Сестричка, ты прости меня. Мы, все мужчины, — чурбаны. Все без исключения. Простить себе не могу Клавдию. Она умерла, так и не узнав ни разу, как сильно я ее любил. Когда ты меня сегодня поцеловала… Соня, ты меня простишь?
Маруся и Нелли смотрели на меня, затаив дыхания. Они были полны нетерпения.
— Что он говорит? — прошипела Маруся, дергая меня за рукав.
— Отстань, — отмахнулась я. — Парню плохо. Он напился и страдает. Точнее, наоборот, страдает и напился. Боюсь, завтра ему будет еще хуже.
— Соня, Соня, ты слушаешь меня? — продолжал страдать Денис.
— Да, дорогой, слушаю. Ты много выпил?
— Ерунда. Бутылку орехового, но не в этом дело. Соня, приезжай, я должен столько тебе сказать, столько сказать, пока ты еще жива.
Меня неприятно кольнули его слова, но какой с пьяного спрос.
— Денис, послушай, ложись спать, а завтра привезу тебе опохмелиться, — пообещала я.
— Нет, не надо, здесь еще целая бутылка ликера, — успокоил он меня.
Ну и запасливая же Клавдия. Что-то не помню, чтобы в ближайшие месяцы я или Нелли покупали ей ореховый ликер.
— Что он говорит? — опять не совладала с любопытством Маруся.
— Что в квартире хранится еще одна бутылка орехового ликера, — сообщила я. Нелли схватилась за сердце.
— О боже, он сопьется.
— Во всяком случае, близок к этому, — прикрывая трубку рукой, сказала я.
— Скажи ему, чтобы ложился спать, — посоветовала Маруся.
— Говорю, а он не слушает.
— Не правильно говоришь, — сказала она и выхватила у меня трубку. — Денис! Денис! Это я, Маруся, ты вот что, дите…
В общем, после довольно длительных переговоров ей удалось уговорить Дениса лечь спать. Во всяком случае, она пожелала ему спокойной ночи перед тем, как повесить трубку.
— Ну, девчонки, — сказала она, — слабаки наши мужики. Так ужраться бутылкой ликера. Да я им водку запиваю!
Нелли с этим согласилась:
— Слабаки и потому, что чуть что — сразу за бутылку, — добавила она. — Даже Денис. Ведь не пьет, а туда же. Не могут мужики долго напрягать свою нервную систему. Сразу ищут разгрузки.
— Ой, Нелли, ты психолог, — восхитилась Маруся.
— Спасибо, я знаю, — ответила Нелли. Я сидела за столом, смотрела на подруг и вспоминала Дениса. В ушах стояли его слова: «Соня, приезжай, я должен столько тебе сказать, пока ты жива».
«А странно, — подумала я, — гибель Клавдии так подействовала на меня, что я совсем забыла о своих проблемах. Столько дней хожу где хочу и когда хочу, но почему-то еще жива. На меня никто не покушался ни в Питере, ни здесь, в Москве».
— О чем размышляешь? — заторопила меня Нелли.
— О том, что жива, — сказала я и поделилась наблюдениями.
— Точно, — подтвердила Маруся. — Мы с Акимом по пятам за тобой ходили, а теперь как?
— Теперь, похоже, моя жизнь больше не нужна преступнику, — вздохнув, заявила я. — Иначе как он мог пропустить столько удачных моментов.
— А ты и распереживалась, — усмехнулась Нелли. — Лучше бы побереглась.
Я хотела сказать ей, что преступник — единственный человек, которому я по-настоящему небезразлична, но телефонный звонок помешал. Звонил Денис. Он был слишком возбужден, чтобы можно было его понять, кричал, извинялся и настойчиво звал меня.
— Ложись спать, ты же обещал Марусе, — рассердилась я. — Завтра приеду.
— Нет, Соня, нет, — истошно завопил он, но вдруг сам бросил трубку.
Такого поведения я никак не ожидала.
— Вот что делает с человеком алкоголь, — сказала я, глядя на Марусю, подносящую к губам очередную рюмку.
— Да, пора нам расходиться, — согласилась она и опрокинула рюмку в рот.
Глава 21
На следующий день я, едва проснувшись, позвонила Денису. Он не брал трубку. С тем же результатом я набрала номер еще раз и еще…
Чувство тревоги охватило меня, и я позвонила Нелли.
— Напился и спит, — успокоила она.
— Может быть, но почему не берет трубку?
— Спит крепко.
— Но я звонила десять раз. Так и мертвого можно поднять.
Нелли рассердилась.
— Чего ты от меня-то хочешь? — спросила она. — Чтобы я возилась с твоим пьяным Денисом?
— Да, — не стала отпираться я.
— О боже, — вздохнула она. — Откуда вы все взялись на мою голову. Хорошо, покормлю Саньку и еду. Будь готова.
Я мгновенно привела себя в порядок. Закрыла квартиру и спустилась вниз. Я места себе не находила, сердце рвалось к Денису, готова была бежать бегом, но все же дождалась «жигуленка» Нелли.
— Если ты думаешь, что твой брат отправился вслед за Клавдией, то заблуждаешься, — сердито сказала она, когда я села с ней рядом.
— Нелли, поехали, — умоляюще воскликнула я и она тронулась с места.
Мне казалось, что «жигуленок» едва ползет, а Нелли кричала, что мчится на предельной скорости. Когда мы въехали во двор, я выскочила из машины, не дожидаясь, когда она остановится.
— Сумасшедшая, — крикнула мне вслед Нелли. — Копыта переломаешь!
Не помню, как взбежала на пятый этаж, как тарабанила и руками, и ногами… Выглядывали из своих квартир соседи, что-то говорили… Все словно в тумане. Очнулась от разумных слов Нелли: