Альтернативная культура. Энциклопедия, стр. 66

Развивая тезис Крафт-Эбинга, можно заметить, что и в Германии, и в России С/М-отношения практиковались, как это ни банально звучит, в общегосударственных масштабах — между властью и подданными (гражданами, электоратом). В Германии наибольшей остроты такие отношения достигли, как уже было упомянуто, при нацизме. Эволюция, проделанная страной после Второй мировой войны, привела ее к превращению в тихое, демократическое государство, где отсутствие сколь-нибудь серьезных конфликтов считается одним из фундаментальных достижений. Россия (и ее бывшие страны-сателлиты, Украина и Белоруссия в первую очередь) пока что только вступает на этот путь и движется по нему крайне медленно и неохотно, при постоянной опасности рецидива. Но, постепенно, бывшее советское пространство придет к тому же, в чем давно достиг согласия весь западный мир: бесконфликтному обществу договора.

Именно поэтому у С/М — блестящее и далекое будущее. Когда стерилизация психосоциального ландшафта достигнет своего логического предела, потребность хоть в каких- то раздражителях, просто чтобы почувствовать себя живым, возрастет неимоверно. А первый и лучший раздражитель — боль. И удовольствие от нее — из острейших. С/М подполье уже утверждает себя — в Сети, в виртуальном мире, в движениях скинхедов и готов. Остальное — вопрос времени.

[Д. Десятерик]

СМ.: Боди-арт, Готы, Гейкультура, Игра, Насилие, Наш, Порнография, Сатанизм, Скины, Тату, Чернуха.

Жорж Батай (1897-1962) — французский писатель, романист, поэт, философ, эссеист, ученый-экономист, один из самых оригинальных мыслителей XX века. Писал порнографическую, переполненную насилием и извращениями прозу (под псевдонимом Ангелический Пьеро), трактаты по экономике и религиоведению, философии и искусствоведению. Апеллировал кдионисий-ской,чувственной стороне европейской культуры, пытался реабилитировать Ницше, очистив его наследие от нацистских интерпретаций. Инициировал стиль сюрреализма, жестко оппозиционный отцу-основателю движения Андре Бретону. Своим экстравагантным поведением неоднократно провоцировал скандалы,создавал радикальные организации («Союз борьбы интеллигентов-революционеров», «Аце-фал»), выступал с проектами шокирующих уличных акций (пролить свою кровь вместе с сообщниками по «Ацефалу», чтобы образовалась большая лужа, у обелиска на площади Согласия, и отправить в прессу письмо от имени де Сада, в котором было бы указано место, где похоронена отрубленная голова Людовика XVI). Хайдеггер охарактеризовал Батая как «самую лучшую мыслящую голову во Франции». На сегодня философия Батая с ее антигегелевским пафосом и ярко выраженным оргиастическим началом приобретает особенно актуальное значение.

Самиздат

САМИЗДАТ — издание и распространение текстов, по тем или иным причинам (чаще всего цензурного, идеологического характера) не могущим быть опубликованными официально. Афористическое определение одного из главных советских диссидентов, Владимира Буковского — «сам пишу, сам распространяю, сам сижу за это в тюрьме».

Термин обязан рождением гораздому на выдумки поэту Николаю Глазкову. Регулярно получая отказы от советских редакций, он начал в конце сороковых годов распространять свои произведения в машинописных копиях, а на титульных листах, вместо названия издательства, печатал «Самсебяиздат» (главное официальное издательство той поры называлось «Госиздат»). Прецедент по-своему уникальный: в тоталитарное сталинское время никакой нелегальной прессы быть не могло, сведений о такого рода изданиях до середины 1950-х годов нет. Все инакомыслие сосредоточилось в анекдотах, пересказ которых карался соответствующей статьей Уголовного кодекса.

В целом, российский литературоцентризм всегда предполагал четкую оппозицию официального и опального слова. Наиболее известные подпольные рукописи прошлых веков — «Житие протопопа Аввакума», переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным, «прелестные письма» Емельяна Пугачева, первые репрессии — специальный указ Петра I «О тех, кто взаперти пишет». Нелегальные листовки, брошюры, газеты сыграли немалую роль в победе революций 1917 года. Однако, как массовое и систематическое явление, С. появился именно в 1950-е, конкретно — с началом хрущевской оттепели. В 1956 году в Ленинграде вышла газета «Культура» со стихами Евгения Рейна, Дмитрия Бобышева, Анатолия Наймана. Москва откликнулась в 1959 году альманахом «Синтаксис» Александра Гинзберга. А в следующем десятилетии явление обрело имя — глазковский неологизм сократился до «самиздат», попутно утратив первоначальную ироничность. Об уникальности термина свидетельствует тот факт, что в английский samizdat так и вошел, без перевода, прямой калькой, наподобие слов vodka, sputnik, taiga или perestroika.

Вначале С. имел сугубо литературный характер. В рукописях, фотокопиях и репринтах ходили не только творения современных прозаиков и поэтов, но и выдающихся писателей прошлых лет, к примеру, Михаила Булгакова, Андрея Платонова, даже «нецензурного» Пушкина. Власть до поры не обращала на это внимания. Репрессии начались с уходом Хрущева в 1964 году. Однако именно 1960-е отмечены и рождением С. политического. В 1968 году начинает ходить по рукам своего рода самиздатовский бестселлер — статья академика А. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе». В том же году появляется главная головная боль советской власти — правозащитный журнал «Хроника текущих событий», несмотря на жесточайшие репрессии просуществовавший более 15 лет. Серьезным вызовом был и религиозный С. — в первую очередь баптистский. Баптисты находились в постоянном конфликте с властями не только в силу религиозных убеждений, но и по причине принципиального пацифизма — отказывались брать в руки оружие и идти служить в армию. При этом адепты проявляли поразительную стойкость — даже под угрозой тюрьмы никто не «раскалывался», что позволяло общине держать ни много, ни мало целую типографию, которую КГБ так и не смог найти.

И все-таки наиболее интенсивно развивался литературный С. (Россия все-таки!), в самом литературном же городе — Ленинграде. С 1976 по 1990 год там выходил журнал «Часы» — всего 80 номеров, в которых опубликовались более 600 авторов со всего СССР, плюс переводы наиболее известных западных культурологов, писателей, философов. «Часы» стали тем центрирующим, организующим органом, давшим голос неофициальной литературе, позволившим ей ощутить свою силу и независимость. На страницах журнала появились многие ныне знаменитые имена. Кроме того, «Часы» еще и выпускали самиздатовские книги отдельных авторов в качестве приложений, а также учредили Премию имени Андрея Белого, и поныне сохранившую статус одной из самых престижных, объективных и уважаемых. В том же Ленинграде вскоре появились и другие, яркие и непохожие издания — «Северная почта», специализировавшаяся на поэзии; «37», концептуально строивший каждый свой выпуск вокруг нескольких стержневых текстов или единой культурной проблемы; с 1985 года — «Митин журнал», сосредоточившийся на жестко андерграундной другой прозе. Были и разовые проекты, наиболее громкий, — конечно же, альманах «Метрополь» (1979), собравший всех наиболее значительных на тот момент российских литераторов.