Кто хочет спать с миллионером?, стр. 25
– А потом повесился от расстройства! – злорадно сообщила Далила.
Шульгин изумленно воскликнул:
– Как вы узнали?
Она отмахнулась:
– Какая вам разница. Пока мне ясно одно: о чем бы ни говорили мои факты, вы будете защищать свою старую версию.
Шульгин подтвердил:
– Буду.
И с наглецой пояснил:
– Выхода нет у меня.
– Что ж, до свидания, – уныло попрощалась Далила и, подумав, добавила:
– Благодарю за звонок.
Он, почему-то смущаясь, признался:
– Рад был вас видеть.
– А уж я как была рада, – усмехнулась она и подумала: «Зачем это я?»
Глава 18
В субботу согласно традиции Далила отправилась навестить крестницу Ангелину. Галина с порога радостно сообщила:
– Он звонил!
– Ты о ком? – удивилась Далила.
– Я о нем!
– О Граблине?
– Сдался мне Граблин. Я о дыхании в трубке. Он звонил и снова молчал. Поразительно, как он меня нашел? – мятежно терзая «рисковое» декольте, вопросила Галина. – Он прямо как Бэтмен, для него нет преград!
Далила опустила подругу на землю:
– Ничего поразительного. После всех жалоб я позвонила в твою старую квартиру.
– Зачем?
– Попросила теперешних жильцов дать ему твой телефонный номер.
Галина опешила:
– А как они узнают, что это он?
– Я пояснила.
– Что ты пояснила?
– Сказала, если кто-то спросит о тебе приятным мужским голосом, значит, номер можно давать. Я правильно сделала?
– Как я сама не сообразила? – удивилась Галина и печально пожаловалась:
– Мне так его не хватало. Иной раз муторно на душе, и не с кем поговорить.
– Ты с ним разговаривала? – испугалась Далила.
– Конечно.
– О чем?
– Обо всем. Я как чукча, что вижу, о том и пою.
– Здрасте! И о чем же ты пела?
– До свидания! Об Ангелинке, о том, что мечтаю сделать ремонт, о пустом холодильнике.
Далила настороженно спросила:
– И все?
Галина исподлобья глянула на подругу и виновато призналась:
– Еще о женском своем одиночестве.
– Ужас какой, – прошептала Далила. – А он что?
– Он молчит. Дышит в трубку и грустно молчит.
– С чего ты взяла, что грустно?
– Он хороший, раз мне звонит. А хороший не будет радоваться, когда у меня пустой холодильник.
Далила всплеснула руками:
– У тебя совесть есть? Когда у тебя был холодильник пустой?
– А он пусть думает, что пустой, – деловито постановила Галина.
– Зачем?
– На всякий случай. Вдруг сердце дрогнет, и он захочет продуктов мне подвезти.
– Если ты будешь его одиночеством женским грузить, он вообще звонить перестанет, – предсказала Далила.
– Пока же не перестал. Разыскивал даже меня, – с гордостью сообщила Галина и с подозрением глянула на подругу:
– А может, ты знаешь, кто мне звонит?
– Точно не знаю.
– Ага! Точно не знаешь, значит, есть предположения?
– В общем, есть, – призналась Далила и тут же пожалела об этом.
– Какие? – завопила Галина.
И принялась наседать, пытаясь энергичным наскоком выбить секрет из упрямой подруги.
Развивая тему разнесчастной женской судьбины, отсутствия в доме кормильца и пресловутого одиночества, она надеялась вызвать сочувствие у Далилы.
Однако именно из сочувствия Далила не хотела говорить о своих подозрениях. Если в трубку дышал незнакомец, случайно принимавший роды у ее бесшабашной Галины, тогда лучше молчать. Пока есть надежда, что намерения у него серьезные, надо молчать. А надежда есть. Не из пустого же любопытства мужчина больше года дышит в трубку и слушает ужасную Галкину болтовню. Значит, она его за живое все-таки зацепила.
"Безусловно, зацепила, – и так, и этак размышляла Далила. – Я его видела, на маньяка он не похож. Он апельсины таскал в роддом, интересовался здоровьем Галины, переживал за младенца. Теперь вот снова их разыскал…
Он, конечно, женат, но, скорей всего, брак не прочный. Раз в трубку дышит, значит, история с родами не прошла для него бесследно. В тот день он был напуган, ошеломлен, очень переживал за ребенка…
И теперь его явно тянет к Галине. Или к малышке. Или сразу к обеим.
В любом случае что-то бродит в его душе, какие-то чувства там созревают, – сделала вывод Далила. – Но он сам должен во всем разобраться. И решение должен принять только сам, без всякого принуждения. А пока что он просто молчит. Пока он сомневается, нужны ли ему с ней отношения, с этой болтушкой. А Галка, если сказать ей о нем, с ходу начнет маневры. В атаку пойдет и обязательно все испортит. Несомненно, он испугается.
Да, надо молчать", – окончательно заключила Далила и категорически отмела наскоки подруги.
– Хватит! – закричала она. – Отстань! Ничего я не знаю!
– Не знаешь? – растерялась Галина, впечатленная искренним гневом Далилы.
– Не знаю. Понятия не имею, кто так упорно звонит. Брякнула, чтобы тебя подразнить, а ты хуже клеща вцепилась. Я уж не рада.
– Брякнула, – сникла Галина. – А я-то думала, ты действительно в курсе.
– Не пойму, с чего ты разволновалась? Мало ли кто звонит? Может, это школьник играет или студент прикололся. Да мало ли какой хулиган. Ты не девочка, а столько волнений. И романтизмом вроде бы не страдаешь.
Галина с чувством положила руки на сердце:
– В том-то и дело, что я страдаю!
Далила прикрикнула:
– Ну, так хватит тебе страдать! Честное слово, это смешно!
– Тебе смешно, а мое сердце чует, что это он, – проныла Галина.
– Кто «он»? Очередной? Я тебя умоляю, прекрати! Их столько у тебя перебывало, и пучками, и пачками. И больше месяца никто не задерживался.
– Сколько можно глаза мне колоть? Я давно не такая. У меня вон лопатки чешутся.
– А лопатки ты к чему приплела? – удивилась Далила.
Галина возмущенно просветила подругу:
– К тому, что крылья режутся у меня! Уж год живу как святая! Ангелом стану того и гляди, а ты мне старых грехов не можешь простить!
– Никто тебя не упрекает. Все, хватит, я не ругаться пришла, – и Далила резко переключила подругу, приказав:
– Наряжай Линочку, пойдем в сквер дышать.
Во время прогулки подруги с жаром обсуждали, как быть с деньгами, полученными от Орлова. Галина горела желанием немедленно свою долю потратить, а Далила ей возражала:
– Нельзя тратить то, что не заработано.
– Он расписку с тебя взял? – деловито осведомилась Галина.
– Нет.
– Деньги давал при свидетелях?
– Нет. Какие свидетели в моем кабинете?
– Тогда можно смело потратить.
– А если мы преступление не раскроем?
– В любом случае возвращать не придется. Деньги мои, и он ничего не докажет.
– Твои? – поразилась Далила. – Пока что я в основном работаю.
– Я говорю о своей доле, – пояснила Галина.
– О своей? И что за доля?
– Половина!
– Половина? – Далила присвистнула:
– Фю-ю-ю! Губа не дура! Вот какая у тебя справедливость.
– Да понимаю, что не права, – согласилась Галина, – если по-честному, делить надо бы на троих.
– На троих?!
– На тебя, на меня и на Линку.
Далила воскликнула:
– Ах вот оно что!
И сардонически осведомилась:
– Ангелина с нами работает? Каким образом? Будет какать и писать на штаны пойманных нами преступников?
Галина пристыдила подругу:
– Ты же крестная мать, как ты можешь? Я бы с Димкой твоим поделилась, если бы на меня вдруг свалилась такая гора дурных денег.
– Здрасте! В том-то и дело, что гора как-то странно свалилась.
– До свидания! Мы ее отработаем.
– Кто «мы»? – возмутилась Далила. – Мы пахали, сказала блоха, сидя на пахаре.
– Ничего себе! – искренне удивилась Галина и с ядовитой улыбкой напомнила:
– Основные информационные потоки исходят от Граблина, а он мой источник.
– А я с Граблиным в карты играла! Я выиграла Матюка, честью рискуя! И завтра в логово бесстрашно попрусь! На свидание с Матюком!