Ты волнуешь мое сердце, стр. 10
— Я люблю тебя, — говорит она вслух.
— Я тоже тебя люблю, Паула.
Еще один поцелуй, теперь долгий, жаркий, страстный.
В конце концов они отрываются друг от друга, снова обнимаются. Ее лицо у него на груди, его руки у нее на спине.
Ириски наблюдают за этой сценой с лестницы института. Все трое улыбаются.
— Как прекрасна любовь! — говорит Мириам, взволнованная.
— Да уж, точно, у парня красивая попка, — добавляет Диана, которую Крис толкает локтем.
Когда они видят, что пара перестает обниматься, они подходят, сгорая от любопытства и желания познакомиться с парнем.
— Ты нас не представишь? — говорит Диана, самая бойкая из группы.
Паула смотрит на Анхеля, затем на своих подруг. Парень нервно теребит волосы. Перед ним стоят те самые устрашающие Ириски, о которых он так много слышал. Про себя он смеется, вспомнив все, что Паула ему про них рассказывала.
— Девочки, это Анхель. Анхель, это…
— Подожди, дай-ка я отгадаю, — перебивает молодой журналист. — Ты — Мириам, — говорит он, правильно указывая на самую старшую из Ирисок. — Ты — Крис. — Тоже верно. — И, конечно же, ты — не кто иная, как Диана. Я угадал?
Диана присвистнула, Крис захлопала в ладоши, Мириам кивнула головой. А Паула в знак поощрения вновь поцеловала его в губы.
— Ладно уж! А мы можем тоже отблагодарить тебя? — спрашивает Диана, приподнимая брови.
— Ты давай там потише, знаем мы тебя, — в шутку говорит Паула, закрывая Анхеля собой, будто защищая его от возможного нападения своей подруги.
— Что касается роз, так это было очень мило… — говорит Мириам.
— Мило? Какой стыд! Ты только подумай: прислать мне цветы в класс! — кричит Паула, притворяясь, что рассержена.
— Ты права, в следующий раз я пришлю их тебе прямо домой, чтобы твои родители их первыми увидели.
— Не-е-ет!!!
Ириски смеются, а Паула снова обнимает Анхеля.
— Я приехал, чтобы пригласить тебя пообедать, ты не против? У меня свободный день.
— Конечно же, я не против… Но думаю, что мои родители мне этого не позволят. А кроме того, что мы будем делать с розами?
— Я займусь ими, — говорит Диана, поднимая букет. — Позвони родителям и скажи, что ты остаешься ужинать у меня дома и что потом мы будем делать уроки.
— Если я им скажу, что остаюсь у тебя, они мне точно не поверят.
— Да, ты права, — говорит девушка, показывая язык. — Лучше скажи им, что остаешься у Крис.
Крис улыбается и кивает в знак согласия.
Паула звонит своим родителям. Ее мама берет трубку и ни в какую не разрешает ей, но она настаивает раз, второй и третий, пока не убеждает маму. Разговор заканчивается: «Обещаю, что буду только заниматься и приду рано».
— Преграда преодолена! Теперь мы можем идти… А куда ты поведешь меня?
Девушки прощаются с парой и уходят. Паула и Анхель тоже уходят, взявшись за руки.
Вечер пятницы. Робкое мартовское солнце ласкает ветви деревьев, отбрасывающих тени на город. Солнце, которое освещает всех по-разному, слепит Марио, который, сидя на лестнице, видит обрывок сцены между влюбленными. Он притих, сложил руки на груди. Он не может ни думать, ни тем более плакать. Он — ледяная статуя, его сердце — лед.
Это не может быть правдой. Он отказывается верить увиденному. Но кого он обманывает?
Это же естественно для такой девушки, как Паула, — иметь парня. Он поднимается и идет вниз по ступеням, руки его в карманах. Ему под ноги попадается камушек. Он бьет по нему со всей силы. Камень отскакивает, и он теряет его из виду.
Ото льда — к гневу; от гнева — к слезам; от слез — к рыданиям.
И под робким мартовским солнцем Марио уходит, плача и проклиная свою несчастную жизнь.
Глава 7
Примерно в то же время, когда Паула и Анхель собираются вместе пообедать, в другой части города.
«…Иногда в твоей жизни появляются какие-то люди из ниоткуда и указывают тебе путь. Это причуда судьбы, которая волшебным образом направляет к тебе этих людей, и они впоследствии влияют на твое поведение и даже могут изменить тебя самого. Они опутывают тебя такими сетями, что ты полностью оказываешься под влиянием их личности, какой бы она ни была».
Симпатичный парень сидит на деревянной скамейке на почти безлюдной улице, по обеим сторонам которой растут акации. Выражение его лица серьезное, он не улыбается.
Алекс вновь перечитывает первый абзац в маленькой тонкой брошюрке, которую он держит в руках, и одновременно без особого аппетита ест сандвич с цыпленком и салатом. Он исправлял текст уже тысячу раз, но ему по-прежнему не нравится.
Теперь, однако, уже нет пути назад. Эти листы — его рекомендательное письмо, начало начал.
Если саксофон — его отдушина, то писательство — его страсть, призвание молодого человека двадцати двух лет, который пробует проложить себе путь в мир литературы.
Он действительно подходит для этого? Достаточно ли у него таланта?
Пока еще, по правде говоря, он этого не знает. Лишь немногие читали то, что таится в его компьютере: стихи, рассказы, эссе, размышления…
Но теперь перед ним стоит еще большая задача. Он сам себе бросил вызов и решил написать роман. Он уже все продумал.
Главный герой — Хулиан, журналист, который хочет зарабатывать на жизнь писательским трудом. Он сам немного похож на Хулиана, но позволяет фантазии вносить что-то новое в его портрет. А потом еще есть девушка четырнадцати лет, которой он пока не придумал имени. Ему нужно поскорее это сделать, так как она появится в романе очень скоро. Ее могли бы звать…
Тогда Алекс думает о девушке, с которой он познакомился вчера в кафе. Ведь у нее тоже нет имени, как и у его четырнадцатилетней героини.
Возможно, лучше не вспоминать о ней больше. Она точно посмеялась над ним. Ведь она даже не связалась с ним по Интернету. Но почему он не может выбросить ее из головы?
Последний кусочек сандвича он запивает водой. Затем достает из кармана бумажный платок, и вновь мысли его возвращаются ко вчерашней девушке: как он увидел ее под столом, как предложил ей такой же платок «Клинекс». Разве можно скучать по человеку, которого ты даже не знаешь?
Он смотрит на часы. У него есть еще немного времени до начала занятий. Сегодня они начнутся раньше обычного. Сеньор Мендисёбаль сделал ему огромное одолжение.
Так что он вновь может окунуться в первые строки «За стеной»: в первые четырнадцать страниц того, что должно стать его первым романом.
В тот же день и час на другом конце города.
Пако целует свою жену в щеку. Он только что вернулся после утомительного рабочего Дня, а ему еще предстоит поработать вечером в своем кабинете. Но теперь ему не хочется об этом думать, единственное его желание — спокойно поужинать с семьей и отдохнуть.
Маленькая Эрика выбегает к нему и бросается в объятия.
— Сейчас будем накрывать на стол, принцесса.
Папа и дочь ставят на стол четыре столовых прибора, четыре стакана, кладут четыре кусочка хлеба и четыре салфетки.
— Нет, накрывайте только для нас троих. Паула не придет к ужину.
Пако с удивлением смотрит на Мерседес.
— То есть как это она не придет к ужину? Она что, разве не наказана? Куда она пошла?
— Она позвонила и сказала, что остается у Крис. Они вместе будут делать уроки. Я ей запретила, но она так упрашивала, что в конце концов я разрешила.
— Какие уроки они будут делать? В пятницу вечером?
— Я знаю, но что же мне оставалось?
— Ну, сказала бы ей, что она наказана и должна поэтому оставаться дома.
— Ей удалось убедить меня. Мне очень жаль.
Пако вздыхает и садится за стол.
Маленькая Эрика, подражая своему отцу, садится за стол рядом с ним. Последней садится Мерседес. Они едва разговаривают за ужином, все и так понятно без слов, хотя их-то и недостает, чтобы как-то уладить дело. Однако всеобщее молчание нарушает самая младшая в доме: