Честь и бесчестье, стр. 25
Шимона застыла на месте.
— Он хочет видеть… меня?
— Его можно понять, — с улыбкой заметил герцог. — В конце концов речь идет о весьма солидной сумме. Я полагаю, что старик хотел бы разъяснить Алистеру, как именно должны быть потрачены эти деньги.
— Но зачем ему… понадобилась я?.. — в недоумении спросила Шимона.
— Тут, пожалуй, вам нужно винить только себя, — снова улыбнувшись, ответил герцог. — Вы произвели на старого джентльмена неизгладимое впечатление. Он был просто очарован вами! Кто же его осудит за то, что он снова хочет встретиться с прелестной родственницей? Я, во всяком случае, его вполне понимаю!..
Шимона отвела взгляд от герцога и уставилась на камин.
— Но это невозможно! — сказала она после некоторой паузы.
— Почему? удивился герцог.
Девушка попыталась найти убедительную причину, но, похоже, не могла ничего придумать.
У нее больше не было отца, от которого надо было бы скрывать свое отсутствие. Собственно говоря, у нее вообще больше никого не было.
Однако в глубине души Шимона чувствовала не только тревогу. Да, ей снова придется сыграть уже ставшую привычной роль, снова ввести в заблуждение старого Мак-Крейга. Но девушкой владели и другие мысли — она пришла в неописуемое волнение оттого, что снова сможет видеться с герцогом, пусть и весьма непродолжительное время.
— Когда я решил прийти сюда, — продолжал герцог, — то надеялся, что кто-нибудь в доме Красавца Бардсли подскажет мне, где вас можно найти. Теперь же, когда все так счастливо разрешилось, я хочу изложить вам свой план. Мы вместе отправимся в Лестер, а Алистер последует за нами в своем собственном фаэтоне.
Шимона молчала. После некоторой паузы герцог добавил нарочито безразличным тоном:
— Мы могли бы, конечно, отправиться все втроем в крытом экипаже, но я лично считаю, что для столь длительных путешествий он менее удобен.
— Да, конечно… я с радостью поеду с вами… — запинаясь, начала Шимона, — вот только…
— Чем же вы обеспокоены? — спросил герцог.
— Сама не знаю, — чистосердечно призналась Шимона. — Мне почему-то кажется… этот обман… не стоит продолжать…
— В детстве няня часто говорила мне, — насмешливо произнес герцог, — что одна ложь неизменно порождает другую.
Шимона слабо улыбнулась.
— Наверное, от своей няни вы слышали то же самое, — высказал предположение герцог.
— Да, она частенько это повторяла, — призналась Шимона. — И все же лорд Мак-Крейг — такай добрый, достойный старый джентльмен! Это нехорошо…
— Он может, когда захочет, быть совершенно другим — упрямым и несговорчивым, — возразил герцог. — Понадобилось немало усилий, чтобы убедить старика в том, что в качестве будущего главы клана Алистер нуждается в его внимании и в его деньгах.
Герцог сделал многозначительную паузу и тихо добавил:
— И если бы не вы, старик Мак-Крейг не был бы и вполовину столь щедр.
Шимона горестно вздохнула:
— Как бы мне хотелось, чтобы вы рассказали ему всю правду!..
— Это совершенно невозможно! — решительно отрезал герцог. — Он почувствует себя одураченным и оскорбленным, а это непереносимо для шотландца!
Шимона с минуту помолчала, а потом робко спросила:
— А без меня вы никак… не сможете обойтись?..
— Думаю, что нет, — ответил герцог. — Но скажите, почему вы так упорно отказываетесь выполнить мою просьбу? Может быть, вы не доверяете мне, боитесь, что я поведу себя не так, как вам бы хотелось?
Шимона покраснела, он заметил это и добавил:
— Я обещал вашему отцу ни в чем не повредить вам. Клянусь вам, теперь, когда мне стали известны все обстоятельства, я меньше всего на свете желал бы обидеть или испугать вас!..
Он немного помолчал, а затем негромко спросил:
— Вы верите мне?
— Да, верю! — не колеблясь отвечала Шимона.
— Тогда что же вас беспокоит? — удивился герцог. — Меня вы не боитесь… В таком случае что же вас пугает?
— Дело не в вас, а во мне самой… — начала сбивчиво объяснять Шимона. — Я не думала увидеть вас снова… Я убеждала себя, что должна забыть все, что между нами произошло… И вот вы снова здесь…
— Так вы всерьез полагали, будто я вот так просто дам вам уйти? — изумился герцог. — Уверяю вас, Шимона, я не собирался отказываться от вас. Я все равно нашел бы вас, рано или поздно, как бы хитроумно вы ни пытались спрятаться!
— Но… но скажите мне… почему?
— Как мне кажется, между нами произошло нечто, чего со мной еще никогда в жизни не случалось, — ответил герцог. — Даже сейчас я не в силах объяснить себе самому, что вы для меня значите. Знаю одно: потерять вас я не могу!
Он вздохнул и добавил:
— Это как найти бесценное сокровище. Вы интуитивно догадываетесь об уникальности находки, но прежде хотите удостовериться, что ваши чувства вас не обманывают. Более того — вас интересует все связанное с этим сокровищем, его прошлое и настоящее.
Он подошел к ней поближе и продолжал:
— Нечто подобное я чувствую по отношению к вам, Шимона. Вы бесподобны! Как будто посланец из другого мира…
В голосе герцога чувствовались искренность и неподдельная страсть. Их глаза встретились, и стало ясно, что слова больше не нужны…
— То же самое… я чувствую… по отношению к вам… — прошептала Шимона.
— Моя дорогая! Моя единственная, драгоценная! — воскликнул герцог.
Он протянул руки к Шимоне. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Нэнни.
Глава 5
Карета удалялась все дальше от Лондона, а Шимона никак не могла поверить, что она действительно находится рядом с герцогом и они вместе направляются в Лестершир.
Вся окружающая обстановка была весьма необычной, и девушка никак не могла справиться с волнением.
Во-первых, она ехала с герцогом в его собственном черно-желтом фаэтоне, на запятках которого располагался грум, одетый в форменную ливрею Рейвенстоунов. В такое же одеяние, но дополненное белыми париками и черными бархатными остроконечными шляпами, были облачены и четверо верховых, сопровождавших экипаж герцога.
Алистер следовал за ними в своем личном фаэтоне, но его верховые были далеко не столь ослепительны, как у герцога.
Позади обоих вышеупомянутых экипажей ехала легкая дорожная коляска. В ней восседала Нэнни, гордо выпрямившись и неодобрительно поджав губы.
Именно Нэнни чуть было не заставила Шимону отказаться от путешествия.
Когда она так внезапно появилась на пороге гостиной, осуждающим взглядом окидывая сцену, представшую ее взору, герцог поднялся и сказал, обращаясь к Шимоне:
— Мне пора. Надо еще найти Алистера, сообщить ему, что я нашел вас, и приготовиться к завтрашнему отъезду. Я вернусь сегодня немного позднее и расскажу вам, каков наш план.
Стоило герцогу покинуть дом, как на Шимону обрушился град упреков.
Честно говоря, уезжая в Рейвенстоун-Хаус, Шимона в глубине души надеялась, что Нэнни и слыхом не слыхивала о герцоге.
Теперь же она почувствовала всю неоправданность своих надежд. Как только герцог вышел за порог и Нэнни начала свой гневный монолог, Шимона с первых же слов поняла, что кухарка не только слышала имя Рейвенстоуна, но и немало знала о нем.
— Что понадобилось здесь этому развратнику? — гневно вопросила Нэнни. — Будь жив ваш батюшка, этот молодчик не посмел бы переступить ваш порог!
— Это герцог Рейвенстоунский, Нэнни, — примирительно начала Шимона.
— Мне отлично известно, кто он такой! — отрезала Нэнни. — Его грум сообщил мне, чей фаэтон стоит у наших дверей… Никогда больше не смейте с ним разговаривать! Вы слышите меня, мисс Шимона? И вообще вам не следует иметь с ним никакого дела!..
— К сожалению, это невозможно, Нэнни.
— Невозможно? Это еще почему? — изумилась кухарка.
Нехотя, тщательно выбирая слова, Шимона поведала всю историю: как герцог заплатил ей пятьсот гиней за то, что она сыграла роль жены его племянника, и внес еще столько же на имя Красавца Бардсли в банк «Куттс».