Корсары Таврики, стр. 35

А Вера, выбравшись из подземного хода и отряхнувшись от пыли, заспешила к пристани, заранее предвкушая, как удивит­ся Стефан при ее появлении.

Глава вторая

Окружающий мир вдруг стал появляться вначале про­блесками, а затем все отчетливей. Ринальдо увидел над собой потемневшие от копоти балки потолка, край голубого неба в окошке, потом в проеме полуоткрытой двери заколыхалась зеленая листва, сквозь которую просве­чивало солнце. После изматывающих горячечных видений эта спокойная земная явь словно проливала бальзам на его душу.

«Я жив! Я жив!» — осознал он с внутренним ликованием. И тут же услышал рядом знакомый голос:

— Ну вот, наконец-то ты смотришь на мир осмысленным взглядом. И, кажется, даже пытаешься улыбнуться.

Карло склонился над раненым и помог ему выпить из дере­вянной чашки травяного отвара. Сделав несколько глотков, Ринальдо смог заговорить:

— Где это я валяюсь? В какой-то хижине?

— Да уж не во дворце, — усмехнулся Карло, присев на край лежанки. — И, боюсь, дворец теперь ты не скоро построишь. Но зато не отказал себе в удовольствии расправиться со своим злейшим врагом.

— Да... Ихсана я послал прямо в ад. — По лицу Ринальдо скользнула довольная улыбка. — Я должен был это сделать.

— Но при этом ты лишился корабля вместе с грузом, на ко­торый так рассчитывал. Правда, взамен мы приобрели гале­ру Ихсана, которую, если подлатать, можно вполне исполь­зовать для новых плаваний. На ней-то мы сюда и доплыли. Помнишь?

— Смутно... Как это меня угораздило так пораниться? — Он сдвинул вниз овечью шкуру, которой был укутан по шею, и оглядел повязки на своей груди.

— Неудивительно, приятель, ты ведь сражался, как лев. Не думал о защите, а лишь о нападении. Правду сказать, рана у те­бя оказалась опасная. Но, слава Богу, горячка прошла, значит, теперь ты выкарабкаешься.

— Мы в Таврике?

— Конечно. В бухте у мыса Ай-Тодор.

— А где все наши? Где другие раненые?

— Матросы сейчас на берегу, чинят корабль, а некоторые пошли в горы охотиться. Здоровые и те, кто был легко ра­нен, ночуют в палатке и на корабле. А здесь, в доме, кроме тебя лежало еще двое тяжело раненных, но один умер, а дру­гой уже поправляется и сейчас побрел к морю радоваться солнышку.

— А эта хижина... — Ринальдо осмотрелся вокруг, хотя гла­за болели от движения зрачками. — Она была здесь раньше?

— Ну, конечно, не мы же ее построили! Кстати, это не хи­жина, а дом, сложенный из камня, хотя и основательно обвет­шалый. По-моему, он сохранился еще с древних времен. Ко­нечно, пришлось его подлатать. Хорошо, что хоть кирпичи и черепицу можно было взять недалеко — в развалинах рим­ской крепости. А на восточной стороне мыса еще сохранились колонны монастыря святого Феодора Тирона. Его когда-то по­строили греки-иконопочитатели, бежавшие в Таврику от пре­следований. От них-то и пошло название Ай-Тодор. Но рим­ская крепость Харакс, конечно, древнее. Жаль, что от нее остались одни развалины.

— Крепость Харакс... так вот возле какой древности мы ока­зались! — улыбнулся Ринальдо, которого сейчас, когда он по­нял, что жив, радовало буквально все.

— Ну, это еще не самое древнее сооружение в окрестностях. Если пройти чуть на запад, то можно набрести и на таврские дольмены ^[23]. Однако что нам думать о древностях, у нас хвата­ет нынешних забот. Спастись-то мы спаслись, хоть и не все, а вот добычу потеряли. Люди недовольны. Я еле сдерживал двух обозленных, которые хотели поднять бунт и взять на се­бя командование кораблем.

— И кто это? — Ринальдо попытался приподняться, но тут же, глухо застонав от боли и слабости, снова рухнул на постель.

— Неважно кто, лежи. Они уже нас покинули. Но за ними ушли еще двое.

— Итак, четверо... А в бою мы потеряли... сколько?

— Лучше не занимайся подсчетом, — поморщился Карло. — Но скажу тебе в утешение, что к нам присоединилось несколь­ко человек из тех пленников, которых мы освободили на ту­рецкой галере. Однако если мы здесь надолго застрянем, то, боюсь, люди разбредутся кто куда в поисках пропитания. Еда уже на исходе, да и материалов для починки судна не хватает. Я послал Фабио и Габриэле в Монкастро, чтобы привезли са­мое необходимое или хотя бы взяли денег у Клаудии, а уж мы сделаем закупки в ближайшем городке.

— Не нравится мне, что ты послал людей в Монкастро, луч­ше бы без этого обойтись, — нахмурился Ринальдо. — Зачем волновать женщин? Особенно Веронику...

— Ну, Вера-то как раз не только огорчится, но и обрадует­ся, что уничтожен погубитель ее семьи. — Карло невесело усмехнулся. — Она ведь свято верит, что является отпрыском знатного генуэзско-флорентийского семейства.

Ринальдо не понравилась ирония в словах друга, и он, сер­дито дернувшись, заявил:

— Черт возьми, но так оно и есть! Так должно быть! Я сам давно поверил, что эта девочка — родное мне существо, и ни­кто не должен в этом усомниться!

— Но с таким дядюшкой ее судьба всегда будет висеть на во­лоске. — Карло внимательным и серьезным взглядом посмо­трел в лихорадочно блестевшие глаза Ринальдо. — Ты не дума­ешь, что зря пошел на этот обман тогда, десять лет назад? Надо было искать родителей девочки, надо было саму Веру по­казать какому-нибудь знахарю, чтобы вернул ей память. На­верняка она родом из богатой семьи, и с настоящими родите­лями ее жизнь была бы куда спокойней и благополучней, чем с таким ненадежным опекуном, как ты.

— Но в чем ты меня упрекаешь? — вспылил Ринальдо. — Разве мы не обыскали побережье от Солдайи до Брозони, где этот пес Элизео мог ее похитить? А память у нее отшибло на­мертво, и чем старше она становилась, тем труднее было воз­родить в ней воспоминания о раннем детстве. И не говори мне, что я плохой опекун для Вероники. Клянусь жизнью, я еще сделаю ее богатой и счастливой! Она ни в чем не будет нуж­даться!

— Дай-то Бог, — вздохнул Карло. — Но, может быть, ты зря скрываешь от девушки правду? Может, лучше ей сказать? Вдруг она сама захочет отыскать свою настоящую семью? Ведь этот медальон при ней — может, это ключ к разгадке? Вера уже достаточно взрослая и все поймет...

— Да как тебе такое в голову пришло?! — гневно прервал его Ринальдо. — Ты ни за что не скажешь Вере, кто я, если ты мне не враг! Я не хочу, чтобы она считала меня лжецом, это может ранить ей душу, и Вероника навсегда разуверится в людях!

— Не кричи, тебя могут услышать, и тогда эту тайну будет знать еще кто-нибудь кроме нас двоих, — спокойно сказал Карло и, подойдя к двери, выглянул наружу. — Ого! Кажется, сюда прибыли гости!

Дом находился на возвышенности, откуда хорошо просма­тривалась бухта, где сейчас покачивалось на волнах вновь при­бывшее судно, в котором Карло без труда узнал галеру Стефа­на. От берега по выбитым в скалах ступеням поднималось вверх несколько человек. Габриэле и Стефана Карло разгля­дел еще издали, остальные были матросы, нагруженные тюка­ми. А впереди всех мелькала высокая стройная фигурка в шта­нах и куртке с капюшоном. Порыв ветра откинул капюшон на плечи и растрепал закрученные узлом волосы.

— Клянусь головой, сюда прибыла наша Грозовая Туча! — воскликнул Карло, обернувшись к раненому другу. — Малют­ка Вероника приехала ухаживать за своим дядюшкой!

— Что?.. — Ринальдо приподнялся, опершись на локоть. — Но это же просто безумие! Почему Невена ее отпустила, а Сте­фан взял на корабль?

— Как будто ты не знаешь упрямства этой юной фурии! — усмехнулся Карло. — Если она что-то задумала — ее никто не остановит!

Через минуту Вера уже ворвалась в дом и, кинувшись к Ри­нальдо, обняла его с радостным восклицанием:

— Слава Богу, дядя, ты жив, ты выздоравливаешь!

— А тебе сказали, что я уже на краю могилы? — пытался шу­тить Ринальдо. — Нет, меня не так-то просто туда загнать.

— Наверное, почувствовав твое приближение, он сегодня очнулся после лихорадки, — объявил Карло.