Сказки Амаду Кумба, стр. 32

— Да ведь тебе покажется мало смотреть на мой огонь своими завидущими глазами да нюхать дым из котла! Дыма мне не жалко, но ты-то знаешь, что тут есть кое-что повкуснее, хитрец! А ну, убирайся отсюда.

— Но я же могу заблудиться ночью!

— А ты спроси дорогу у Вер-луны, она светит всем и постарше нас с тобой.

И палка опять застучала по котлу в такт песне Буки:

а потом угрожающе поднялась, и заяц поспешил скрыться…

Лёку не надо было идти далеко — он был рядом с заячьим логовом, где собратья его, испуганные воем гиены, искавшей свое добро, забились в самую глубину нор.

Лёк-заяц провел смычком по однострунной рити и начал жаловаться в лад скрипке:

И при звуках этой жалобной песни и рыдающей скрипки отовсюду стали выглядывать головы длинноухих, которые еще не совсем успокоились.

— Тащите большие там-тамы, — приказал Лёк-заяц. И зайцы приволокли большие там-тамы. По их туго натянутой коже Лёк велел бегать и прыгать самым молодым из заячьего племени и зайцам постарше.

Зайчата ну скакать во всю прыть! Поднялся глухой, но сильный шум, похожий на отдаленный топот огромного стада.

Лёк оставил зайчат бегать по там-тамам, а старым зайцам велел хлопать длинными ушами. Можно было подумать, что это бесчисленные стада спускаются к Великой реке, как в страшные годы засухи, когда земля в один день выпивала воду из всех рек, ручейков, болот и колодцев.

Лёк спрятался за дерево неподалеку от Буки-гиены, от ее костра и котла, где варился ободранный и разделанный бык.

Буки помешивал огонь и вдыхал чудесный запах варева, как вдруг услышал глухой и далекий шум, а рядом, совсем близко, звуки скрипки и песню:

Кто мог назвать его полным именем — Буки Н’Джур? Кто предупреждал об опасности?

Топот слышен был все отчетливее и — «кляп-кляп» — все громче, все ближе шлепали сандалии пастухов.

Буки навострил уши.

Буки выпрямился.

— Мне кажется, это твой голос, дядюшка Лёк, и сладкие звуки твоей веселой рити, — протянул он.

А рити, однострунная скрипка, твердила свое:

Буки подбежал к дереву, из-за которого слышались песня и звуки скрипки.

— Вернись, дядюшка Лёк! Вернись, почтенный, пригляди за огнем, за котлом и мясом. Мне надо уйти ненадолго. Нужно сходить за солью вверх по верблюжьей тропе. Иди отведай мяса, оно очень невкусно, как холодная собачья печенка. Ему не хватает соли…

И Буки исчез. Он удрал далеко на запад, опасаясь пастуха Патэ Дьямбара, у которого он так ловко украл быка, когда тот пас свое стадо на юге, на берегах Великой реки.

Лёк-заяц и все заячье племя играли, плясали и пели всю ночь до позднего утра, пока солнце не высушило росу на тропинках. Они играли, плясали и пели вокруг огня, котла и мяса Ёка-быка, которые они отняли у гиены, чтоб наказать ее за жадность и коварство.

Два зятя

Лёк-заяц взялся сладить две свадьбы.

Старая Кудья, давно овдовевшая, никак не хотела расстаться с одной из двух дочерей, желая выдать их обеих замуж одновременно, в одну и ту же пятницу.

Гаинде-лев был еще силен и бодр, но вдов и покинут своими детьми, дочерьми и сыновьями, которые жили в других краях, в отведенных им владениях. До глубокой старости лев не может жить один, без подруги, и потому Гаинде искал жену, чтоб не быть одиноким, чтоб было кому почесывать ему голову в знойные полуденные часы отдыха.

И Буки тоже хотел найти себе новую жену. Он бросил семью уже много лун назад, так как трудно было их всех прокормить: Пуло-пастух слишком усердно, с копьем в руке охранял свое стадо, а Малал Лаобе, продавец ступ и калебасов, не отлучался от своих ослов и ходил всегда с тяжелой дубинкой на плече.

Кроме Гаинде и Буки, все остальные звери в этом краю, по доброй воле или по необходимости, жили семьями.

Лёку-зайцу это было известно — ведь он знал все на свете. Знал и то, что дочерям старой Кудьи не терпелось выйти замуж.

И вот Лёк-заяц пошел к старой женщине.

— Бабушка, я могу найти мужей твоим дочерям и даже в один и тот же день, если ты непременно так хочешь.

— Да я тебя, Лёк, всю жизнь благословлять буду! — ответила старая Кудья.

— Только скажу тебе наперед: твои два зятя (если дочери их захотят) — это ночь и день. Один — сама храбрость и чистосердечие; другой — плут и трусишка, да еще кой-что похуже, и ты это знаешь лучше, ибо ты старше меня. Я говорю про Гаинде-льва и Буки-гиену.

— Ну, решать-то будут не дочери, я сама им выберу мужей. А характер и поведение мужа жена должна исправлять или покорно сносить. В моем доме дочери видели достаточно, чтобы понять, что женщина создает семью, воспитывает или перевоспитывает мужа и учит уму-разуму детей.

Лёк-заяц пошел к Гаинде-льву, который томился в одиночестве.

— Дядюшка лев, я подыскал тебе жену.

— Правда, Лёк? Жену?

— Да, дядюшка. Это дочь старой Кудьи.

— Вай, вай! Да продлятся твои дни, сын мой!

— Аминь, — смиренно и скромно вставил Лёк-длинные-уши. — Только, дядюшка, дело не сладится так просто, ибо не одного тебя оно касается. В своей великой мудрости ты отлично знаешь, что, и не ввязываясь в драку, можно быть избитым. У твоей будущей жены есть сестра, и надо, чтобы они вышли замуж одновременно, в одну и ту же пятницу, — так хочет их мать.

— Ну и что? — спросил лев.

— А то, что во всей округе не женат только Буки, он и будет твоим свояком.

— Буки? — ахнул Гаинде-лев.

— Да, Буки Н’Джур, гиена.

— Ну ладно, — согласился Гаинде, которому очень хотелось снова видеть свое жилище в порядке и вовремя получать вкусный и сытный обед. — Пусть будет так. Но ты скажи Буки: если по его подлости хоть тень бесчестия падет когда-нибудь на нашу семью, ему не собрать костей.

Лёк побежал искать Буки, а тот как раз бранился со своим потомством, которое наконец напало на его след.

— Пошли все прочь! — фыркал Буки. — Убирайтесь!

— А куда мы пойдем? — плакались дети. — Мать умерла, и мы таскаемся по всей бруссо! У нас больше нет никого!

— У вас есть ноги, и в них ваше спасение! Пошли прочь!

И маленькие Буки ушли. Но не очень далеко.

— Что тебе, Лёк, сын мой? Зачем пожаловал? Что еще узнали твои длинные уши, которые слышат все новости на свете? — спросил Буки, обращаясь к Лёку-зайцу.

— Дядюшка Буки, я подыскал тебе жену.

— Ты что, вздумал надо мной посмеяться?

— Нет, дядюшка, я не вру! Я нашел тебе жену и мать твоим бедным сироткам.

— Не заботься об этих сиротках. Я ищу не мать для них, а жену, женщину для себя самого. Пусть эти сиротки выпутываются сами, как и я в их годы. У них длинные зубы и здоровые желудки… Жену, говоришь?

— Да, дядюшка. Только вот что: у твоей жены — если ты возьмешь ее — сестра будет замужем за Гаинде-львом.

— За Гаинде-львом? — взволновался Буки. — Объясни, как же это?

И Лёк-заяц объяснил Буки, что старая Кудья не выдаст дочерей одну без другой и что Гаинде-лев уже дал согласие.