Стальной волосок (сборник), стр. 36
Капитан при свете фонаря взглянул и… присвистнул (что считалось неприличием и дурной приметой).
– Неужели правда? Это доктор наколдовал… й-ёлки-палки… На баке, быстро мерить глубину! Всем смотреть вперед и по бортам! Канаты крепить к якорям! Триселя долой! Кливера и стаксели – втугую!..
Гриша все это слышал, приткнувшись в закутке рядом с ведущим на ют трапом. На баке началась шумная суета с перекличкой и ругательствами боцмана. Матросы возились у закрепленных на носовой палубе становых якорей – тянули к рымам канаты с коваными скобами…
Ветер сделался совсем тихий и ровный, бриг едва двигался, волны почти улеглись – лишь слегка приподнимали судно, подкатываясь спереди и справа.
– Лот взял глубину! – донесся с бака звонкий и какой-то слишком веселый голос. – Сто двадцать футов! – И почти сразу: – Шестьдесят футов!.. Двадцать футов!..
– Святой Николай Угодник… – сказал кто-то на юте вполголоса. Потом царапнул днище негромкий, но очень страшный скрежет. Будто подводное чудовище провело когтем по медным листам обшивки. Несильно провело, словно предупредило…
– Носом к ветру! – крикнул с мостика Гарцунов. – Долой все паруса, отдать стоп-анкер!
– Глубина двенадцать футов! – донеслось с бака.
– Канат стоп-анкера не травить полностью, одерживай!
Шумно шуршал в клюзе канат маленького кормового якоря. Бриг с полминуты двигался по инерции и наконец остановился. Плескала у бортов вода.
– Правый якорь отдать! – скомандовал Гарцунов. – Не травить много, а то снесет на камни!.. Левый отдать!.. Стоп-анкер выбрать!
Опять после громкого всплеска шумно зашипели канаты. Бриг повело вправо-влево, и он затих, чуть качаясь.
– Справа по борту огонь! – сообщил сигнальщик. – Вроде мигает. Плохо видать…
Гриша пригляделся. В самом деле, сквозь тьму изредка проступало красное пятнышко.
– Боюсь, что это маяк Пуэнт-а-Питр, – послышался голос штурмана.
– Спасибо, Иван Данилыч, приехали, – хмыкнул в ответ лейтенант Новосельский. – Почти Гавана.
– Право же, Илья Порфирьевич, не до шуток, – сухо заметил Гарцунов.
– Прошу прощенья…
– Вахте смотреть и слушать изо всех сил! – громко приказал Гарцунов. – Глубину обмерить с носа, кормы и по бортам. Особо слушать: нет ли касаний о днище! Про все докладывать немедля!..
Потом попросил лейтенанта Стужина:
– Александр Гаврилович, останьтесь на мостике. Остальных прошу в кают-компанию… – И чуть усмехнулся: – Извините, что я без приглашения, сейчас не до этикета…
Грише тоже было не до этикета. И он тоже проник в кают-компанию без приглашения. На него не обратили внимания, только Митя оглянулся и заговорщически подмигнул.
Гриша не понимал, что случилось. Куда принесло «Артемиду» и велика ли опасность. Но похоже, что не маленькая, раз так озабочены офицеры… И еще – это царапанье по днищу…
Карта легла на стол, под спущенную от бимса лампу.
– Паршивая карта, – брезгливо сказал мичман Сезаров. – Английская. Господа энглезы, утерявши владение этими островами, утеряли и всякий интерес к ним, и в начертании здешних карт их адмиралтейство не проявляло старания…
– Так что же, господа, все уверены, что это Гваделупа? – напряженно спросил капитан.
– Похоже на то, Николай Константинович, – отозвался штурман. – Ураган отнес нас к югу, то же делали и последующие ветры, не давая вернуться на курс. Мы приводились как могли, но вот… Хотели миновать малые Антилы с северной стороны, а оказались у них под боком с юга… Судя по всему, это бухта Пти-Кю-де-Сак-Марен, у самого перешейка между островами Бас-Тер и Гранд-Тер. Препоганейшее место, насколько помню лоцию. Малые глубины, множество коралловых рифов и подводных скал.
– Ну и названьице, – заметил лейтенант Новосельский. – Не знаю, как перевести полностью, но сколько помню из французского, «пти кю» значит «маленькая задница». Именно туда мы и попали…
– Хуже может быть лишь большая, – согласился мичман…
– Господа… – сказал капитан.
Лейтенант и мичман вытянулись и сдвинули каблуки.
– И как выбраться из… этого места, нам придется поломать голову, – вставил гардемарин Невзоров.
– И вы туда же, Митя, – произнес капитан с мягким, совсем не командирским упреком. Стало видно вдруг, что он очень устал.
– Николай Константинович, но я лишь хотел предложить, – стал оправдываться Митя. – Не следует ли нам наладить на палубе кулибинский фонарь? Можно было бы прямо сейчас обозреть округу: нет ли близких опасностей?
Гриша вспомнил, как доктор объяснял про такие фонари – изобретение механика Кулибина. Берется большущее вогнутое зеркало, состоящее из множества зеркальных кусочков, а перед ним закрепляется свеча. Каждое зеркальце отражает пламя свечи, а поскольку их – сотни, то и сила света увеличивается в сотни раз. Говорят, туземцы на каком-то острове называли такой фонарь «русское солнце»…
(И вспомнилось, кстати, зеркало-отражатель волшебного фонаря.)
Капитан не одобрил идею гардемарина.
– Вы забыли, что здесь владения Франции – державы, с которой мы в состоянии войны? Не хватало нам еще вооруженных стычек…
– …О коих, помнится, так тосковал гардемарин Невзоров, – не удержался от подковырки мичман.
– Ни о чем я не тосковал! – обиделся Митя. – Я… и правда забыл… Да разве же в этой дыре может быть порядочный гарнизон или военные суда?
– В лоции написано, что Пуэнт-а-Питр – настоящий город. Правда, по антильским понятиям, – сообщил штурман. – Хотя известно, что несколько лет назад он был почти весь разрушен землетрясением… Но кто его знает…
– Разрушен или нет, а здесь может оказаться форт с бомбическими орудиями дальнего прицела, – заметил капитан. – Зачем нам обнаруживать себя раньше срока? Кстати, Илья Порфирьевич, прикажите немедля, чтобы на всякий случай изготовили к бою карронады. И ружья пусть будут наготове.
– Слушаю, Николай Константинович… – Новосельский вышел и через минуту вернулся. – Готовят, и весьма проворно…
– Благодарю… Карта действительно дрянная, не обозначены толком в этой… в Кю… ни глубины, ни опасности…
– Видимо, в бухту вовсе не заходят крупные суда, – заметил штурман. – Или заходят, но с лоцманом.
– Да, только нас занесла нелегкая, – согласился Гарцунов. – Кстати, Петр Афанасьевич! А может быть, ваша карта, которую вы купили в Париже, поможет нам? Нет ли в ней каких-то подробностей?
– Боюсь, что нет, Николай Константинович. Но я принесу сию минуту…
Доктор вернулся с картой, и все склонились над ней, но скоро с огорчением отметили, что пользы от нее нет. Гравер Амбруаз Тардье поработал от души, но уделял внимание суше, а про навигационную обстановку у Гваделупы, видать, не думал.
– Остается ждать рассвета и уповать на Провидение, – решил командир. – Прошу всех, кроме вахты, отдыхать, господа.
Гриша пришел в каюту и бухнулся животом на койку. Не раздеваясь. Он чувствовал себя вымотанным. Ни в какую опасность не верилось. Что может быть страшнее тропического урагана, который он, Гриша Булатов, пережил в недавние дни?
Следом появился Митя. Тоже упал на постель.
– Все! Усну сейчас, как дубовое бревно…
– И увидишь во сне завтрашнюю битву, – не удержался, поддел Гриша.
– Иди ты знаешь куда…
– В «кю»? – догадался Гриша.
– В большую… – уточнил гардемарин.
«Этому вас учили в Корпусе, да?» – чуть не спросил Гриша. Но сдержался – опасную тему лучше было не трогать. Он зевнул, отвернулся и стремительно уснул.
«Коричневый бык»
1
В наши дни может показаться невероятным случай, когда судно, спешившее на Кубу, оказалось принесенным совсем к другому острову, на полторы тысячи миль от Гаваны. Однако следует учитывать множество обстоятельств. Это сила и коварство урагана, в котором крохотный двухмачтовый парусник оказался игрушкой стихии. И то, что не было не только спутниковой навигации, но даже обычного радио. И то, что не было у «Артемиды» никакого двигателя, а ураганный ветер неуклонно сносил бриг к югу и не пускал вперед. А кроме того… да мало ли бывало в океанах и более удивительных случаев! Стоит вспомнить книгу Жюля Верна, где юный капитан Дик Сэнд на «Пилигриме» промазал мимо мыса Горн и привел свою бригантину не к Южной Америке, а прямехонько к Экваториальной Африке.