Поклоняющиеся звездам, стр. 39
Вопреки скептическим взглядам некоторых ученых индейцев аймара нельзя исключать из размышлений о прошлом Тиауанако. Хотя бы потому, что последние несколько тысячелетий они, несомненно, жили на данной территории. Есть убедительные доказательства того, что после падения Тиауанако именно аймара оказались у кормила власти на территории бывших тиауаиакских земель. Они же создали государство Колья (это доколумбово название означает «обитатели гор»). Центром его, однако, был уже не Тиауанако, а Хатун-Колья (в районе нынешнего перуанского города Пуно, порта, на озере Титикака).
Территория государства, где под властью единого правителя колья, носившего титул «сапана», объединились все говорящие на языке аймара племена Анд, была довольно обширна. Колья занимало большую часть южного Перу и Боливии и простиралось от перуанского города Арекипы до боливийского города Кочамба. Государству индейцев аймара принадлежал в тот период и север нынешней Республики Чили. Сапаны правили этим государством около 250 лет, с конца XII века до 1438 года, когда инки в ходе экспансии на юг овладели этой областью Анд. На первый взгляд четверть тысячелетия существования государства индейцев аймара не оставила в истории Перу столь заметного следа, как наследие основателей Тиауанако. Кое-что из классического тиауанакского наследия в государстве аймара было забыто (например, астрономические знания). В период существования государства Колья не было построено ни одного города, подобного Тиауанако. Однако аймара создали многочисленные доколумбовы постройки, так называемые чульпы — башни, выложенные из тесаных трахитовых или базальтовых блоков или высушенного на солнце кирпича. Чульпы являлись местом погребения усопших аймара. Эти погребальные башни иногда отличались друг от друга способом постройки, некоторые из них были довольно большими. Например, башня близ деревни Сора-Сора имеет ширину 6 метров, 5 метров в длину и 3,5 метра в высоту. Другие чульпы, главным образом в окрестностях бывшей аймарской столицы Хатун-Колья, имели круглое основание. Сверху их венчал ложный свод. В целом чульпы явственно напоминают некоторые постройки майя. Однако, несмотря на внешнее сходство с творениями древних индейцев Центральной Америки, погребальные башни Альтиплано — бесспорное наследие доколумбовых индейцев этой части Анд. Причем настолько характерное, что один из видных знатоков перуанской истории археолог Уэнделл Беннетт обозначил эпоху государства Аймара как «период чульп».
На территории бывшего государства аймара, на широком пространстве вокруг озера Титикака, сохранилось очень много чульп. Если подходить к этому вопросу чисто статистически, то надо будет признать, что погребальные башни колья — самые многочисленные строительные памятники доинкского Перу. Особенно много чульп (несколько сотен) сохранилось на северном берегу Титикаки в районе Кельенати. Но наибольший интерес представляют чульпы, находящиеся возле озера Умайо, неподалеку от главного центра бывшего государства Колья. Погребальные башни стоят тут на возвышенности полуострова Сильюстани, откуда открывается великолепный вид на Умайо и его окрестности. Самая большая и, очевидно, наиболее почитавшаяся из погребальных сильюстанских башен — La gran chullpa de Lagerto («Большая башня ящерицы»), как ее в настоящее время называют в Андах. Однако никакой ящерицы здесь не захоранивали. В этой чульпе явно покоились высокие повелители государства индейцев аймара.
Сьеса де Леон, вероятно, имел в виду погребальные башни на полуострове Сильюстани, когда писал в своем сочинении: «В земле колья, как мне кажется, наибольшего внимания заслуживают те постройки и места, где (аймара) хоронили своих мертвых».
Испанский хронист описал и сам погребальный обряд. Если умерший был знатным лицом, то его в последний путь сопровождало множество местных жителей. Сжигали десять или двадцать лам — в зависимости от сана покойного, затем умерщвляли женщин, детей и слуг, которые должны были служить усопшему в загробной жизни. Некоторых (из окружения повелителя) заживо замуровывали в чульпах. Сьеса де Леон верно подметил, что погребальные башни играли тогда в жизни — точнее, в период смерти — жителей государства Колья исключительную роль. Именно «Большая башня ящерицы» позволила современным исследователям сделать неожиданное открытие: в 1971 году в непосредственной близости от нее был найден богатый клад — более 500 прекрасно обработанных предметов. Все эти предметы — отчеканенные нагрудные плашки в форме человеческого лица, колокольчики, жертвенные чаши и ожерелья — были сделаны из чистого золота.
Самое удивительное в истории с сильюстанской находкой заключалось в том, что «Большая башня ящерицы» была известна еще со времен конкисты. В последние годы здесь побывало немало туристов, которых привлекало особое очарование этого уголка Анд. И все эти чужестранцы в стране индейцев аймара буквально ступали по сильюстанскому кладу, который лежал менее чем в метре от поверхности земли. Время, к чему-то беспощадное, к чему-то милостивое, словно желая проявить особую благосклонность к чудесному месту у озера, сохранило на полуострове Сильюстани не только индейский золотой клад и 12-метровую погребальную башню, но и столь соответствующий духу этого края почитателей звезд памятник культа небесных светил. Археологи называют его просто «Солнечный круг».
Сильюстанский «Солнечный круг» — это терраса (очевидно, искусственная) на северо-восточной части полуострова, на которой из обработанных каменных плит разной высоты выложен круг. В восточном направлении в нем оставлен проем, через который по трем ступеням можно войти в странное святилище.
Некоторые ученые полагают, что «Солнечный круг» на полуострове Сильюстани служил местом поклонения главному небесному светилу. Другие же связывают его с культом мертвых. В центре окружности сохранились два высоких каменных столба. К ним, по всей видимости, привязывали лам, приносимых в жертву во время погребальных обрядов. Это подтверждает и желобок внутри окружности, по которому, вероятно, стекала кровь убитых животных, дабы символически утолить жажду мертвых. Ибо, по древнеперуанским преданиям, «мертвые пьют кровь».
Кровь жертвенных животных, если она и лилась когда-нибудь по желобкам сильюстанского святилища, давно высохла. Мертвы и здешние «башни мертвых». Только солнце — позже самое могущественное из божеств доколумбовых перуанцев — до сих пор сегодня восходит над каменным кругом, некогда явно в его честь воздвигнутом в удивительном месте, в древнем Колья, где и сегодня живут сотни тысяч аймара, сохранивших верность этому краю, этой земле, на которой их предки создали свое государство.
БАРОН МЮНХГАУЗЕН В АНДАХ
Доинкским аймара мы можем, без сомнения, приписать строительство большинства чульп на Альтиплано. Однако мы не можем столь же безоговорочно приписать им строительство величайшей археологической загадки — великолепного Тиауанако. Точно так же, как не можем с уверенностью сказать, что город построили Люди «черной крови» — уру или индейцы кечуа. А поскольку кроме трех этих народностей высокогорного Перу мы не нашли иных претендентов на титул основателей Тиауанако (если исключить праотца Адама, бородатых викингов и космонавтов-инопланетян), нам придется обратиться к таким источникам информации о древнеперуанских индейцах, которые по разным причинам вызывают недоверие. Сохранилось, собственно, только одно такое сообщение, которое может иметь отношение к Тиауанако и тиауанакскому государству. Записал его вскоре после конкисты человек, заслуживший своими рассказами о доинкском Перу нелестное прозвище «перуанского барона Мюнхгаузена». И удивляться тут не приходится. Ведь то, о чем рассказывал Фернандо Монтесинос, существенно отличалось от остальных сообщений колониальных хроник. Монтесинос действительно долгое время жил в Перу. Иезуит и одновременно доктор канонического права, он появился здесь в 1628 году как один из членов свиты вице-короля Чинкона. В Перу он провел более пятнадцати лет и объездил всю страну вдоль и поперек. Хотя Монтесинос был священником, он занимался всем, чем угодно, даже добычей руды. Вернувшись в Испанию, он написал свои «Memorias Aniguas Historiales del Регй»(«Древние исторические мемориалы Перу»).