К решающим битвам, стр. 70
В ходе Сталинградской битвы от мощных ударов советских войск враг потерял 32 дивизии и 3 бригады, 16 дивизиям был нанесен тяжелый урон. Всего же за время Сталинградской битвы (17 июля 1942 г. — 2 февраля 1943 г.) блок агрессров потерял убитыми, ранеными, плененными и пропавшими без вести около 1,5 млн. человек — четвертую часть всех сил, находившихся тогда на советско-германском фронте.
Более того. Контрнаступление под Сталинградом представляло собой давно задуманную Сталиным наступательную операцию стратегического масштаба, победоносные результаты которой оказали глубокое воздействие не только на обстановку на всех театрах Второй мировой войны, но и на весь ход этой войны. Полностью осознавая несравнимость битвы под Сталинградом и сражения под Эль-Аламейном, У. Черчилль писал Сталину 11 марта 1943 г., что «масштабы этих операций невелики по сравнению с громадными операциями, которыми Вы руководите». А за несколько дней до завершения Сталинградской битвы тот же Черчилль отмечал: «Все наши военные операции осуществляются в весьма незначительном масштабе по сравнению с огромными ресурсами Англии и Соединенных Штатов, а тем более по сравнению с гигантскими усилиями России».
Оно и верно. В конце-то концов не Сталин подарил меч «доблестным» победителям «макаронников», а Черчилль от имени английского короля и английского народа подарил меч славным защитникам Сталинграда, одержавшим победу, потрясшую не только поганый рейх, но и весь мир! Победу, в которую, между прочим, ни Черчилль, ни его генералы даже и не верили, хотя Сталин сообщил им о грядущем разгроме немцев под Сталинградом за пару недель до окружения группировки гитлеровских войск.
Так что о каком таком значении победы англосаксов при Эль-Аламейне, тем более в статусе некоего «поворотного пункта» во Второй мировой войне, можно говорить и уж тем более сравнивать с нашей Победой в Сталинградской битве?! Разве не очевидно, что ни сравнивать нечего, ни тем более говорить не о чём?!
Миф № 34. Всенародное партизанское движение — блеф сталинской пропаганды
Миф № 35. В годы войны отсутствовала взаимосвязь между военной стратегией и партизанским движением
Миф № 36. Партизанское движение было затеяно ради «рельсовой войны», а остальные направления деятельности партизанских отрядов и засылавшихся в тыл врага специальных групп центр не интересовали
Утверждения подобного рода — одно из любимых занятий антисталинистов. Просто хлебом не корми — дай только оклеветать выдающийся подвиг советского народа, в том числе чекистов и военных разведчиков в тылу врага. Уж так стараются, что не приведи господь. Такое «рвение», да в мирных бы целях… Впрочем, да пропади они пропадом, все эти супостаты, что смеют скрипеть своими подлыми перьями против подвига партизан в тылу врага, клеветать на них. Сталин давно, еще в сентябре 1942 г., начисто «отбрил» этих негодяев, назвав партизанское движение «нашим вторым фронтом». И был абсолютно прав, потому как это действительно был настоящий второй фронт — не чета сладкоречивым обещаниям союзников по антигитлеровской коалиции, проволынивших с его открытием аж до начала июня 1944 г. Наш же второй фронт с первых же дней войны вносил достойный вклад в Победу.
А начиналось все так. Практически сразу же после начала войны советские разведывательные службы — НКГБ-НКВД СССР и ГРУ ГШ — занялись организацией партизанского движения в тылу врага. Дело в том, что с момента вторжения германской армии на нашу территорию в тылу врага стали возникать очаги сопротивления, создавались партизанские формирования и партийные подпольные группы. Это народное движение руководствовалось чувством патриотизма советских людей, которые по различным причинам остались в тылу противника. Однако пустить это всенародное движение на самотек было нельзя — иначе жертвы будут напрасны, а противник быстро разгромит партизан. Но и разведчики действовали не просто по своему усмотрению. 29 июня 1941 г. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР специальной директивой определили программу развертывания в стране партизанского движения. После речи И. В. Сталина 3 июля 1941 г. развернулась интенсивная работа по формированию партизанских отрядов, диверсионных и разведывательных групп. Большую работу в этом направлении провели штабы и политорганы РККА. 18 июля ЦК ВКП(б) обратился к советскому народу с призывом «об организации борьбы в тылу германских войск». В нём, в частности, говорилось, что «в войне с фашистской Германией, захватившей часть советской территории, исключительно важное значение приобретает борьба в тылу германской армии. Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть партийных подпольных организаций для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов». Чуть позже совместной директивой начальника Генштаба и начальника Разведывательного Управления ГШ от 27 июля 1941 г. начальникам штабов фронтов было предписано «немедленно приступить к формированию и заброске в тыл противника большого количества мелких партизанских диверсионно-разведывательных групп из храбрейших людей личного состава войск и из лучших элементов гражданского населения». А при Разведывательном управлении (с 16.2.1942 г. — ГРУ) Генштаба РККА были созданы специальные диверсионно-разведывательные школы.
Колоссальную роль в развертывании партизанского движения в тылу врага сыграло легендарное 4-е управление НКВД СССР во главе со своим знаменитым шефом Павлом Анатольевичем Судоплатовым. Главным инструментом стала Отдельная мотострелковая бригада особого назначения — не менее легендарный ОМСБОН. Впоследствии Судоплатов вспоминал: «Бригада формировалась в первые дни войны на стадионе „Динамо“. Под своим началом мы имели более двадцати пяти тысяч солдат и командиров, из них две тысячи иностранцев — немцев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, поляков, чехов, болгар, румын. В нашем распоряжении находились лучшие советские спортсмены, в том числе чемпионы по боксу и легкой атлетике — они стали основой диверсионных формирований, забрасывавшихся в тыл врага… Во взаимодействии с районными местными организациями мы начали засылать партизанские формирования в тыл к немцам, включая в их состав опытных офицеров — разведчиков и радистов… В тыл врага было направлено более двух тысяч оперативных групп общей численностью пятнадцать тысяч человек…»
История создания 4-го управления НКВД СССР такова. 25 августа 1941 г. приказом НКВД СССР № 001151 оперативные органы государственной безопасности, в задачу которых входила борьба с парашютными десантами и диверсантами противника, были преобразованы в Четвертые отделы управлений НКВД прифронтовых республик. А в центральном аппарате НКВД было создано 4-е управление, которое руководило их работой. В его функции входила организация агентурно-войсковой разведки, проведение диверсий силами партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп. Оно также стало создавать свои диверсионно-разведывательные школы, где шла подготовка специальных кадров для работы в тылу противника. Формировались группы по 20–30 человек. На учёте 4-го управления состояло 1798 партизанских отрядов — 70 796 бойцов и командиров и 1153 диверсионно-разведывательных групп — 7143 разведчика и подрывника. НКВД осуществлял финансирование и развертывание партизанской борьбы до середины 1942 г., когда эти функции были переданы ЦШПД.
Аналогичные ОМСБОН функции выполнял Московский истребительный мотострелковый полк, сформированный в октябре 1941 г. для выполнения заданий командования Западного фронта. Диверсионно-разведывательные подразделения полка действовали во всех оккупированных районах Московской, Калининской, Смоленской и Брянской областей. В период обороны Москвы этим полком было подготовлено и переброшено в тыл противника 125 партизанских диверсионно-разведывательных групп общей численностью 3673 человек. В это время партизанские кадры готовились в Брянске, Вязьме, Ельце, Ленинграде, Москве, Рязани, Орле, Тамбове и некоторых других городах.