Черная книга, стр. 16

Ему было известно также, что Алекс Маклин плотник. Полиция Хаддингтона сообщила ему, что Маклин человек вспыльчивый и его дважды (задолго до женитьбы) арестовывали за какие-то драки. Он немного поколебался, хотя и знал, что не передумает. Поднял трубку, набрал номер. Подождал.

— Здравствуйте. Могу я поговорить с мистером Маклином? Мистер Маклин? Вы меня не знаете, но у меня есть кое-какая информация, которой я хочу с вами поделиться. Это касается человека по имени Эндрю Макфейл…

Мэтью Вандерхайд в тот день тоже позвонил по телефону, но перед этим долго размышлял, устроившись в своем любимом кресле. Он держал беспроводную трубку в руке и постукивал по ней длинным ногтем. С улицы доносился собачий лай — собака все лаяла и лаяла, подвывая. Тикали часы на каминной полке, и, когда он прислушивался, тиканье, казалось, замедлялось. Время — это сердечный ритм. Наконец он все же набрал номер и без всяких предисловий сказал:

— У меня тут был полицейский. Интересовался тем вечером, когда сгорел «Сентрал». — Он помедлил секунду-другую. — Я рассказал про Ангуса. — Он сделал паузу, слушая с вялой улыбкой взрыв негодования на другом конце провода. — Бродерик, — оборвал он гневную тираду, — если из шкафов начнут вываливаться скелеты, то я не хочу трястись от страха в одиночку.

Когда на том конце провода снова закипела ярость, Мэтью Вандерхайд повесил трубку.

Ребус в первый раз обратил внимание на этого человека тем вечером. Он подумал, что видел его днем у отделения на Сент-Леонардс. Молодой парень, высокий и широкоплечий. Он стоял у входа на лестницу в доме Ребуса на Арден-стрит. Ребус припарковал машину на другой стороне улицы так, чтобы видеть этого типа в зеркало заднего вида. У того был возбужденный вид, что-то его взволновало. Может быть, он просто пришел на свидание. Кто знает.

Ребус не испугался, но снова завел машину и уехал. Он решил вернуться через час и посмотреть, будет ли этот тип все еще там. Если будет, то, значит, он не девушку ждет, какой бы раскрасавицей она ни была. Он проехал через Медоуз к Толлкроссу, потом свернул направо, на Лотиан-роуд. Езда была, как и следовало ожидать, медленной. Число машин, которым по вечерам нужно было выехать из города, казалось, росло с каждой неделей. Эдинбург в сумерках выглядел так же, как и любой другой город: магазины и офисы, заполненные людьми тротуары. Никто не казался особо счастливым.

Он пересек Принсес-стрит, проехал по Шарлот-сквер, прополз по Куинсферри-стрит и Куинсферри-роуд и сделал духоподъемный, хотя и нелегкий поворот на Оксфорд-террас. Но Пейшенс дома не было. Он знал, что она на этой неделе ждет приезда сестры, которая собиралась побыть несколько дней, а потом уехать с девочками домой. Кот Пейшенс, Душка, сидел снаружи и требовал, чтобы его впустили, и на сей раз Ребус чуть ли не проникся к нему сочувствием.

— Нет душе покоя, Душка, — сказал он коту и пошел наверх по ступеням.

Когда он вернулся на Арден-стрит, ошивавшегося перед его домом типа и след простыл. Но Ребус его запомнил и узнал бы, попадись тот ему еще раз. Да, он его узнал бы, нет сомнений.

Дома он опять поругался с Майклом — они вдвоем находились в гостиной, все остальные в кухне. Вот, кстати, еще один вопрос: сколько всего постояльцев у него проживает? Ему казалось, что кочующее население его квартиры приближается к дюжине, тогда как он сдал ее троим, максимум четверым. Он мог поклясться, что каждое утро перед ним мелькали разные лица, а потому ни одного имени вспомнить не удавалось.

По этому поводу на кухне произошел громкий разговор — на сей раз со студентами, Майкл в это время сидел в кладовке. Разговор на кухне Ребус закончил словами: «К чертовой матери!» — и, следуя собственному напутствию, вернулся в машину и прямиком двинул в некий район города, имеющий сомнительную репутацию, — поужинать пирогами с пивком, лениво поглядывая на беззвучную картинку в телевизоре. Он переговорил кое с кем из своих информаторов, но о нападении на Брайана Холмса никто ничего не узнал.

Так что, в общем, вечер прошел как обычно.

Вернулся он намеренно поздно в расчете на то, что все остальные уже улеглись. Открыл наружную дверь подъезда и, пока она медленно закрывалась и наконец захлопнулась за ним, он принялся искать в кармане ключи от внутренней двери, уткнувшись взглядом в пол. А потому и не заметил человека, который, вероятно, сидел на нижней ступеньке лестницы.

Ребус поднял взгляд, вздрогнул, узнал его, швырнул извлеченную из кармана мелочь и ключи на пол и нанес удар. Он и выпил-то всего ничего, но его противник был трезв как стеклышко и на двадцать лет моложе. Он легко отразил удар Ребуса. Человек был удивлен и в то же время раззадорен атакой. Ребус пресек весь его задор резким ударом колена в незащищенный пах. Человек шумно выдохнул и начал складываться пополам, а это дало Ребусу возможность ударить его по шее ниже затылка. Он почувствовал, как хрустнули у него пальцы, — так силен был удар.

— Господи! — крикнул человек. — Да прекратите вы…

Ребус прекратил и потряс рукой — костяшки заныли. Но предлагать человеку свою помощь он не собирался. Держа дистанцию, он спросил:

— Ты кто?

Человек на секунду разогнулся:

— Энди Стил.

— Рад познакомиться, Энди. Какого рожна тебе надо?

Стил смотрел на Ребуса, в глазах у него стояли слезы. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Когда он заговорил, Ребус то ли не понял его из-за акцента, то ли просто не поверил своим ушам. Он попросил Стила повторить.

— Меня прислала ваша тетушка, — сказал Стил. — Она хочет передать вам кое-что.

Ребус усадил Энди на диван с чашкой чая, в которую Стил попросил положить четыре ложки сахара.

— Это вредно, я о твоих зубах беспокоюсь.

— Они не мои, — сказал Стил, склоняясь над горячей кружкой.

— Тогда чьи же? — спросил Ребус. Стил мимолетно улыбнулся. — Ты меня весь день пас.

— Не совсем так. Будь у меня машина — тогда другое дело.

— У тебя нет машины? — (Стил отрицательно покачал головой в ответ.) — Хорош частный детектив.

— Я не говорил, что я частный детектив. Я сказал, что хочу стать детективом.

— А пока ты что-то вроде стажера?

— Да, именно так. Пытаюсь понять, по вкусу ли мне эта водица, так сказать.

— И как водичка, Энди?

Снова улыбка, глоток чая.

— Горячевата. Но в следующий раз я буду осторожнее.

— Я даже не знал, что у меня есть тетушка. Да еще на севере. — (Акцент Стила с головой выдавал его.)

Энди Стил кивнул:

— Она соседка моих родителей. Мы живем через дорогу от стадиона «Питтодри».

— Абердин, — сказал Ребус, кивая сам себе. — Да, начинаю вспоминать. Дядюшка и тетушка в Абердине.

— Ваш отец и Джимми — это ваш дядюшка — поссорились много лет назад. Вы, наверное, слишком молоды, чтобы помнить это.

— Спасибо за комплимент.

— Так мне сказала Ина.

— Так дядя Джимми умер?

— Вот уже три недели.

— И тетушка Ина хочет меня видеть? — (Стил кивнул.) — Зачем?

— Не знаю. Все повторяет, как ей хочется вас увидеть.

— Только меня? О моем брате она не говорила?

Стил молча покачал головой. Ребус проверил, нет ли в кладовке Майкла. Его там не оказалось. Но остальные спальни вроде были заняты.

— Оно и понятно, — сказал Ребус. — Если они разругались, когда я был маленький, то, видимо, Майкла тогда еще не было.

— Да они, может, и не знают о его существовании, — добавил Стил. Вот вам нынешние семьи. — Как бы то ни было, Ина все время талдычила про вас, ну я и сказал ей, что съезжу на юг, поищу. Меня полгода как сократили — я рыбаком работал. Так я просто не знал, куда себя деть. Разве что мне всегда хотелось стать частным детективом. Ну я же вам говорил. Мне так нравятся фильмы про сыщиков!

— Кино смотреть — это тебе не коленом по яйцам.

— Да уж!

— Так как ты меня нашел?

Стил оживился:

— Я пошел по адресу, который дала мне Ина, — вы там когда-то жили с отцом. Соседи знали только одно: что вы работаете полицейским в Эдинбурге. Ну вот, я взял справочник и обзвонил все отделения, которые там есть, спрашивал, не работает ли у них Джон Ребус. — Он пожал плечами и вернулся к своему чаю.