Чудесный замок, стр. 18

– Я всегда знала, – отозвалась Джесмин, – что пустые вздохи – это проявление слабости. Я предлагаю вот что: если кто тяжело вздохнет – платит штраф, кто станет жаловаться – еще больший штраф, а кто заплачет – еще больший. Вот только давайте решим, что считать штрафом.

После небольшого совещания все решили, что штраф должен еще и приносить пользу. В конце концов договорились, что проштрафившийся будет заучивать наизусть отрывок из «Потерянного рая» Мильтона, [9] а как самое суровое наказание – кусок из трудной для понимания книги Батлера [10] «Аналогия». Не успели девочки обсудить штрафы, как раздался слабый звон колокольчика, сзывающий всех к ланчу.

– Надеюсь, вам удобно и вы распаковали вещи, юные леди? – осведомилась миссис Флинт.

– Вы хорошо отдохнули после утомительного путешествия? – спросила миссис Дредж. – Из Девоншира долгий путь. Долгий и тяжелый.

– Вы так говорите, будто Лондон после Девоншира должен их разочаровать, – заметила мисс Слоукум. – В то время как Лондон – город для душ, стремящихся ввысь.

– О, как приятно это слышать! – воскликнула Джесмин. – Поппи, то есть Сара, чувствует себя здесь угнетенной, но, я думаю, она не права.

– Маленькая деревенская служанка, – фыркнула мисс Слоукум, – Сара-Джейн, так, кажется, ее зовут. Не думаю, что ее мнение следует принимать во внимание. Да, Лондон – город особенный. Я жила здесь много лет, и я могу судить.

– Мы вам верим, – сказала Джесмин. – Правда, Примроз? Мы приехали сюда, потому что чувствуем так же, как вы. Мы хотим после ланча пойти и посмотреть некоторые наиболее известные места Лондона.

– Могу я спросить, юные леди, это ваш первый визит в столицу? – поинтересовалась вдруг миссис Мортлок.

– Да, мы никогда не были здесь прежде, – ответила Примроз.

– Тогда, миссис Флинт, я обращаюсь к вам. Можно ли отпустить этих неоперившихся птенцов одних в огромный, запутанный город? Не следует ли кому-нибудь проводить их?

– Мы думали попросить Поппи, – заметила Джесмин.

Миссис Флинт посмотрела на нее неодобрительно.

– Позвольте сказать вам, мисс Джесмин Мэйнуеринг: молодая особа, о которой вы говорите, не известна здесь под именем, означающим плевел. Да, я согласна отпустить Сару ненадолго вместе с вами, но она знает о Лондоне так же мало, как и вы. Я не могу сама пойти, потому что сегодня пятница, а в пятницу вечером я занята. Могу, однако, дать вам карту. Если вы будете держаться вместе и не пойдете слишком далеко, а спрашивать дорогу будете только у полисменов, вы благополучно вернетесь домой. Не забудьте, чай в шесть.

Мисс Слоукум изящно повернулась и медленно осмотрела каждую из сестер.

– Я крайне разборчива, – изрекла она наконец, – и всегда тщательно выбираю компаньонов для прогулки. Мне нравится доброта и открытость вашего взгляда, мисс Джесмин. Позвольте мне, юные леди, сопровождать вас сегодня на прогулке?

Это предложение было воспринято с радостью, хотя Джесмин хотелось глубоко вздохнуть, пока мисс Слоукум критически их разглядывала. Только боязнь штрафа удержала ее от этого. Однако радость увидеть скоро настоящий Лондон была столь велика, что заставила ее забыть обо всех прочих неприятностях.

Глава XVIII

В СОБОРЕ СВЯТОГО ПАВЛА

Мисс Слоукум говорила правду о своей разборчивости в выборе компании. Она гордилась своим изысканным вкусом и предпочитала соблюдать дистанцию между собой и другими жильцами «Пенелоп Мэншн». Миссис Дредж она считала недостойной своего внимания, немного терпимее относилась к миссис Мортлок, но ни с одной из них не сходилась близко. Никогда нельзя забывать, говорила она себе, что она из семьи Слоукум, что ее отец был капитаном Королевского флота и что она – уроженка одного из центральных графств Англии. Разве может леди такого высокого происхождения иметь что-нибудь общее с миссис Мортлок или миссис Дредж?… Увы! При всем своем «высоком» происхождении, мисс Слоукум была бедна, очень бедна, однако считала себя слишком благородной, чтобы работать. Цены в «Пенелоп Мэншн» были низкими, и мисс Слоукум была вынуждена делить кров и стол с такой неподобающей компанией.

Мисс Слоукум была высокой и угловатой особой с длинным узким лицом, маленькими глазками и нерешительным ртом, правда, надо признать, она имела доброе сердце. Когда вчера за чаем юная хорошенькая Джесмин предложила всем полевые цветы и фрукты, она посмотрела с интересом на необычных очаровательных девочек, которые явились в этот, скорее всего, и для них неподобающий дом на Райт-стрит.

Со стороны мисс Слоукум было весьма великодушно предложить сестрам сопровождать их в первой прогулке по Лондону. Ей было страшно при мысли о том, что она несет ответственность за этих четырех невинных деревенских девочек на улицах огромного города. Добро бы еще только за сестер Мэйнуеринг, которые, несомненно, леди. Но брать Сару, так называемую Поппи, было достаточно неосмотрительно. Однако без Поппи девочки идти отказались. Что было делать? Мисс Слоукум надеялась, что эта первая прогулка не будет продолжительной и пройдет без приключений.

– Может быть, это неприятно, но необходимо: мы должны идти строем, как школьники на экскурсии. Вы, мисс Джесмин, будьте добры, идите рядом со мной впереди. Мисс Мэйнуеринг с младшей сестрой будут следовать за нами, а вы, Сара, пожалуйста, замыкайте шествие.

– О господи, – воскликнула Поппи, – я хотела идти с мисс Джесмин, я об этом мечтала все это время: и когда тяжело работала – смывала сажу, и когда меня называли Сара-Джейн и Сара-Мэри. «Ничего, – думала я, – зато я буду гулять по Лондону рядом с мисс Джесмин». – Ладно, мисс Слоукум, я пойду сзади. Зато никто не помешает мне разглядывать витрины. Надеюсь, вы проведете нас по веселой улице, где можно будет увидеть множество новых чепчиков и шляп.

– Я пойду рядом с тобой, Поппи, – заявила Джесмин. – Мисс Слоукум очень добра, но я не хочу идти ни с кем, кроме тебя. Мисс Слоукум, пожалуйста, идите впереди с Примроз и Дэйзи, а мы с Поппи пойдем сзади и, даю слово, будем хорошо себя вести.

В таком порядке маленькая компания тронулась в путь, и вскоре скучный район, где был расположен «Пенелоп Мэншн», оказался позади. Они вышли на Оксфорд-стрит, затем на Бонд-стрит и наконец пошли по Пиккадилли по направлению к Гайд-парку.

Примроз всегда умела держать себя в руках, но Джесмин и Поппи, забыв о своем обещании хорошо себя вести, то и дело весьма эмоционально восклицали. Джесмин была почти так же взволнована видом новых чепчиков, как и ее подружка. Витрины магазинов удивляли и восхищали ее. Бедная мисс Слоукум вынуждена была буквально оттаскивать девочек от витрин, иначе бы она их потеряла. В конце концов она предложила – и сама изумилась значительности и щедрости своего предложения – всей компанией поехать на омнибусе в собор святого Павла. Поппи взмолилась, чтобы ей и Джесмин разрешили ехать на крыше, но эту идею добрая леди с ужасом отвергла. Наконец она втащила своих юных питомиц в вагон омнибуса, следующего в Сити, и только там с облегчением перевела дух. Про себя она поклялась, что никогда больше не станет слушать свое доброе сердце, из-за которого она оказалась в столь затруднительной ситуации.

– Здесь, Поппи, надо вести себя торжественно, – шепнула Джесмин, когда они вошли в собор. – Мы должны забыть о красивых чепчиках, и о тех дивных, узких жакетиках, и о тех муслиновых платьях. Мы должны забыть, что воображали себя богатыми и способными все это купить. Может быть, и можно подумать об одной-двух витринах, но лучше вовсе забыть обо всем суетном. Я всегда мечтала оказаться здесь. Ах, Поппи!

Джесмин сжала руку подруги, ее взволнованное лицо побледнело. Великолепие огромного собора, торжественная тишина и покой, чувство отдохновения от внешнего шума и суеты – все это потрясло ее до глубины души. Глаза Джесмин наполнились слезами. Она была близка к тому, чтобы заслужить самый большой штраф – заучивание наизусть «Аналогии» Батлера.