Вокзал потерянных снов, стр. 85
Барбайл заплакала. Айзек чуть не взвыл от бешенства, отвернулся от нее, беспомощно развел руками. Но тут же повернулся обратно. Она заговорила сквозь рыдания:
– Я сразу поняла: это может плохо кончиться... Говорила им: нужна предельная осторожность, надо контролировать эксперимент... – Речь была едва разборчивой, сбивчивой, прерывалась всхлипами. – Но все равно это бы недолго продолжалось... Не надо было им этого делать...
– Чего им не надо было делать? – спросила Дерхан. – И что они сделали? Бену вы о чем рассказали?
– О передаче подопытных, – всхлипнула Барбайл. – Мы еще не закончили, и вдруг нам заявляют, что проект сворачивается... А вскоре один из нас узнает, что происходит на самом деле. Наших подопытных продают каким – то преступникам...
– Что за подопытные? – спросил Айзек, но Барбайл будто не услышала. Повторять он не стал. Пускай исповедуется так, как ей легче.
– Но спонсоров наших сроки не устраивали, понимаете? Они... занервничали. С теми областями применения, которые планировались... война... психоразмерности... Мы пробуем – ничего не получается... Объекты непостижимы, мало того – контролю не поддаются... – Она повышала тон, не прекращая плакать, и смотрела вверх. Спохватившись, сделала паузу, а потом заговорила тише: – Мы бы смогли добиться каких-нибудь результатов, но на это требовалось много времени. А те, кто деньги давал... распсиховались. Вот руководитель проекта и говорит нам: все, закрываемся, подопытных уничтожаем... Но это была неправда. Все понимали. Не первый же проект...
У Айзека и Дерхан брови дружно поползли на лоб, но оба смолчали.
– Нам уже был известен способ, совершенно надежный, деньги на них сделать. Должно быть, наших подопытных продали тому, кто предложил больше всего денег, наркодельцам. То есть спонсоры покрывают свои убытки, а директор продолжает работать, уже с торговцем наркотиками. Но так же нельзя!.. Разве может правительство делать деньги на наркотиках да еще и проекты наши гробить...
Барбайл перестала плакать. Сидела, глядя в одну точку, и бормотала. Ее не перебивали.
– Остальным было все равно, а я злилась... Не видела, как эти твари вылуплялись, не стремилась узнать то, что мне знать необязательно... А теперь какой-то негодяй будет на них наживаться...
Вот, значит, кто у Бена информатором был. Ученая средней руки, обманутая в лучших чувствах нечистоплотными дельцами. И она, чтобы отомстить, получила доказательство участия правительства в афере, навлекла на свою голову гнев милиции. Дерхан не очень-то верилось в такую наивность.
– Барбайл, – обратился к ней, на этот раз гораздо тише и спокойнее, Айзек, – что они из себя представляют?
Барбайл подняла на него непонимающий взгляд.
– Кто – они? – переспросила растерянно. – В смысле, сбежавшие твари? Или организаторы проекта? Если вы про тварей, то это мотыльки...
Глава 31
Айзек кивнул с таким видом, будто ему слово «мотыльки» многое объяснило. Хотел задать следующий вопрос, но она уже не смотрела на него.
– Я знаю, что они сбежали, – сказала Маджеста. – Едва начались эти сны, все поняла. Не вижу смысла гадать, как им удалось освободиться, но это доказывает: не надо было продавать. Дрянь идея. Правильно? – В ее голосе зазвенело отчаянное торжество. – И она – на совести Вермишенка.
Услышав это имя, Айзек обмер. Ну, конечно, шепнула частица его разума, не стоит удивляться тому, что старик в этом замешан. Вторая часть разума протестующе возопила. Нити прошлого душили его, словно сеть в чьих-то мстительных руках.
– А при чем тут Вермишенк? – осторожно спросил Айзек и заметил, что к нему резко повернулась Дерхан. Фамилия ей была незнакома, но она почувствовала его смятение.
– Это наш начальник, – удивленно ответила Барбайл, – возглавляет проект.
– Но он биомаг, а не зоолог, не теоретик... Почему – он?
– На биомагии он специализируется, но занимается и другими вещами. В первую очередь он администратор. Ведает всеми областями биоугрозы. Переделка, экспериментальное оружие, организмы-охотники, болезни...
Вермишенк был замректора Нью-Кробюзонского университета по науке. Высокая, престижная должность. Ясное дело, недруг правительства не удостоился бы такой чести. Но теперь Айзек понимал, что недооценивал связь Вермишенка с парламентом. Это не просто подпевала.
– Так это Вермишенк продал... мотыльков? – спросил Айзек.
Барбайл кивнула. Снаружи усилился ветер, затряслись, захлопали ставни. Господин Икс оглянулся на шум. Все остальные не сводили глаз с Маджесты.
– Я решила, что совершается преступление, вот и связалась с Флексом, – сказала она. – Случилось непредвиденное, мотыльки вышли из-под контроля, сбежали. А как – одни боги знают.
«Я знаю, – угрюмо подумал Айзек. – Это из-за меня».
– А вы понимаете, что значит «они вышли из-под контроля»? Началась охота. На всех нас... А в милиции, должно быть, кому-то попался на глаза номер «Буйного бродяги», и возникло предположение, что Флекс как-то со всем этим связан... А если заподозрили Флекса, то скоро... скоро заподозрят и меня.
Барбайл снова захныкала, и Дерхан презрительно отвернулась, думая о Бене.
Господин Икс пошел к окну, чтобы закрыть ставни.
– Получается, что... – Айзек пытался привести мысли в порядок. Хотелось задать тысячу вопросов, но один был самым неотложным. – Скажите, доктор Барбайл, как их можно поймать?
Маджеста подняла на него взгляд и замотала головой. Потом вдруг глянула между Айзеком и Дерхан, что стояли над ней, точно озабоченные родители, мимо Лемюэля, топтавшегося в сторонке, нарочито не смотря на нее. Взгляд ее нашел господина Икс, застывшего у окна. Он успел приотворить окно, протянул руку, чтобы взяться за ставень.
Он застыл как изваяние, глядя перед собой.
Маджеста Барбайл смотрела над его плечом на хаотическую игру полуночных красок.
Ее глаза остекленели. Речь оборвалась.
Кто-то стучался в окно, рвался на свет. Барбайл встала, а Лемюэль, Айзек и Дерхан подались к ней, обеспокоенно спрашивая, в чем дело, не понимая, что ее напугало. Протянулась дрожащая рука, Маджеста показывала на парализованного господина Икс.
– О боги!.. – прошептала она. – О боги всеблагие, он меня нашел! Когда был у меня личинкой, наверняка запомнил мой запах! Наверное, я его все время соблазняла своим разумом... И вот теперь почуял! Он на меня охотится!..
И тут она завизжала и резко повернулась кругом.
– Зеркало! – выкрикнула Маджеста. – В зеркало глядите!
И хотя в ее голосе был ужас, все, кроме господина Икс, подчинились приказу. Таким отчаянным был этот крик, что никто из услышавших его не поддался инстинктивному соблазну повернуться и посмотреть в окно.
Четверо уставились в зеркало, висевшее над ободранным диваном.
Господин Икс отступал от окна бесцельной походкой зомби. Позади него кипели уже новые краски. Чудовищный силуэт складывался, тварь протискивала свои органические пленки и гребень в оконце. Тупая, как полено, безглазая голова уже проникла в комнату, она медленно поворачивалась из стороны в сторону. Казалось, будто люди присутствуют при чудовищных родах – тварь, чтобы пролезть в щель между рамами, сделала себя маленькой и хрупкой, частично распределяясь по иным, невидимым измерениям. Она мерцала небывалым светом от натуги, пропихивая скользкое туловище в проем. Уже появились конечности. Мотылек упирался отростками в рамы.
А за стеклом колыхались, вспучивались полускрытые крылья.
Тварь вдруг рванулась изо всех сил, и окно не выдержало. Раздался тихий, сухой щелчок, по комнате разлетелись стеклянные осколки.
Айзек смотрел как зачарованный. Дрожал. Краем глаза он заметил, что Дерхан, Лемюэль и Барбайл оцепенели точно так же. «Это безумие! – подумал он. – Надо отсюда выбираться!» Он протянул руку и схватил Дерхан за рукав, двинулся к двери. А Лемюэль уже тянул доктора Барбайл, которая казалась начисто парализованной.