Пазлы Создателя, стр. 15

– Добрый вечер, – произнесла Ника тихим грудным голосом. – Очень рада знакомству.

Голубев беспомощно оглянулся на девушек.

– Это и есть та самая женщина, за которой я должен поухаживать?

– Да. Целуй ручку! – зашептала Настя.

– Что? – не расслышал следователь.

– Ручку целуй, – повторила она. – Где твоя культура?

– Ага! – кивнул Голубев и приложился к Никиной конечности.

Она кокетливо захихикала.

– Как вы любезны!

– Молодец! – прошептала Настя и показала ему большой палец.

– А где Антон? – поинтересовался Голубев, видимо, придя в себя.

– Отдыхает после трудового дня, – пояснила Настя, – сейчас спустится.

– Было бы от чего отдыхать, – проворчал он. – Сиди себе и целый день считай деньги. Я бы только сил набирался от такой работы.

– А вы где работаете? – поинтересовалась Ника.

– В полиции.

– Значит, практически коллега моему внуку.

– А кто ваш внук? – полюбопытствовал Голубев.

Настя сделала страшную рожу и принялась делать Нике знаки за спиной следователя.

– Внук-то? – переспросила Ника. – Ищет потихоньку. То одно, то другое…

– А… – Он искоса принялся разглядывать женщину. Очевидно, прикидывал, сколько ей может быть лет.

– Я схожу за Антоном, – сказала Настя и направилась к лестнице.

Мариша села в кресло и расслабилась. Первый этап знакомства прошел. Похоже, Голубев отнесся к даме с пониманием. Следователь уселся на соседний стул, и они принялись болтать о разной ерунде. Хотя щебетала в основном Ника, а следователь ей только поддакивал.

Когда Антон спустился вниз, веселье уже шло полным ходом. Голубев принял уже коньяка, и его настроение сразу улучшилось. Он стал рассказывать о работе, время от времени вставляя никому не нужные подробности, но Ника слушала очень внимательно и там, где надо, делала комментарии типа: «Какой же вы молодец!» или «На работе вас, наверное, очень ценят!».

Голубев высокомерно посматривал по сторонам и чувствовал себя настоящим мужчиной.

– Видала, какое мастерство? – прошептала Марише Настя. – Тебе нужно брать у нее уроки обольщения.

– Так с Голубевым никакого мастерства не надо, – фыркнула она. – Попробовала бы бабуля поэкспериментировать на таком типе, как ее внучок!

– Это точно! – согласилась подруга.

– Почему вы не приглашаете меня танцевать? – кокетливо поинтересовалась Ника.

– Я приглашаю, – Голубев расплылся в фальшивой улыбке, и пара направилась в центр комнаты.

Появление сыщика для всех осталось незамеченным. В какой-то момент Мариша перевела взгляд в сторону и увидела Эрика, застывшего у входа и напряженно наблюдавшего за танцующей парой. Некоторое время он пытался понять, кого же он видит, но затем его взгляд расслабился, и он быстрым шагом направился в гостиную.

– Бабушка! – громко произнес Эрик и приветственно раскинул руки.

– Бабушка?! – взвыл Голубев, останавливаясь и переводя глаза с Ники на сыщика и обратно.

– Бабушка! – гордо кивнула Ника и, отпустив кавалера, крепко обняла внука.

– Плесните мне чего-нибудь, – жалобно попросил Голубев, падая на диван.

Антон бросился к столу и налил ему коньяка.

– Не сюда, – помотал он головой. – Лей в фужер.

– Так там граммов двести!

– Отлично!

Голубев опрокинул в себя напиток и откинулся на спинку.

– Лучше? – робко спросила Мариша.

– Не приставай, – тоскливо попросил он. – И без тебя тяжко.

– А что случилось?

– Дама… Чуть старше тебя… Нуждается в кавалере… – съязвил он.

– И что не так?

– Ты не сказала, что она бабушка Эрика.

– А что это меняет?

– Все! Во-первых, она не первой молодости. А во-вторых… Эрик же меня убьет!

– Не убьет. Мы тебя отстоим.

– Антоша, плесни-ка мне еще.

Мариша хихикнула. Голубев в своем репертуаре. Какая разница, по какой причине напиться, самое главное, чтобы она была, эта причина.

– Послушай, Мариша, – зашептал вдруг Голубев. – Я все пытаюсь посчитать, сколько Нике лет. Эрику около сорока. Значит, его матери должно быть около шестидесяти, следовательно, бабке – восемьдесят. Это при самом удачном раскладе. Но, судя по виду, ей наверняка меньше. Вот я и спрашиваю себя, во сколько они рожали своих детей?

Мариша вздохнула. Помнится, она как-то рассказывала Голубеву про бабушку Эрика. И даже называла возраст. Но очевидно, тот разговор вылетел у него из головы.

Словно услышав ее мысли, он добавил:

– Ты говорила, у Эрика есть еще одна бабушка. Вот та совсем древняя. А эта вполне ничего. Если бы я не знал, что они с нашим сыщиком родственники, ни за что бы в это не поверил.

– Видишь ли, – тяжело вздохнув, ответила Мариша. – У Эрика только одна бабушка.

И, не дожидаясь ответа, она оставила его хлопать глазами.

Глава 8

Примерно через час в гостиной остались только Мариша, Голубев и Эрик. Сыщик, похоже, пришел в себя, и Голубев, стараясь его не злить, разговаривал подчеркнуто вежливо и даже льстиво.

– Чего тебе? – буркнул Эрик, заметив подсевшую к нему Маришу.

– Как – чего? – удивилась она. – Вообще-то я тоже хочу принять участие в расследовании.

– В этот раз ты не участвуешь, – фыркнул он.

– Вообще-то в этот раз я веду дело не с тобой, а с Алексеем.

– А! Вот ты как заговорила! А кто просил меня сказать, что Голубев не имеет к тебе никакого отношения?

– Маришка, по-моему, ты погорячилась, – проблеял следователь. – Я взял тебя на место преступления, но больше ничего не обещал.

– Вот они – настоящие мужчины! – фыркнула Мариша. – Чуть что – и сразу в кусты.

– Ничего подобного. Ты меня попросила взять с собой, я согласился. Насчет остального уговора не было.

– Спасибо большое! – съязвила она. – Когда в следующий раз ты позвонишь и о чем-то попросишь, я скажу, что ничего тебе не должна.

– Ну, не обижайся, – попытался подлизаться Голубев. – Это же работа, а не развлечение какое. Мне голову оторвут, если узнают, что я тебя приобщил к делу.

– А я никому не скажу.

– Послушай, – вмешался Эрик, – а ты не хочешь заняться политикой? У тебя и депутат знакомый есть. Какая разница, в какой области мешаться под ногами?

– Политика мне неинтересна, – гордо ответила она.

– Значит, займись депутатом. На мой взгляд, он ничего. И замуж, наверное, позовет.

– Меня больше привлекают сыщики.

– Сыщики или расследования?

– И то и другое, – сообщила Мариша. – Но сыщики больше.

– А… Так вот из-за чего шум, – обрадованно сказал Голубев. – А я-то думаю, что случилось?

– О чем ты? – раздраженно поинтересовался сыщик.

– Мариша понравилась депутату, а ты приревновал. Я прав?

– Не неси чушь! – разозлился сыщик. – При чем здесь ревность?

– Как при чем? – изумился Голубев. – По-моему, все просто. Мариша тебе нравится, а тут другой мужик. И наверняка не менее достойный. Вот тебя это и раздражает.

– Ты чего приперся? – грубо оборвал его сыщик. – Поговорить о деле?

– Ну, в общем, да, – выкрутился следователь.

– Вот и говори о деле! И не лезь, куда не просят!

– Ты, Эрик, не злись. Я же хочу как лучше.

– А лучше – это как?

– Помирись с Маришей. Зачем ссориться? Она – замечательная девушка. Красивая, рассудительная, умная.

– Может, сам за ней приударишь?

– Я уже пытался, – вздохнул следователь. – Только она тебя любит.

Сыщик фыркнул.

– А ты не фырчи. Я знаю, что говорю.

– Тебе-то откуда знать? До сих пор в холостяках ходишь.

– Так же, как и ты, – парировал следователь.

– Меня это не напрягает, скорее наоборот. А вот ты пытаешься закадрить хоть какую-нибудь девушку, и все зря.

– Я в этом не виноват. Работа такая.

– Мальчики, а может, хватит ругаться? – попыталась вмешаться Мариша. – У нас еще дела.

– У нас?! – вытаращил глаза Эрик.

– У нас, – скромно ответила она. – Эрик, миленький, разреши и мне поучаствовать. Представляешь, каково это, знать о преступлении и не иметь возможности его раскрыть?