Крысиный король, стр. 15

Почему он не сбежал? Краули не мог понять. Он закрыл глаза руками и тер их, пока они не заболели. Он представлял себе, как сбитый с толку и запутавшийся Сол вернулся в квартиру, может, чтобы покаяться, может, чтобы попытаться вспомнить; открыв дверь и увидев человека в форме, он должен был бежать или, отрицая все, упасть на пол, рыдать и распускать сопли.

Вместо этого он хватает констебля Пейджа за голову и вмиг сворачивает ему шею. Краули поморщился. Его глаза были закрыты, но от этого картина не становилась менее отвратительной.

Сол тихо закрывает за собой дверь, поворачивается к констеблю Баркеру, который наверняка смотрит на него в смятении, наносит ему сильнейший удар, тот отлетает на пять футов; Сол подходитк обмякшему телу и разбивает лицо констебля, методично превращая его в кровавое месиво.

Констебль Пейдж был приземистым глуповатым человеком, в полиции служил недавно. Он вечно молол языком, любил рассказывать идиотские анекдоты. Анекдоты часто были расистскими, хотя его девушка, Краули знал, была смешанных кровей. Баркер же был вечным рядовым, служил констеблем очень давно и делать из этого какие-либо оргвыводы – например, поменять профессию – категорически отказывался.

Во всем участке царила мрачная атмосфера: и не столько из-за потрясения, сколько из-за нерешительности, неопределенности, непонимания, как нужно реагировать. Люди были непривычны к смерти.

Краули уронил голову на руки. Он не знал, где Сол, он не знал, что делать.

Глава 8

Крысиный король и Сол сидели в переулке, отдыхая после обеда, над ними плыли жирные, скользкие на вид облака. Солу все казалось грязным. Его одежда, лицо и волосы лоснились от полуторадневной грязи, а теперь грязь проникла и внутрь. Когда он копался в ней в поисках еды, грязным было все, что попадало в поле зрения, однако в его новом, тусклом мире грязь была основой всего. Он не испытывал ужаса перед ней.

«Чистота – вредна, ибо противоестественна», – вычитал где-то Сол. Теперь это стало для него актуальным. Впервые в жизни он видел мир во всей его естественной и сверхъестественной загрязненности.

Он чуял свои собственные запахи – жижи водосточного желоба, гнилой пищи, застарелую едкость алкоголя, давно пропитавшего одежду, – но за всем этим появилось что-то еще. Примесь звериного пота, что-то от того запаха, который позавчера вошел в его камеру вместе с Крысиным королем. Хотя, может, это было только в его воображении. Может, и не было ничего, кроме слабого запаха дезодоранта, но Солу казалось, что он ощущает крысиный запах, исходящий от него самого.

Крысиный король, прислонившись к мешкам с мусором, смотрел в небо.

– Может случиться, – сказал он через некоторое время, – что нам с тобой придется обрываться. Просек?

Сол кивнул.

– Ты хотел мне что-то рассказать, – напомнил он.

– Да, – сказал Крысиный король. – Но пока не могу. Сперва я должен научить тебя быть крысой. Твои глаза еще даже не раскрылись, ты пока только слепой скользкий крысеныш. Поэтому… – Он приподнялся. – Давай немного поспим, не возражаешь? Захватим немного еды с собой под землю. – Он начал набивать карманы объедками фруктового торта.

Обернувшись, Король стал осматривать стену за мусорными мешками. Затем направился в угол, туда, где стена одной стороной выходила в узкий переулок, невозможным образом протиснулся между кирпичами и начал взбираться на стену. Он балансировал наверху, в двадцати футах от земли, изящно ступая между ржавыми витками колючей проволоки, будто шел по клумбе с цветами. Он присел и позвал Сола.

Сол подошел к стене. Он стиснул зубы и выдвинул вперед нижнюю челюсть. Он вдавил свое тело в угол изо всех сил, чувствуя, как его плоть сжимается в пространстве. Потянулся руками вверх. «Как крыса, – твердил он про себя, – двигаться, сжиматься и растягиваться, как крыса». Он цеплялся пальцами за уступы между кирпичами и подтягивался с неимоверными усилиями. Щеки раздувались от натуги, ноги соскальзывали, но, хотя движения его были далеки от совершенства, он все же продвигался вверх по стене. Сол зарычал, но тут же услышал предостерегающее шипение сверху. Снова вытянул вверх правую руку и острее, чем прежде, ощутил запах влажного крысиного пота от своих подмышек. Ноги соскользнули, он заболтал ими в воздухе и полетел вниз, но тут его подхватили и втащили в заросли крошащейся проволоки.

– Не так уж и плохо, крысеныш. Неудивительно, что тебе тяжеловато. Брюхо-то объедками набито прилично! Но ты молодец, сам добрался почти до самого верха.

Сол ощутил прилив гордости.

По ту сторону был небольшой внутренний дворик, со всех сторон окруженный грязными стенами с пробитыми в них окнами. Стойкая грязь дворика теперь предстала новому взгляду Сола во всем живом великолепии. Повсюду расползались пятна гниения, на этом неприметном островке среди огромного города грязь уверенно пустила корни. В углу дворика тихо доживали свой век старые куклы, они сидели в ряд, привалившись к стене и неподвижно глядя на оловянно-серую крышку люка. Колодец.

Крысиный король торжествующе выдохнул через нос.

– Домой, – прошипел он. – Во дворец.

Он спрыгнул со стены, аккуратно приземлившись на все четыре вокруг люка. Ботинки бесшумно коснулись бетона. Плащ мягкими складками окутал его фигуру, будто пролился сверху густой массой. Крысиный король поднялся и стал ждать.

Сол посмотрел вниз и почувствовал, как возвращается, страх. Сглотнув, он собрался с силами. Он заставлял себя прыгнуть, но вместо этого сидел на корточках и от страха не мог пошевелиться, он старался вызвать в себе злость, ему нужно было приземлиться рядом с дядей во что бы то ни стало. Он глубоко вдохнул раз, другой, потом выпрямился, взмахнул руками и бросился вниз, прямо на темную фигуру.

Красный цвет кирпичей перед ним медленно сменился серым цветом бетона, он попытался сгруппироваться, готовясь к приземлению, как вдруг на него с бешеной скоростью надвинулась ухмылка Короля, потом мир сильно тряхнуло, в глазах все подпрыгнуло, зубы щелкнули, и он оказался на земле. При падении колени сильно вжались в живот, он рефлекторно выдохнул, но улыбнулся, довольный и возбужденный, и преодолел спазм в животе, набрав воздуха в легкие. Он спрыгнул, он смог. Он сбросил с себя человеческую природу, как змея старую кожу, содрав ее одним рывком. Все произошло почти мгновенно, он обрел новую сущность.

Сол поднял глаза. В окнах наверху он заметил подвижные силуэты и задумался, видит ли их сейчас кто-нибудь.

В своем Лондоне Крысиный король разговаривал назидательным тоном.

– Обрати внимание, крысеныш. Здесь находится вход в твои парадные апартаменты. Весь Римвилль твой по праву, ты – принц крови. Но есть особый дворец, укрытие, принадлежащее только крысам, поэтому не стоит таращиться напрасно в те дыры, а смотри лучше сюда. – И он указал на металлическую крышку люка.

Крысиный король исследовал пальцами поверхность железного диска с беглостью виртуозной машинистки. Он покрутил головой, глянул вверх, потом вдруг напрягся и просунул пальцы в крошечные пазы между крышкой и люком. Это походило на ловкий трюк: Сол не успел проследить, что произошло и как Крысиный король это проделал: только что его пальцы бегали по поверхности, и вот они уже скользнули в паз.

Крышка со скрипом повернулась на ржавых петлях. Из открытого люка вырвался поток воздуха, насыщенного запахами нечистот.

Сол заглянул в люк. Оттуда поднимались густые едкие испарения, ветры дворика крутили их вихрем и разрывали в клочья. В темноте канализационная труба казалась такой переполненной, будто ее содержимое вот-вот просочится сквозь бетон прямо в землю. Запахло компостом. Вниз вела еле различимая лестница, исчезавшая из виду в кирпичном подземелье. Там, где она крепилась к стене, металл сильно окислился и обильно сочился ржавчиной. Журчание тонкой струйки воды отдавалось в сквозных тоннелях, создавая удивительную иллюзию нарастающего потока.