Концерт для контрабаса с собакой, стр. 5

И все-таки наверху кто-то ходил. Кто-то задраил все щели, а может, и нас.

— Алешк…

— А?

— Мы еще не вылетели на солнечную сторону?

— Пока в тени. От Солнца нас Земля загораживает. Терпи, скоро на солнечной стороне будем, — проикал Алешка.

— А ммможет?..

— Терпи! — отрезал Алешка, плотнее прижимаясь ко мне.

Еще немного поикали.

Не разговаривая.

Молча.

Я потихоньку двигал руками и ногами, сжимал и разжимал пальцы, набирал полную грудь воздуха и задерживал дыхание. Дрожь не проходила.

— Внимание! — торжественно прошептал Алешка.

— Что? — не выдержал я.

— Внимание! — повторил Алешка. — Космический корабль входит в полосу солнечных лучей. Приготовиться к перепаду температур.

Я понял Алешку с полуслова и бросился к лестнице. В темноте загремела какая-то кастрюля, а может, и ведро. Глухо стукнулась бутыль.

Я нащупал ступеньки, поднялся наверх, уперся головой в крышку, поднатужился и нажал на нее. Крышка не поддавалась.

— Алешк… — тихо позвал я. — Люк заклинило.

— Как заклинило? — испуганно прошипел Алешка и надавил рукой на крышку.

Крышка не открывалась. Мы спустились вниз. Присели.

— Главное — сохранять спокойствие! — заявил Алешка. — Нет безвыходных положений. Надо только…

— Надо, надо, надо… — не выдержал я. — Что надо? Не надо было в погреб запираться. Вот что! Не сидели бы тогда взаперти!

— Во-первых, это не погреб, а космический корабль, — начал рассуждать Алешка. — Во-вторых, нас никто не запирал. Просто в аварию влетели. Может, метеорит задел. Может, марсиане пленили.

— На Марсе нет людей, — возразил я. — Пора бы знать!

— Не марсиане, так оранжане.

— Кто? Кто?

— Оранжане. Жители оранжевой планеты, — разъяснил Алешка и добавил — Яснее ясного, оранжане. Они хотят знать, откуда мы прилетели.

— Залезали бы тогда в погреб.

— В какой погреб? — возмутился Алексей, — Это же звездолет.

— Ну, в звездолет пусть залезают. А запирать-то зачем?

— Уж не от страха ли ты дрожишь? — ткнул меня в бок Алешка.

— Конечно, от страха, — усмехнулся я. — Кто знает, что у них на уме? Да и вообще, есть ли у них ум? Может, у них голова транзисторами набита.

Оранжан я не боялся. Просто я давным-давно замерз-перемерз. Да и Алешка зря хорохорится. Зубы как у волка стучат.

— Алешк, а как та планета называется?

— Оранжад.

— Странно. Где-то я слышал такое слово.

— Про Оранжад мало кто знает. А с оранжанами вообще никто не встречался. Может, мы первыми будем.

Уж лучше бы мы действительно на Оранжад попали. Какие-никакие, а оранжане тоже люди. Они посочувствовали бы нам. Они не стали бы так долго держать нас в холоде. Тем более— какая им выгода от того, что мы превратимся в сосульки?

Я пошевелился. Пошевелился и Алешка. Ящик угрожающе заскрипел, и мы очутились на холодных мокрых досках.

— Алешк, — поднимаясь в темноте и ища опору, сказал я, — а может, это твоя мать заперла? А? Пришла с работы, взяла замок и…

— Ну что ты придумываешь? — перебил Алешка. — Какой замок? Да у нас в деревне дома не запираются, не то что погреба. Да и мамка еще не пришла. Говорят тебе, оранжане это…

— Так ведь оранжане-то добрые и ласковые, а тут на зимовку закрыли. Нет, не оранжане.

— Я тоже так думаю, — согласился со мной Алешка. — Не оранжане. Земляне это. Но кто?

Алешка угрожающе засопел и громче икнул.

Тень от Земли оказалась длинной-предлинной, и мы никак не могли попасть на солнечную сторону. Уж лучше бы космическая жара, чем ледяной холод! А впрочем, и жару придется испытать. Бррр!

Рассказ пятый

УРОК ОРАНЖАНСКОГО ЯЗЫКА

Целую неделю я провалялся в постели. Простыл. Меня не ругали, не упрекали: не расстраивали. Меня лечили компрессами, поили микстурами и настоями трав. Меня не выпускали из-под одеяла. Папа и мама редко отходили от кровати и беспрестанно вздыхали. Вздыхали тяжело и часто. Мне даже жалко их стало.

Один или два раза папа спросил, как мы оказались в погребе.

— Врать можно? — спросил я.

— Нельзя, — покачал головой папа.

— А тайну хранить?

— Тайну хранить можно. — Он поправил одеяло и добавил: — Тайну надо хранить!

— Тогда не могу сказать.

— Остается предположить, что кто-то прилетел с другой планеты, сунул вас в погреб, захлопнул крышку и — на замок.

Папа прошелся по комнате, приоткрыл окно, сел на плетеный стул и хитровато сощурил глаза:

— Одно непонятно, откуда инопланетянам известна наша система запоров? У них, поди, и замков-то нет, а тут такой сложнейший прибор. Непонятно. Это ведь для нас просто защелкнуть замок, — продолжал папа, — а для марсиан.

— Никаких марсиан нет, — сказал я, приподнявшись на локте.

— Как нет? — удивился папа и от удивления даже встал. — В детстве мы верили в них.

— Научно доказано, что нет.

Мои слова озадачили папу. Для него известие о марсианах, вернее, о том, что их нет, было потрясающим.

— Вот ведь как! — покачал головой папа. — А я думал, что инопланетяне существуют не только в воображении фантастов.

— Конечно, существуют! — воскликнул я.

— Ничего не понимаю, — в растерянности остановился папа. — То они есть, то их нет. Сплошные противоречия.

— Никаких противоречий, — начал объяснять я, вылезая из-под одеяла. — Когда взрослые, как ты с мамой, были маленькими, как мы с Алешкой, то были марсиане. А потом в космос полетели спутники, собаки, люди, корабли, луноходы. Даже до Марса долетели. И никаких марсиан не стало, потому что их не было. Это только взрослые, когда они были маленькими, верили в марсиан. Они выдумали их. Понятно?

Папа приложил руку к моей голове.

— Жара нет, а понять нелегко. Значит, марсиан выдумали мы? Так?

— Так, — подтвердил я.

— Но на самом деле их нет?

— Нет, — подтвердил я.

— Значит, люди живут только на Земле?

— Вовсе нет! Люди живут и на других планетах — на голубых, красных, оранжевых.

— Ага! — стал догадываться папа. — Значит, так: марсиане были только в моем детстве.

— Верно, — похвалил я папу за сообразительность.

— В вашем детстве научно доказано, что марсиан

нет?

— Тоже правильно!

— Интересно, как же называются ваши инопланетяне? Голубяне, красняне, синяне, оранжане? Так, что ли?

— Совершенно верно! — подпрыгнул я на кровати и чуть было не свалился на пол.

— Понятно, — сказал папа, загоняя меня под одеяло — Без марсиан… Э-э-э-э… без краснян и оранжан было бы очень скучно. И даже тоскливо.

Папа вынул из-под подушки книгу.

— Ну, на сегодня хватит разговоров. Ты устал. Утомился. Поспи немножко.

Он дошел до двери, остановился, посмотрел на меня и, пряча улыбку, спросил:

— И все-таки, как же вы в погреб попали?

— Папа! — с упреком сказал я. — Это же тайна!

— Ну, раз тайна, то молчу. Я ведь просто так спросил. Все-таки интересно: погреб на запоре, а внизу люди. Хорошо еще, Мария Ивановна шум услышала. А если бы не услышала?

Я молчал. Не мог же я сказать о том, что мы проводили испытания. Трудные испытания. Холодные. Не каждый такие выдержит.

— Ну, ладно, — сказал папа. — Тайна так тайна. Только ведь нет таких тайн, которые бы не перестали быть тайнами. Спи.

И папа вышел из комнаты.

Я закрыл глаза. Спать не хотелось. В голове крутились всяческие мысли.

У кровати на коврике мирно мурлыкал кот Васька. Вдруг он замолчал, приподнял голову и зашевелил ушами.

Звякнуло стекло. Я повернул голову к окну.

Стекло еще раз звякнуло. На кровать упал камешек. На спине у Васьки дыбом поднялась шерсть. Он даже недовольно заурчал, выгибая спину.

Я выглянул в окно. Внизу стоял Алешка. Он держал на поводке Дика, пес прижимался к его ногам.

— Алешка, живой! — радостно крикнул я.