Королевская охота, стр. 40
— Думаю, и шкатулка поможет нам разобраться в этих делах.
— Вы посмотрите пока её сами, а мы с Кок-Эроном займемся ужином.
Придя к себе, Эктор запер дверь и вскрыл шкатулку ножом. Внутри неё была стопка бумаг и писем. Эктор взял наудачу одно из них, прочел, и содержание привело его в сильное волнение. Он так задумался, что не сразу услыхал голос Поля, звавшего его ужинать.
Убрав шкатулку и заперев дверь, Эктор спустился вниз.
— Я уж думал, вы никогда не закончите. Ну, что там было? — спросил Поль.
— Скажем так, бумаги известной важности.
— Надеюсь, все же что-нибудь интересное. Я ведь тоже не терял времени даром. Пойдемте поскорее.
И Поль увлек Эктора к беседке с накрытым столом, где был сервирован ужин с четырьмя бутылками вина.
После ужина Эктор послал Кок-Эрона в свой отряд с письмом к лейтенанту.
— Уж не операция ли намечается? — полюбопытствовал Поль.
— Возможно.
— Тогда, может, послушаем, какова она? Надеюсь, достаточно серьезная?
— Весьма.
— Тем лучше, — Поль потер руки.
— Вы согласны в ней участвовать?
— Ну, вы же знаете, за вами я — хоть в ад.
— Давайте сначала поближе — в Версаль, причем сегодня же.
— Вы получили разрешение?
— Конечно, нет.
Фуркево пристально посмотрел на друга.
— Очевидно, причина поездки весьма серьезна. Полагаю, наши отношения позволяют мне спросить о ней.
— Она требует, чтобы я немедленно седлал коня.
— Стало быть, шкатулка?
— Вы правы.
— Отправьте её.
— Этого я не доверю даже Кок-Эрону.
— Но час назад вы говорили о шкатулке довольно пренебрежительно.
— Чего не скажешь на голодный желудок!
— Решено, я еду. — И друзья пожали друг другу руки.
Тут как раз вернулся Кок-Эрон с сообщением, что лейтенант получил письмо и выполнит все, что требуется.
— Отлично, — воскликнул Эктор, — седлай лошадей, а я пойду за шкатулкой.
Через четыре дня он уже стучался в дверь квартиры Рипарфона. Фуркево отправился к Сидализе.
Рипарфон сообщил Эктору, что у того есть враг, могучий и непримиримый.
— Я в этом не сомневался, — холодно ответил Эктор.
— Уверен, что из-за него вас отправили во Фландрию, и он же настроил против вас министров и даже короля.
— Короля? Людовика XIV?!
— Вы сделали ужасное признание, сказав, что вы янсенист (противник папства. — Прим. перев.).
— Да, но Янсений со своими догматами для меня все равно, что великий лама.
— Но вы же понимаете: раз вас назвали янсенистом, этого достаточно.
— Что ж, я объяснюсь с королем.
— Прекрасно, но как вы к нему подступитесь?
— С делом государственной важности.
Эктор открыл шкатулку и достал оттуда пачку писем.
— Здесь столь ужасная тайна, что я не решаюсь говорить о ней вслух. Впрочем, если хотите, прочтите сами.
— Вы приводите меня в трепет, — усмехнулся Ги, — подобные тайны могут быть опасны для тех, кто их знает. Может быть, лучше, если бы вы ничего о них не знали?
— Я добыл их в палатке принца Евгения в Сен-Васте. Они стоили половины моего отряда и будут стоить мне жизни или смерти.
— Но ваше непреклонное решение говорить с королем — тоже немалая опасность. Он настроен против вас и не любит, когда в таких случаях вынуждают к объяснениям.
— Я пренебрегу всем и решился окончательно.
— Тогда мой совет: говорите обо всем прямо и откровенно, но без заносчивости. Здесь как раз нужна золотая середина.
— Постараюсь, с Божьей помощью.
ГЛАВА 30. ВСЕ ИЛИ НИЧЕГО
Обычно Людовик XIV принимал вельмож после обедни, перед тем, как пойти к мадам Ментенон. К этому времени Эктор занял место у самых покоев короля вместе с Рипарфоном и Фуркево. Наконец, наступил момент, когда король приблизился к ним.
— Государь, — произнес Шавайе с поклоном, — не удостоит ли ваше величество чести выслушать своего преданнейшего солдата?
Король взглянул на маркиза. Несмотря на длительное отсутствие Эктора, он узнал его. Это было видно по тому, как он нахмурился.
— Этот взгляд стоит пушечного ядра, — прошептал Поль Рипарфону.
— Говорите, я вас слушаю, — произнес, наконец, король.
— Ваше величество, это разговор тайный, — твердым голосом ответил Эктор.
Наступила тревожная пауза. Король медлил с ответом, постукивая тростью в пол. Эктор напряг свою волю, страстно желая положительного ответа. Но вот прозвучало:
— Следуйте за мной, сударь.
Слаще этой музыки Эктор ещё не слыхал.
Они вошли в кабинет короля. Хозяин остановился у камина, опершись руками о трость.
— Государь, — произнес Эктор, — я без разрешения покинул армию во Фландрии. Меня вынудил к этому случай сослужить вам службу, ваше величество.
— Разве вам необходимо было ехать самому?
— Никакие личные причины не заставили бы меня так поступить. Даже желание знать причины вашего охлаждения ко мне, ваше величество. Но мне казалось, что мое присутствие в Версале будет полезно, и я потому приехал.
— Полезно? Кому же, сударь?
— Вам, государь, — ответил Эктор, опускаясь на колено.
— Мне? — Король пристально взглянул на Эктора. — объясните, сударь, в чем дело.
— Государь, прежде чем покинуть армию, мне пришлось навестить принца Евгения.
Глаза короля сверкнули. Людовик XIV не забыл, что в свое время отказался дать полк сыну графини Суассонской. Этот отказ привлек принца Евгения на сторону неприятеля. Потому после Вильгельма Оранского этот полководец стал главным врагом Людовика XIV.
— Так вы имели дело с принцем Евгением?
— Мне удалось большее, государь: я разбил его в бою.
— И вы поспешили ко мне с этим известием?
— Нет, государь, я воин, и мой долг сражаться. Да и сражение было небольшим: всего в несколько сотен кавалеристов. И я не стал бы беспокоить ваше величество по такому пустяку, если бы в мои руки не попала одна шкатулка. Уверен, что принц Евгений выкупил бы её ценой своей армии.
— Что же было в этой шкатулке?
— Бумаги, государь, которые я хотел бы вручить сам в ваши собственные руки.
Эктор вынул из кармана пачку писем и положил королю на стол. Король взял одно из них и пробежал глазами. Лицо его исказило сильнейшее волнение. Он взял другое. Оно было шифрованным. Король велел дежурному офицеру принести таблицы для перлюстрации австрийской императорской переписки. Прикладывая их поочередно, он прочитал все письма до конца. Затем король обратился с вопросом к Эктору:
— Вы их читали?
— Только те, что не зашифрованы, ваше величество.
— Один или с кем-нибудь?
— Клянусь, я читал их один.
— Прошу вас поклясться мне, что вы никому не расскажете того, что здесь прочли.
Эктор поднял руку и уверенным голосом произнес требуемую клятву.
— Принимаю вашу клятву, сударь. Ваша честь дворянина и воина будет мне в том порукой. — И король снова вызвал дежурного, велел развести огонь в камине и, когда офицер вышел, бросил пачку в огонь. Эктор сделал было движение, чтобы спасти письма, воскликнув:
— Ваше величество, что вы делаете? Ведь это же доказательства заговора!
Людовик XIV посмотрел на него поистине королевским взглядом.
— Я жгу их, сударь, — произнес он твердым голосом, — потому, что на королевском достоинстве не должно быть никаких пятен. Я уважаю его в себе и в императорской фамилии Австрии тоже.
Когда последние листы писем догорели, король снова обратился к Эктору:
— Вы честный дворянин и храбрый воин. Я благодарю вас, сударь.
Эктор отвесил глубокий поклон.
— У вас могут быть просьбы ко мне. Говорите, я заранее даю слово их исполнить.
— Служить вам, ваше величество, уже награда для меня. Но если вам угодно будет сделать для меня милость, позвольте мне просить у вас чести остаться в Версале.
— И это все, сударь?
— Все, ваше величество.
— Ваша скромность не уступает вашей храбрости. Оставайтесь, сударь, столько, сколько вам будет угодно.