Война претендентов, стр. 14
— Эй ты! Никто тебя не просил... — завопил было храбрец племени Сан Он Джо, но тут Римо подбросил склянку вверх, и она отлетела на добрых тридцать ярдов.
Индеец оказался довольно ловким. Он поймал бутылку, прежде чем она успела разбиться о камни. Однако, к его немалому удивлению, содержимое ее исчезло. Парень даже поднес горлышко к самым глазам, чтобы убедиться в отсутствии живительной влаги. В бутылке не осталось ни капли!
— Ну и ну! Как тебе удалось?
— Ты же своими глазами видел каждое мое движение, — холодно отозвался Римо.
— Так-то оно так, но не могла же текила испариться в мгновение ока!
— Опять буянишь, Гас Джонг? — низким голосом произнес возникший словно из-под земли Санни Джой Ром. Сейчас он был похож на разъяренного медведя.
Гас Джонг выдавил кривую улыбку.
— Привет, Санни Джой! Тут твой парнишка решил показать кое-какие фокусы.
— Не смей называть моего сына парнишкой, пьяница несчастный!
— Я вовсе не пьян! Я только начал!
— И уже пьян в стельку. На сегодня хватит! Убирайся прочь!
Под укоризненными взглядами Римо и Санни Джоя индеец, шатаясь, поплелся к хижине.
— Ты уж не сердись, — тихо проговорил Санни Джой. — Это не его вина...
— Сомневаюсь, — отозвался Римо.
— Понимаешь, когда мои воины задумываются о будущем, их охватывает отчаяние. Некому будет даже оплакивать их в случае смерти...
— Я понял, о чем ты. В племени давно уже не рождаются девочки, среди детей одни мальчики. Но кто мешает твоим воинам найти себе жен в городе?
— Все не так просто. Мешают гордость, упрямство, осознание того, что не смогут ужиться с белыми. Племена навахо и опи не хотят принимать их к себе. Впереди тупик, а ведь жизнь их только-только началась....
— Никому еще не удавалось обрести будущее на дне бутылки.
В этот момент на песок рядом с ними упало несколько капель влаги.
— Странно, на дождь вроде не похоже, — пробормотал Санни Джой.
— Это текила.
Санни Джой с сомнением взглянул на Римо.
— Текила легче стекла, — коротко пояснил Римо, направляясь к своей хижине.
Санни Джой двинулся следом.
— Почему ты такой печальный? — спросил он.
— Только что во сне я видел свою мать.
— Твоя мать была прекрасной женщиной. Прошло уже больше тридцати лет, а я все еще тоскую по ней.
— Если бы не она, меня бы сейчас здесь не было.
— Звучит двусмысленно...
— Я хотел сказать, что, если бы она не явилась во сне, мне бы никогда не удалось тебя найти.
— Это было всего лишь видение, Римо.
Тот остановился.
— Думаешь, я фантазирую?
— Я и сам не знаю. Я пожил в свое время в городах, и они отнюдь не похожи на места, где водятся всякие духи и привидения. Но ты показал мне портрет... Ресницы, раскосые глаза — все ее... Я не знаю, что тебе привиделось, но на рисунке изображена твоя мать.
— Жаль, я совсем не помню ее живой...
— Не стоит жалеть о прошлом, лучше подумай о будущем.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой старый учитель на рассвете уехал.
— Я знаю, где найти Чиуна.
— Надеюсь. Но не забудь, он тоже помог тебе очутиться здесь, Римо.
— Допустим.
— На твоем месте я бы так просто его не отпускал.
— Ты не знаешь Чиуна. Иногда нам обоим полезно пожить врозь. Потом все встанет на свои места.
— Если хочешь знать, он был очень опечален тем, что ты с ним не поехал.
Римо удивленно взглянул на отца.
— Он тебе так и сказал?
— Нет, конечно, но нетрудно было догадаться. Неужели ты не заметил?
— Нет.
— Похоже, ты совсем не обращаешь внимания на эмоции человека, сынок.
— Чиун не раз говорил, что я не улавливаю его настроения.
— Очевидно, он прав.
— Думаешь, мне надо было уехать с ним?
— Трудно сказать... Я счастлив, что ты здесь, и буду несказанно рад, если ты останешься навсегда, Римо. Но чтобы чего-то достичь в жизни, мало просто жить там, где тебе нравится. Посмотри на моих храбрых воинов, и ты сразу все поймешь.
— Так ты не хочешь, чтобы я остался с тобой?
— Я не хочу, чтобы ты сбился с пути только потому, что нашел родителей. Конечно, человек должен знать, кто он и откуда родом, но будущее там, куда он стремится.
— Я и сам не знаю, куда стремлюсь, — тихо признался Римо.
— Сделай шаг, потом второй, и не важно, идешь ты по чьим-то стопам или торишь собственную тропу. Во всяком случае, до тех пор, пока не станешь вести растительное существование.
— К чему так торопиться?
— К тому, что все мы не вечны и рано или поздно умрем. У человека всегда есть выбор, и чем больше возможностей он упускает, тем ограниченнее становится его жизнь.
Римо взглянул на восток.
— Там, в том мире, я для всех уже умер.
— Но ты-то знаешь, что жив!
— У меня там отняли жизнь, имя и то немногое, чем я располагал...
— А потом познакомили с учителем? — спросил Санни Джой.
— Да.
— Тогда тебе дали гораздо больше, чем отняли. Ну сам подумай!
— Вряд ли я смогу вернуться и вновь служить Америке.
— Тогда не возвращайся! Но нельзя же прятаться от всего мира. Попробуй жить как-то иначе, вокруг столько возможностей!
Римо ничего не ответил. Повисло тягостное молчание.
Вдруг Санни Джой тихо рассмеялся. Римо с любопытством взглянул на отца.
— Ты чего?
— Помнишь, когда ты познакомился с учителем, он попытался научить тебя нескольким корейским словам?
— Нет, не помню.
— Он хотел, чтобы ты обращался к нему правильно, то есть называл его сонсаенг.
Римо улыбнулся.
— А, вспомнил! Это слово означает «учитель», но я все время его перевирал и произносил «саенгсон Чиун», то есть «рыба Чиун»! Каждый раз он багровел от злости, считая, что я делаю это нарочно. В конце концов мастер оставил свою затею.
— Когда он мне об этом рассказывал, я чуть не лопнул от смеха!
— Да?
— Да! Мы оба так смеялись!
— Чиун — очень хороший человек, просто слишком прямолинейный и упрямый. Всегда настаивает на своем, не признает никаких компромиссов.
— Подумай, Римо, что он значит для тебя. Ведь такого искреннего и преданного друга ты больше нигде не найдешь, даже в своем родном племени.
— Пойду-ка я еще посплю, — словно не слыша отца, проговорил Римо.
— Ты забыл еще кое о чем.
— Ну и о чем же?
— Твой старый учитель спас мне жизнь, при этом сильно рискуя своей. Ведь он отлично знал, что человеческое сердце способно любить только одного отца, и для второго в нем места нет.
— Я понимаю...
— Ты пойдешь своей дорогой, и он, возможно, простит тебя, но будет проклинать свою горькую судьбу и винить себя в том, что не смог подготовить достойного преемника. Не поступай с ним так, Римо Уильямс. Делай все, что угодно, только не это. Потому что чувство вины и угрызения совести будут мучить тебя всю оставшуюся жизнь, и даже на смертном одре ты будешь с горьким сожалением вспоминать свое тупое упрямство.
— Чиун хочет, чтобы после его смерти я занял место Верховного правителя Дома Синанджу. Не знаю, справлюсь ли...
— Хорошенько все обдумай, — наставительно произнес Санни Джой. — Можешь жить у меня сколь угодно долго, но здесь у тебя будущего нет.
Римо нахмурился.
— Утро вечера мудренее...
— Согласен, — кивнул Санни Джой. — Тебе надо выспаться.
Когда Римо повернулся к отцу, чтобы пожелать ему спокойной ночи, того уже и след простыл.
Римо напряг свое зрение и спустя несколько секунд увидел крупного длинноногого мужчину, довольно неуклюже шагавшего прочь. Странно, звука его шагов совсем не было слышно. Потом луна скрылась за набежавшим облаком, и Римо показалось, что Санни Джой растаял, словно призрак.
Вернувшись в хижину, Римо сразу же заснул. На сей раз ему уже ничего не снилось.
Глава 8
Восход солнца застал Харолда В. Смита на том же самом месте.
Долгие ночные часы неустанных поисков не увенчались успехом. Пора было на работу.