Солнечные дети тёмной планеты, стр. 80

Перед отплытием из Аи пришла грузовая лодка из Мессини. В лодке лежали кучи новой руды на продажу в Ае, а поверх стояли клетки с мурлыкающими мартышками. Вождь передавал наилучшие пожелания и писал, что драконов у них почти нет, и что они смогли восстановить добычу руды. Ещё он подумал, что нашим двум обезьянкам будет одиноко, и подарил нам ещё шестёрку зверьков. Мы приняли их с большой благодарностью — обезьянки стали любимицами девчонок, за право их погладить стояла очередь. Новые обезьянки оказались совершенно дикими, они даже пищу из рук людей брать не хотели. Мы приучили наших ручных обезьян кормить своих сородичей в клетках. Из рук обезьян дикие мартышки брали еду с большой охотой. Это было то ещё представление: у наших обезьян были свои «любимчики». Вскоре новички научились попрошайничать не хуже старых, брали еду из рук людей уже без боязни. Но на руки не шли и при открывании клетки забивались в дальний угол.

Вождь Аи не обманул — крупные пещеры встречались каждые два — три часа, в них знали, что мы пройдём, и приглашали в гости. Когда мы отказывались, не обижались, просили только приблизиться к причалу, чтобы посмотреть на нас. Мы честно приближались, выходили на палубу, махали ручкой, получали наилучшие пожелания и поднимали паруса снова. Это занимало много времени, но всё равно мы продвигались очень быстро. На ночь мы останавливались в пещерах, где вслед за изобильным угощением шел ставший уже привычным рассказ с показом особо эффектных сценок. К концу путешествия мы выучили его настолько, что могли бы показывать представление, не просыпаясь. Даже Исузима с Нишизумой пресытились славой и устали показывать, как они зарезали двух ящеров. Они передоверили эту сценку другим охотницам, а сами сидели в партере и цедили компот.

Обед мы тоже не готовили — во всех пещерах нас зазывали угоститься. Если мы приставали и говорили, что хотели бы пообедать, встречающие радовались и выносили разносолы в невероятных количествах. «Ну вы и горазды трескать», — только и вздыхал дядя Андрей.

Через шесть дней мы уже подходили к Алессандре — скорее морскому, чем речному порту в устье реки. Это была последняя точка, за которой нас ждал прыжок через пролив, к острову. К дому.

Глава 18. Старый дом, новый дом

В Алессандре нас опять перекормили. Гуляли два дня, на третий день не досчитались десятерых девчонок. Их сманили на берег подарками и обещаниями безбедной жизни. Всего за дорогу от Аи до Алессандры нас покинуло пятьдесят человек — в некоторых пещерах им сулили очень много. Падкие на подарки «домашние» девочки оставались в пещерах, охотницы держались на кораблях. Это было на руку нам — место на переполненных кораблях освобождалось.

Алессандра была первым портом, где слышали о чернокожих. Некоторые моряки, которых уносило штормами далеко к югу, рассказывали, что там находятся большие континенты и острова, на которых живут чернокожие люди. Но эти рассказы были очень неконкретными и изобиловали ужасающими подробностями: сильные течения, водовороты, огромные морские животные, многорядные подводные скалы, обрывистые берега без гаваней, а на берегах — пустыни без источников воды. Идея «сделать крюк и поразведать обстановку» умерла почти сразу. Такое путешествие следовало предпринимать на специально подготовленном корабле — разведчике с минимумом команды и максимумом запасов, а не на переполненных пассажирских судах.

Через пять дней мы входили в крошечный порт Ирлина-7. В пути нас трясли головоноги и пробовали на зуб морские ящеры. Наши новые прочные корабли легко это выдержали. Никаких потерь, кроме синяков и шишек, не было.

Порт моего родного острова мог вместить всего две галеры или три корабля типа наших двухкорпусников. Когда стало ясно, что мы становимся морским народом, вождь задумался о расширении порта. Папа говорил, что порт начали расширять. За время моего отсутствия наше племя построило новый порт, ради чего использовали детский пляж для купания. Теперь там могло поместиться ещё шесть кораблей. На наше счастье, в порту стоял только один корабль — «Упорный», остальные были на севере. В дополнение к «мокрому» порту наши придумали ещё специальные тележки с талями, чтобы вытаскивать корабли на причал по наклонному каменному спуску. Так в порту могло поместиться хоть тридцать кораблей. Правда, тележек было всего две.

За последнее время наше племя пережило много удивительный событий, но при виде целого флота решило удивиться ещё раз. К моменту нашего подхода на берегу собрался весь народ. Над водой понеслись звуки оркестра, «Прибытие корабля». Когда я после папы вышел на причал, вождь решил изобразить ворчуна и недовольно сказал:

— Ну почему так долго? На севере тебя заждались уже.

Я увернулся от мамы, перенаправив её объятия на Найву и Масю (впрочем, не забыл погладить её по руке). Потом я спросил у вождя:

— Мы найдём, где разместить сто пятьдесят человек?

— Сто пятьдесят? — недоверчиво произнёс вождь. В следующую секунду надменно — шутливый вид с него слетел, так как на берег начали сходить чернокожие. Над причалами воцарилась тишина. За последнее время я наблюдал эту картину множество раз, а потому начал распоряжаться — какой корабль вытаскивать на берег, какой вести в детскую лагуну, что разгружать первым, что вторым.

— Он теперь вождь, ставь ему на пиру кресло рядом с собой, — сказал папа вождю, не переставая обнимать слегка ослабевшую в ногах маму.

— Так и сделаю, — крякнул вождь. А потом, разумеется, объявил пир. При слове «пир» мне стало дурно, хотя пятидневный переход несколько ослабил мою нелюбовь к пирам.

Дома всё было так, как мы оставили несколько месяцев назад. На рабочем столе лежали детали парусного кораблика, над которым я работал в тот день, когда нас украли. На столе Найвы лежали узоры из бересты — она баловалась ими за день то того. Наши лежанки были заправлены точно так, как мы их оставили. Только мы за это время стали другими. Найва первым делом кинулась проверять, на месте ли её книга (она оставляла книгу дома в тот день). Книга была на месте.

Пока я стоял и осматривал детскую, прибежала посыльная от второго корабля. Кто-то с кем-то подрался, кто-то был недоволен тем, как их разместили, и все требовали моего присутствия для немедленного решения разных затруднений. Я понял, что жить в своей детской не смогу, и перенёс вещи в пещеру, где разместился первый корабль. Это было очень правильное решение: вплоть до начала пира я отвечал на вопросы, распоряжался размещением сотен грузов и искал помощников среди одноплеменников, чтобы те познакомили девчонок с нашей пещерой. Вырваться домой удалось буквально за несколько минут до начала пира. Мама уже немного отошла от первого шока. Майлайтин частично рассказал ей о наших приключениях (Найва готовилась к выступлению на пиру, папа занимался организацией с вождём). К моменту моего появления мама раздумывала, не впасть ли ей во второй шок — некоторые приключения были несколько рискованными. Мася, не особо подумав, начал рассказ с самых ярких картин путешествия — со сражений с ящерами, злыми призраками и драконом. Я немного успокоил мамочку, сказал, что путешествие было долгим, скучным и что мы сильно объелись. Мама, как мне показалось, не поверила. Но уже пора было идти на пир.

На пиру меня и правда усадили рядом с вождём, между ним и папой (как выразился вождь: «Для того, чтобы папа мог дать тебе вовремя подзатыльник, если заврёшься»). Вождь объявил первую здравицу в честь тех, кто «вернулся из-за края света», после чего всем разнесли первое угощение — пирожки с мясом и питьё. Вслед за этим настала моя очередь — я встал и начал рассказывать нашу повесть, от многократных повторений больше похожую на песню. Девчонки на сцене изображали всё в картинах. В нужных местах я делал паузы, чтобы дать им показать свои сценки. Ради такого случая даже Исузима с Нишизумой вышли на сцену. Представление было настолько красочным и отработанным, что кое-кто из моих одноплеменников как не донёс пирожок до рта перед его началом, так и просидел до самого конца с открытым ртом.