Утраченное звено, стр. 7
Автомобиль догорал. Не будет сегодня вечером оружейной стрельбы на электростанции. Никто не подложит взрывчатку. Не пострадают люди, чья вина не так уж и велика. Рима почувствовал удовлетворение.
Не сбавляя хода, Римо резко развернулся, перепрыгнул через небольшое возвышение, разделявшее полосы движения, и рванул обратно в город.
— Взрыв, — сказал Чиун.
— Это бомба, — отозвался Римо. — И пожалуйста, давай обойдемся без жалоб на то, что бомбы лишают убийство гармонии. Ты сам это сделал.
— Ты хочешь сказать, что каждый раз, как только я нажму кнопку, будет взрываться чья-нибудь машина?
— Нет.
— Значит, это должна быть белая машина?
— Опять нет.
— Некрасивая белая машина?
— Нет, — повторил Римо. — Устройство больше не сработает.
Чиун открыл окно и выбросил черную коробку в придорожные кусты.
— Хлам, — изрек он. — И на что только нужна вещь, которую можно использовать только раз?
— Полностью разделяю твое мнение, — согласился Римо.
Когда они вернулись к себе в мотель, им сообщили, что Римо должен срочно связаться с тетушкой Лорэн. Это был псевдоним Харолда В.Смита, директора агентства КЮРЕ, в котором служил Римо. На этой неделе его звали тетушкой Лорэн. На прошлой неделе он был дядюшкой Говардом, а за неделю до того — кузеном Дорином. Интересно, подумал Римо, неужели все секреты страны пойдут насмарку, если директор КЮРЕ просто попросит Римо позвонить Смиту?
Услышав от портье, что он должен позвонить тетушке Лорэн, Римо решил проверить свою теорию.
— Но у меня нет тетушки Лорэн, — сказал он.
— Однако просили передать именно это, — удивился портье. — Правда. Я сам принимал телефонограмму.
— Верно. Но это просто пароль, — объяснил Римо. — Звонили по просьбе человека по имени Смит — он ждет моего звонка.
Наступило молчание. Через некоторое время портье произнес:
— Почему же он тогда просто не попросил позвонить мистеру Смиту?
— Потому что он боится, что ты доложишь об этом русским. Или, что еще хуже, конгрессу США.
— А, понимаю, — сказал портье и добавил: — Извините, сэр, у меня много других дел, так что я, пожалуй, лучше положу трубку.
— Ты ведь не станешь звонить русским? — спросил Римо.
— Нет, сэр.
Портье держал линию, пока Римо набирал кодовый номер района 800. Сигнал прошел через два коммутатора, прежде чем достичь санатория в Рае под Нью-Йорком, где штаб КЮРБ осуществлял операцию прикрытия.
— Римо на связи, — сказал Римо.
Смит не представился, когда в трубке раздался его суховатый голос, но его ядовитые интонации трудно было не узнать.
— Римо, вы не знаете, кто такой Бобби Джек Биллингс?
Римо на мгновение задумался, и перед его мысленным взором возникло жирное лицо с неизменной банкой пива.
— Знаю. Он приходится президенту дядей или кем-то еще.
— Шурином, — уточнил Смит. — Его похитили.
— Пожалуй, это не так уж плохо, — произнес Римо, кладя трубку на рычаг и выдергивая телефонный шнур из розетки.
Глава третья
— Ну и глухое же место вы выбрали, — произнес Римо.
— Подумайте об этом, когда в следующий раз соберетесь отключать телефон, — заметил Смит.
Было два часа ночи, когда Римо вошел в вагон нью-йоркской подземки на станции между 56-й улицей и Шестой авеню. Доктор Харолд В. Смит, в сером костюме и с «дипломатом», уже сидел там на одном из пластиковых сидений. В вагоне больше никого не было, но он носил явные следы недавнего пребывания Homo New Yorkis: стены были испещрены грязными надписями, непристойные фразы бросались в глаза с металлические панелей, большинство рекламных плакатов было сорвано, а те, что остались, превратились в изображение гигантских фаллосов. Вагон насквозь провонял едким запахом марихуаны.
Римо с отвращением огляделся. Ему вдруг вспомнилась книга, попавшаяся на глаза пару лет назад, — в ней автор пытался оправдать подобный вандализм, называя его новым типом городского народного искусства. Тогда Римо не придал ей значения, поскольку автор был помешанным на насилии чудаком, пытающимся найти правду, красоту и вечные истины в профессиональном боксе, воине, бунтах, надругательстве над женщинами и грабежах.
— Мы бы могли встретиться где-нибудь в ресторане, — сказал Римо, усаживаясь на сиденье возле Смита. — Но только не здесь.
— Конгресс снова вышел на тропу войны. Так что излишняя осторожность нам не повредит, — объяснил Смит.
— Все равно цепочка замыкается на президенте, так что, пока он на месте, нам ничего не грозит.
— Это верно, — ответил Смит уклончиво; говорил он сдавленным, бесстрастным голосом, словно эмоции стоили денег, а он не хотел платить.
Поезд накренился, проходя поворот; скрежет колес больно резанул Римо по ушам.
— Как бы там ни было, — добавил Смит, — но по всему выходит, что Бобби Джека Биллингса похитили.
— Да кому он нужен?
— Не знаю. Пока требований о выкупе не поступало.
— Наверняка пьет где-нибудь, — высказал догадку Римо.
Смит покачал головой и поправил лежащий на коленях «дипломат», словно отсутствие аккуратности могло принести штрафные очки при выведении окончательной оценки за прожитую жизнь.
— Он слишком известная личность, — наконец изрек Смит. — Его бы наверняка где-нибудь обнаружили, но он бесследно исчез. — И Смит в двух словах описал обстоятельства, при которых пропал Бобби Джек Биллингс.
Поезд подъезжал к станции на 51-й улице. Римо покачал головой.
— Значит, на месте преступления найдены звезда Давида и свастика?
— Да. Мы их, конечно же, проверили, но это просто дешевые значки и могли быть куплены где угодно.
— А последними его видели арабы? — задал Римо новый вопрос.
— Ливийцы, — уточнил Смит.
— Не знаю, что вы думаете по этому поводу, но я лично считаю, что все это дело высосано из пальца.
— Вам это кажется немного невероятным?
— Весьма маловероятным.
— Мне тоже.
Поезд резко тронулся, так что Смит откинулся на сиденье.
— Тем не менее вполне возможно, — продолжал он, — что Биллингса похитила какая-то банда, имеющая связи за границей. Президент слишком уж им дорожит, и похищение могут использовать, чтобы шантажировать президента. Хотя такая возможность беспокоит меня меньше всего.
— Что же вас тогда беспокоит?
— Что президент сам отдал приказ о похищении, — ответил Смит.
Римо покачал головой.
— Не думаю. Помните, речь идет о Вашингтоне. Президенту со всей его командой вряд ли удастся даже найти там ресторан, где подают яичницу, не то, что организовать похищение. Но если вы и правы, какой в этом смысл?
— Может, они хотели бы убрать Биллингса до окончания избирательной кампании. Ведь он у них как бельмо на глазу.
— Но если это их рук дело, зачем же президент попросил нас провести расследование?
— А он и не просил, — ответил Смит. — Мы вышли на это дело по другим каналам. — Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он не стал раскрывать эти каналы, но в том и не было необходимости.
Римо знал, что через компьютерную сеть, телефон и осведомителей КЮРЕ имеет выход на все агентства, занимающиеся охраной порядка в стране. Движение финансовых средств, расследование преступлений, любое событие в жизни нации, — все проходило по разветвленной информационной сети КЮРЕ и загружалось в банки данных в Рае под Нью-Йорком.
— Сдаюсь, — сказал Римо. — Что я должен делать?
— Проверьте охранников, приставленных к Биллингсу. Вполне возможно, они что-то знают. Если нет, остаются еще ливийцы, с которыми он встречался в тот день. У меня записаны их имена. — Смит достал из «дипломата» листок бумаги — поезд как раз подъезжал к шумной, наполненной визгом станции. Взяв листок, Римо свернул его и положил в карман.
Автоматические двери отворились, и в вагон с шумом ввалились трое молодых парней. У одного в руках был небольшой приемник, на полную мощность изрыгавший диско. Второй держал бумажный пакет, а третий — переносную лестницу.