Ледяной, стр. 2

Когда же волки встречались взглядами, в их сердцах вновь оживала надежда. Хотя Эдме по-прежнему казалось, что она видит ледяного волка, явившегося ей перед пещерой. Фаолан сейчас действительно походил на ледяную скульптуру.

Волчицу тревожило и кое-что еще. Несмотря на свои размеры — Фаолан был почти на треть крупнее большинства волков, — он выглядел очень хрупким. Как будто на самом деле был «древним».

А Фаолан тем временем думал об обнаруженных им странных следах.

Волки пересекли замерзший ручей, и Фаолан заметил, что в некоторых местах лед был тоньше. «Может, стоит проломить его и попробовать наловить рыбы?» Рыба сейчас должна плавать медленно, едва ли не спать под нависшим над ней слоем льда.

Но он тут же укорил себя и заставил забыть о еде. Ему помогали мысли о медведях и о том, как они всю зиму спят в берлогах, совсем без еды, ничуть не страдая при этом от голода. Биение их сердец замедляется, сознание затуманивается, они погружаются в сны. Хотя ведь сейчас лето. Как же медведи теперь живут? Они ведь не могут проспать весь год совсем без пищи?

— Стой! Вот тут, — вдруг резко приказал он.

— Что?

— Не хочу, чтобы ты испортила следы.

— Какие следы? — спросила Эдме.

Отпечатки были слабыми, но вполне отчетливыми.

— Здесь проходили карибу. Много карибу!

Эдме и сама уже заметила следы и принялась обнюхивать их, почти прижимая нос к снегу. Наконец учуяв слабый запах, она помотала головой из стороны в сторону. Фаолан наблюдал за волчицей. Эдме вернулась к следам, которые заметила первыми.

— Не понимаю. Как будто они ходят по этому лесу кругами, — сказала она.

— Так и есть. Ходят. Или ходили.

— Мне кажется, их возглавляет старый самец. Похоже, у него ноги заплетаются, как будто он не уверен, куда идти. Но чтобы двигаться кругами?

— Вот и я о том же.

— И куда они ушли?

— Не знаю. Следы просто исчезают.

Как и от деревьев, обреченно стонавших в ночи, от отпечатков копыт веяло безысходным отчаянием.

Снегопад внезапно прекратился, и луна предстала на небосводе во всем своем холодном великолепии. Следы карибу на снегу стали более отчетливыми и мучительно соблазнительными. Фаолан с Эдме смотрели на них, и в головах волков крутилась одна и та же мысль, а из открытых пастей ручейками стекала слюна. «Если бы эти следы привели к стаду… хотя бы к какой-нибудь исхудавшей самке…» Происходящее казалось им злой шуткой. Старый спотыкающийся вожак, ведущий стадо в никуда. В животе у волков заурчало.

Глава третья

Последний лось

Исследовав отпечатки копыт карибу, Фаолан вернулся в пещеру отдыхать, а Эдме продолжала разведку в надежде отыскать прервавшийся след. Но все ее попытки окончились разочарованием.

Когда занялась заря, волки направились к Кольцу Священных вулканов.

— Перейдем ручей здесь, где лед потоньше. Можно заодно наловить рыбы, — предложил Фаолан.

Без лишних слов они стали царапать когтями лед и через несколько минут обнаружили трех тощих лососей.

— Как-то это неправильно — ловить их вот так, когда они едва двигаются. Нечестно. Да и мяса у них чуть, сплошные кости, — сказала Эдме, проглотив последний кусок.

— Доедай голову. Гром-Сердце всегда заставляла меня съедать голову. Она говорила, что это самая питательная часть.

Эдме вздохнула. После появившейся надежды, что им удастся поймать карибу, рыбья голова не казалась таким уж лакомством.

— Ну давай, ешь! — нетерпеливо прорычал Фаолан.

— У тебя даже голос похож на медвежий, — проворчала Эдме, откусывая от головы небольшой кусочек.

— Я еще и не так могу разговаривать, — рассмеялся серебристый волк.

Медведица гризли по имени Гром-Сердце была приемной матерью Фаолана, его второй кормилицей. Волки объявили щенка с кривой лапкой про?клятым и обрекли его на погибель. Медведица спасла малютку, которого прибило к берегу на льдине во время наводнения. Тем далеким солнечным летом она научила его ловить рыбу. Но теперь она умерла, как умерла и родная мать Фаолана, его первая кормилица.

Волк пожевал рыбью голову и поднял морду к небу, с которого снова стали падать снежинки. Нос его смотрел на то место, где должны были располагаться Пещера Душ и Урсулана — по легендам, там находят пристанище души волков и медведей. И неважно, что сейчас звезды скрыты за тучами. Фаолан знал, что его кормилицы — там, в стране вечного покоя.

Обжигающе холодный северный ветер пробирал волков насквозь. Будет очень трудно двигаться прямо на север, к Кольцу, а три тощих рыбки их нисколько не насытили.

— Ну ладно, — вздохнул Фаолан. — Только надо идти боком к ветру. Направимся к восточным границам территории МакНабов и МакДаффов.

Когда Темный Лес остался позади, снегопад вновь прекратился. Землю вокруг тоже покрывали сугробы, но уже не такие высокие, и Фаолан с Эдме ускорили шаг. Солнце поднималось все выше и выше, угрожая подтопить снег. А потом бы он застыл острым настом, и путь волков, и без того нелегкий, стал бы совсем непреодолимым. Эдме следовала за Фаоланом и думала: «Как это нелепо — летнее солнце и лед одновременно. Почему мир так быстро изменился и стал таким странным?» Неожиданно ее спутник замер как вкопанный.

— Что еще? — пробормотала волчица, ускоряя шаг, чтобы нагнать его, но стараясь аккуратно ставить лапы, чтобы не увязнуть в снегу.

— Смотри! — мотнул мордой куда-то вперед Фаолан.

С неба снова посыпались снежинки. Ветер дул прямо в лицо, и было ужасно неприятно, когда снежные хлопья попадали в глаза. Эдме принюхалась и почуяла слабый запах. Запах мяса. На мгновение ветер прекратился, снежинки зависли в воздухе, и впереди, за белой пеленой, она отчетливо разглядела темные очертания. Лось.

Резкий запах мяса сводил волков с ума. Удастся ли им вдвоем загнать самое крупное в стране Далеко-Далеко животное? Лось казался не таким уж взрослым, но все равно был опасен. Эти животные непредсказуемы, и уже не один волк погиб, затоптанный лосиными копытами или проткнутый рогами-лопатами.

Желудки Фаолана и Эдме заныли, в тела словно влили свежую энергию, и волки как безумные ринулись по ветру прямо к лосю, пока не оказались на охотничьем расстоянии. Нельзя было допустить, чтобы жертва учуяла их раньше времени.

«Начинай!» — подал Фаолан безмолвный сигнал, пошевелив ушами, отделился от Эдме и направился против ветра. Но волчица по-прежнему продолжала нестись вперед, на запах мяса, прямо сквозь сугробы, взметая снег и оставляя позади рваную тропу. Лось учуял ее запах и побежал. Для представителей своего рода он был некрупным, но бегал быстро.

На левом фланге Фаолан замедлял шаг, пытаясь выполнить классический обходной маневр, а Эдме тем временем сокращала расстояние между собой и лосем. «Она что, сразу перешла к решающему рывку?» — удивился серебристый волк. Очень рискованно.

Лось быстро разворачивался — быстрее, чем двигалась волчица.

— Пусть уходит! — завыл Фаолан, подавая сигнал к прекращению охоты. Глаза его расширились от страха. Но Эдме не останавливалась. Лось заметил волчицу и испустил грозный вопль, прозвучавший как раскат грома. Сейчас он завершит разворот и сам перейдет в наступление.

— Эдме! — крикнул Фаолан, когда мимо него пролетело что-то совсем небольшое. А в следующее мгновение мир вокруг замер — слышно было только эхо недовольного мычания лося, исчезнувшего в снежной пелене.

— Эдме?

Фаолан лихорадочно оглядывался по сторонам. Жалобные вопли лося уже почти затихли вдали.

— Эдме? — хрипло переспросил он.

Метрах в двух от него пошевелился небольшой сугроб.

— Все в порядке. Все хорошо, — повторяла Эдме, выбираясь из снега. Она едва стояла на шатавшихся ногах, но крови на ней заметно не было.

— Эдме… ты что… ты как… — Фаолан не мог подобрать слов для вопроса. — Зачем ты это сделала? Ты что, кэг-мэг? Почему ты побежала прямо на него? Так же нельзя!