Разгневанные почтальоны, стр. 5

— Весьма сожалею. Увы...

— Почему? Их же легко определить.

— Линейные ящики запираются так называемым универсальным ключом. На руках у почтовых служащих по всей стране находятся десятки тысяч таких универсальных ключей. Любой ключ подходит к любому ящику и в любом месте.

— Давайте начнем с ваших людей.

— Извините, но моими людьми будут заниматься федеральные власти.

— Федеральные? Но ведь взрыв произошел на городской улице!

— И повреждена федеральная собственность. Я начну расследование и сообщу выводы вашему руководству.

— При всем своем уважении к вам я настаиваю на допросах ваших людей. Там, на улице, есть погибшие. Уничтожена собственность. Не говоря уже о том, что злоумышленник способен начинить взрывчаткой и другие линейные ящики.

Почтмейстер побелел как мел. Детектив Браун решил, что пробил брешь в толстой бюрократической броне, но он ошибся.

— Уверяю вас, я сразу же займусь этим, — отозвался наконец начальник почты.

Тут Браун не выдержал.

— Вы сумасшедший! — гаркнул он, грохнув кулаком по столу. — При чем тут вообще юрисдикция? Не далее чем в трех кварталах отсюда произошло массовое убийство. И это дело полиции!

— Подобные вопросы в компетенции федеральных властей. Попрошу вас удалиться, — не медля ни секунды, заявил почтмейстер.

Целую минуту детектив Браун злобно глядел на несговорчивого.

Почтмейстер ответил ему тем же. Было ясно, что ни один из них не сдаст свою позицию.

— Что ж, вы еще пожалеете! — пригрозил детектив, покидая помещение.

Прогрохотав вниз по широким гранитным ступеням, Браун направился к своей машине. От злости лицо его словно окаменело. Надо же, какой бессовестный тип! Ну и что, что он федерал? Неужели почтмейстер надеется замять дело? На углу Восьмой и Тридцать четвертой сейчас наверняка собралась толпа телевизионщиков. В шесть часов происшествие объявят главной темой новостей. Днем уже не раз передавали подробности.

Не успел Браун открыть дверь своего седана, как вдруг мощная ударная волна сбила его с ног и детектив упал на спину. В ушах его звенело, он беспомощно хватал ртом воздух.

Секунду Браун в замешательстве лежал на тротуаре, затем собрался с силами и встал.

На Пятой авеню к небу поднимались черные клубы дыма. Слышались крики и стоны.

Уолтер уже хотел было двинуться туда, но тут вновь послышался грохот — только подальше. Затем еще. А потом, как по команде, по каньонам Манхэт-тена прокатилась целая серия взрывов. Над небоскребами клубился смрадный дым.

Все произошло за какую-нибудь минуту. За это время детектив Браун успел добежать до места первого взрыва, ругая про себя бюрократические проволочки, бомбиста, а более всего — почтмейстера Нью-Йорка, которого теперь ждали большие неприятности.

И поделом!

Глава 4

Когда самолет приземлился в международном аэропорту Осаки, пассажиры-японцы встали все одновременно, разом загородив проход. Казалось, они очень спешат. И Римо догадывался почему. Просто мастер Синанджу буквально не вылезал из туалета. Он ухитрился посетить каждую кабинку, после чего их дверцы заклинило навсегда. Что и вызвало массовое недовольство пассажиров, а также вылилось в несколько неприятных инцидентов.

— Подождем, — произнес Римо.

— Ты как хочешь, а я ждать не собираюсь, — заявил мастер Синанджу и двинулся вперед.

Руки Чиун спрятал в широкие рукава кимоно: тем не менее пассажиры-японцы попрыгали обратно в кресла как ужаленные, освобождая дорогу мастеру Синанджу.

Тот же, подобно привидению, не спеша плыл по проходу. Японцы смотрели на него со злостью.

Римо поспешил следом за учителем. Но пропустив на выход Чиуна, японские стюардессы в традиционных кимоно преградили Римо путь.

— Вы не останетесь, гайдзин? — спросила одна из них.

— Мне ведь нужно в Осаку, — заметил Римо.

— В Осаку мы еще вернемся. А пока останьтесь с нами: слетаем вместе в Америку. Вы прекрасно проведете время, гайдзин.

И девушки улыбнулись улыбками гейш.

— Спасибо, — откликнулся Римо. — Но если вы меня сейчас же не выпустите, то мне несдобровать. Мой друг позаботится.

Японские стюардессы надули губки.

— Вы знаете о нашей национальной традиции харакири? — поинтересовалась девушка справа.

— Хотите заставить меня остаться, шантажируя самоубийством? — отозвался Римо. — Ничего не выйдет, это уже было.

— Было?

— И не раз.

— И девушки ради вас вспарывали себе животы?

— Мне не нужно много времени, чтобы понять, в чем дело, — бросил в ответ Римо и пустился вдогонку за учителем.

Он нашел его у багажного отделения. На сей раз багажа у них не было. Обычно мастер Синанджу возил с собой некоторые из своих четырнадцати дорожных сундуков, но тут он рисковать не стал, неопределенно сославшись на «зверства» японцев.

— Надо найти телефон-автомат, — кивнул Чиуну Римо.

— А ты не хочешь посмотреть?

— Как стюардессы будут делать харакири? Ну уж нет. Слишком противно.

— Это единственная японская традиция, которую я одобряю, — громко заявил старик по-английски. — Чем больше японцев вскроет себе животы, стыдясь того, что они японцы, — тем лучше.

— Слушай, — прошипел Римо, — давай убираться отсюда.

— Да! — еще громче проговорил кореец. — Пора, пора нам убираться. Скорее бы оказаться в оккупированной Японии с ее зловещими интригами.

— Япония больше не оккупирована, папочка.

— Она оккупирована японцами. Лучше бы, конечно, ее оккупировали корейцы, но боюсь, мне не дождаться этого.

Римо заметил, что за ними следует группа охранников в белых перчатках, и потому сделал вид, будто не знаком с мастером Синанджу. Из телефона-автомата Римо связался с США и нажал кнопку с цифрой "1".

— Мы здесь, — доложил он, услышав в трубке знакомый кислый голос.

— Отправляйтесь в отель «Солнечный луч» на проспекте Сакай-Судзи, — произнес Смит.

— Какой отель! Чиун уже дразнит туземцев. Хорошо бы сделать дело и — сразу же восвояси.

— Но у меня еще не готов план операции, — прошипел глава КЮРЕ.

— Ничего, мы можем перебить всех, — предложил Римо.

— Уборщицы и мелкие служащие не заслуживают нашего внимания. Отправляйтесь в фирму «Нишицу» и дайте понять руководству, что мы раскрыли их коварный заговор по уничтожению железнодорожной системы Америки.

— Интересно как?

— Сами найдете способ. Только действуйте осторожно. Ваша задача всего лишь оповестить их.

Присоединившись к Чиуну, Римо передал ему содержание беседы.

— Думаю, надо устроить погром в «Нишицу», — добавил он.

— Слишком уж тонко, — ответил мастер Синанджу, погладив свою редкую бороденку.

— Считаешь, тонко?

— У меня есть идея получше. Проймет даже тупоголовых японцев.

— Что ж, действуй, а я за тобой.

Вскоре они оказались на осакской таможне, где Чиуна спросили насчет декларации.

И вопрос, и гневный ответ корейца прозвучали по-японски, так что Римо ничего не понял. Однако судя по тому, как покраснели и вытянулись лица японских таможенников, можно было представить, что в своей устной декларации старик обозвал их незаконнорожденными детьми японских смежных обезьян.

Тотчас подскочили полицейские, до сих пор маячившие где-то вдалеке.

Последовали еще более гневные тирады.

Изрыгая ругательства, мастер Синанджу гневно размахивал перед официальными лицами своим ногтем в жадеитовом чехольчике. Кто-то из собравшихся решил, что это и есть контрабанда, и попытался сорвать чехольчик.

И тут же схватился за одно чувствительное место. А спустя миг руки всех прочих покоились там же. Пришлось Римо спасать японскую полицию от острых ногтей мастера Синанджу.

Мощными бросками послав полицейских в близлежащий мужской туалет, он одним ударом намертво запечатал его дверь.

И только тогда последовал за Чиуном на стоянку такси.

— Почему ты раньше не пришел мне на помощь? — фыркнул учитель. — Знаешь ведь, что в нынешнем состоянии я все равно что без зубов.