Львиный мальчик, стр. 39
«Я — груда тряпья, — твердил он про себя. — Я — большой рваный пакет, куча листьев, которую забыли убрать. Я — груда мусора… Меня нет… Вы меня не видите…»
Чарли уставился прямо перед собой, стараясь разглядеть ноги проходящих мимо проводников. Они не увидят маленького мальчика, который к тому же хорошо спрятался…
Но проводники его все же заметили.
— Что это? — удивленно спросил один из них.
— Не знаю, — ответил второй. — Кажется, человек.
Они приблизились.
— Мальчик, — уточнил второй мужчина.
Чарли замер. Надо было срочно что-нибудь придумать.
Так… Какова задача? Сесть на поезд. Чего ни в коем случае нельзя допустить? Не попасть на поезд… Когда отходит состав? Да с минуты на минуту! Что могло бы заставить этих людей пустить его в вагон?
«Думай, думай…»
Ура! Придумал!
— Мамочка, мамочка! — театрально заканючил Чарли. — Где моя мамочка? Хочу к мамуле!
Для правдоподобия мальчик даже пустил слезу. Впрочем, особого труда это не составило, нервы и так были на пределе. К тому же ему действительно хотелось к маме. Железнодорожные служащие, правда, восприняли «крик души» несколько иначе.
— Он потерялся, — сказал первый проводник. — Как ты сюда попал? Ты не ушибся. Вставай, малыш.
Чарли поднялся, стараясь выглядеть как можно младше и беззащитнее. Необходимо, чтобы служащие решили, что перед ними напуганный ребенок, который пошел искать свою «мамочку» и каким-то образом потерялся. Главное, чтобы они не вздумали вести его к станционному смотрителю. Чарли потер глаза грязным кулачком, размазывая слезы.
— Где платформа? — заныл мальчик. — Я искал мамочку, а ее не было…
Чистая правда! Чарли действительно искал родителей, а их не было… Он не врал. Но проводники решили, что малыш вышел из вагона и упал, потому что поезд по непонятной причине остановился чуть раньше. Ближайший вагон оказался вагоном первого класса. Кому же захочется предстать перед разъяренной мамашей и рассвирепевшим папашей с дорогущими билетами на руках?
Проводники озабоченно переглянулись.
«Торопитесь, скорее…» — шептал про себя мальчик.
Часы показывали двадцать восемь минут первого.
Служащие и сами не собирались медлить. Им давно пора было быть на рабочих местах. Поезд вот-вот должен отправиться.
— О, нет… — прошептал один из них. — Вон месье Блезар…
По платформе шла группа людей во главе с крупным мужчиной в опрятной униформе.
Второй проводник закатил глаза.
Первый подхватил мальчика под мышки и посадил в вагон.
— Все в порядке, — наставительно сказал он. — Не обязательно упоминать о том, что с тобой случилось.
— Я не стану упоминать! — Чарли улыбнулся. — Я просто найду мамочку и все.
Проводники помчались вперед. Машинист уже махал рукой. Поезд вот-вот должен был тронуться.
Мальчик знал, что львы видели все произошедшее. За четвероногих друзей он не волновался. Чарли прошел чуть дальше в вагон и с облегченным вздохом прислонился к деревянной панели стены.
Он все еще не мог поверить в свое счастье.
Двадцать девять минут.
Первая же дверь по коридору была приоткрыта. Мальчик скользнул внутрь и запер дверь на замок.
Чарли оказался в ванной, в самой роскошной ванной на свете. Раковина была из сверкающего фарфора, сиденье на унитазе было выточено из темного дерева и отполировано до блеска. Посреди ванной стоял маленький стеклянный столик. Занавеска — сшита из тончайшего жатого шелка. С блестящих перекладин свисали белоснежные махровые полотенца. Стены закрывали полированные деревянные панели. Около двери был повешен небольшой портрет. Из рамы, украшенной резными розами, смотрела юная женщина в воздушном розовом платье. Глядя на нее, мальчик вспомнил цирк. Он вспомнил Пируэт, бесстрашно летящую от одной трапеции к другой, вспомнил мадам Барбю верхом на лошади, вспомнил акробатов Лючиди. Ничто вокруг не напоминало скользкие набережные, темные пути и опасные переулки. Чарли сел на корточки и прикрыл глаза.
Как же он устал… Да, нелегкий выдался денек. Но теперь все позади. Он в поезде, львы — тоже. Все по плану. Правда, странный клыкастый попутчик к этому плану не имеет никакого отношения… Но в остальном все как по нотам.
Через минуту поезд отправится.
Господи, пожалуйста, задержи Рафи еще на минутку… Ну что тебе стоит?
В ванной пахло медом и апельсинами, совсем как на Рождество. Львы в безопасности. Сейчас они отлично могут сами о себе позаботиться. Чарли тоже в безопасности. Минутку… Как только поезд тронется, он возьмет несколько полотенец, ляжет на них и заснет… Крепко-крепко…
Вдалеке залаяла собака. Это уже сон?
Нет, не сон. К сожалению, это была явь. За окном заливался пес, кто-то кричал по-французски, а кто-то — по-английски. Чарли поднял голову и прислушался.
— Остановите поезд! Вы должны остановить поезд! В нем звери! Хищники…
Мальчик подкрался к окну и приподнял занавеску.
— Послушайте, нельзя отпускать их. Они преступники! Они совершили побег!
Это был Рафи. Выглядел он ужасно: вымокший, в драной куртке, с окровавленным лицом и безжизненно повисшей рукой, он продолжал что-то выкрикивать. У ног хозяина бесновался здоровенный пес.
Один из служащих просил Сэдлера придержать собаку.
Кто-то выкрикнул:
— Фу! — По-французски это значило «сумасшедший».
Поезд дрогнул и медленно покатился. Двери хлопали, проводники громко переговаривались.
— Остановите поезд! — заорал Рафи, отчаянно размахивая руками.
Чарли прижался лицом к стеклу.
Сэдлер обернулся. На жиденькой бородке запеклась кровь. А его глаза были глазами безумца.
Рафи увидел Чарли.
Чарли увидел Рафи.
Раздался свисток. Поезд поплыл быстрее. Искаженное лицо Сэдлера исчезло позади.
Глава девятнадцатая
Чарли спал прямо на полу, подложив под голову махровое полотенце.
Его сон не тревожили шаги семерых львов на крыше. Хищники тихо прохаживались, пытаясь найти наиболее удобное место. Временами встречный ветер заставлял их лечь, вжимаясь всем телом в холодный металл. Сон мальчика не тревожил мерный перестук колес, не тревожил его и голос кондуктора, проходящего по коридору мимо ванной.
— Все в порядке? — почтительно спросил кондуктор с легким французским акцентом.
— Да, спасибо, — ответил низкий мужской голос, очевидно принадлежащий англичанину.
В этом «спасибо» отчетливо читалось: «Лучше идите отсюда поскорее и не мешайтесь под ногами».
Чарли заснул, несмотря на то что Рафи почти догнал беглецов. День выдался чересчур тяжелым для маленького, пусть и очень храброго, мальчика. Весь день он куда-то бежал, что-то планировал, чего-то боялся. Неудивительно, что, оказавшись в теплом и относительно уютном месте, Чарли немедленно погрузился в глубокий сон.
Мальчику снилось, что он дома с родителями, что они сидят за большим обеденным столом, едят крабовые палочки и играют в «каракули». Чарли спал и во сне был счастлив. Мама постоянно выигрывала. Она загадывала совершенно невозможные слова, например «спазмолептический» или «дрожжеватый». На самом деле таких слов в языке не было, но ведь это был сон, верно? Папа все время смеялся своим рокочущим великанским смехом. Мальчик как раз собирался обнять обоих родителей, когда раздался стук в дверь. Наяву.
Чарли в ужасе вскочил. Где он? В чем дело?
— Что? — крикнул мальчик спросонья.
— Все в порядке, можешь выходить, — ответил незнакомый бас.
Чарли потряс головой, пытаясь разобраться, что к чему. Сон еще владел его сознанием.
— Открой дверь, — настаивал бас. — Уже поздно, особенно для такого малыша. Выходи, Эдуард приготовит тебе постель.
Мальчик встал и, двигаясь как сомнамбула, механически открыл дверь. На пороге стоял темноволосый толстяк в роскошном пурпурном халате.
— Ну и ну! — воскликнул незнакомец. — Эдуард! Принеси пижаму для нашего маленького друга! Вымоешься утром, — обратился он уже к Чарли. — Проголодался?