Опаленная земля, стр. 48

Ответ пришел немедленно. Имя Венеры Манго неоднократно появлялось в списке телефонных абонентов Амоса Буллы, директора «Биобаббла». Все время это были входящие звонки. С «Биобаббла» на этот номер не звонили ни разу. Звонков на протяжении четырех лет было зарегистрировано довольно много.

Смит проследил историю звонков. Первые из них приходились на то время, когда «Биобаббл» из прототипа марсианской колонии превратился в центр экологических исследований.

В ходе предыдущих изысканий Смит выяснил, что Венера Манго являлась редактором отдела науки Си-эн-эн. Это обстоятельство показалось ему достаточным, чтобы вычеркнуть ее из списков предполагаемых спонсоров «Биобаббла». Журналисты редко бывают богатыми людьми.

Смит нахмурился. Теперь-то он видел, что его первоначальное суждение оказалось слишком поспешным. Если бы он копнул чуть глубже, то узнал бы, что Венера Манго была последней женой Космо Пагана.

Воодушевленный этим открытием, Смит принялся поднимать финансовую отчетность доктора Космо Пагана.

На глаза ему попалось несколько банковских документов. Из одного следовало, что на счет «Биобаббл Инк.» переведена значительная сумма денег. От «Рубер Маворс Лимитед». Красный Марс.

— Доктор Космо Паган! — воскликнул Смит. — Вот кто контролирует «Биобаббл»!

Он снова завел на экран канал Си-эн-эн.

Доктор Паган вещал:

— Разумеется, нельзя пока целиком исключить гипотезу блуждающей озоновой дыры. Я экзобиолог, а не пророк. Что же касается марсианской версии, я ее не разделяю хотя бы потому, что если все же допустить существование марсиан, то мне хотелось бы верить, что они отнеслись бы с сочувствием к нам, землянам. Разве не переживаем мы сейчас тот же самый экологический кризис, который миллиарды лет назад уничтожил их цветущую планету?

Паган улыбнулся улыбкой влюбленного.

— Однако никогда нельзя знать наверняка. Чтобы до конца быть объективным, я, если позволите, поделюсь с вами некоторыми марсианскими, так сказать, байками. Советы первыми попытались отправить на Марс космический зонд. По невыясненным причинам связь и с «Марсом-3» и с «Марсом-6» прервалась еще до того, как они коснулись поверхности Марса. Никто не знает почему. В то время некоторые были склонны усматривать в этом происки коварных марсиан. «Викинг-1» передал на Землю снимки марсианской каменной глыбы, на которой можно было различить словно выбитую зубилом латинскую букву В. С тех пор мы получили несколько потрясающих кадров: пирамиды; высеченное в камне среди неприветливого марсианского пейзажа лицо, похожее на лицо сфинкса, равнодушно взирающее на нас.

— Милый, а ты сам веришь в марсиан? — спросила Венера Манго-Паган.

— Если на Красной планете и существуют разумные существа, — с важным видом отвечал Космо Паган, — то они, очевидно, вынуждены были перейти на подпольное положение в результате какого-то природного катаклизма вроде падения астероида или разрушения озонового слоя Марса. А эти загадочные буквы, зафиксированные на небосводе, — возможно, это не что иное, как дружеское предупреждение нам, землянам. Придет день, и мы разгадаем тайный смысл этого послания.

— Он старается направить поиски по неверному следу, — пробормотал Смит. — Что бы он ни задумывал, это чревато ядерным противостоянием. А этот кретин ничего не подозревает.

Смит с омерзением досмотрел сюжет до конца. Его так и подмывало набить морду этому самодовольному болвану Пагану.

Подобные приступы агрессии Смиту были совершенно не свойственны, но теперь он ничего не мог с собой поделать.

Одно вселяло надежду: теперь у него появился след, по которому он мог направить своего Дестроера. След и цель.

Глава 35

Посадку в Париже им запретили. Некоторое время они кружили над аэропортом Орли, но потом появились французские «миражи» и недвусмысленно дали понять, чтобы они убирались куда подальше.

В Мадриде их тоже не приняли.

Та же история повторилась и в Лиссабоне.

Наконец, Лондон в качестве жеста доброй воли позволил русскому «Яку-90» совершить посадку в аэропорту Гатвик.

Шасси коснулись посадочной полосы как раз в тот момент, когда у самолета отказали, выработав все топливо до капли, двигатели. Едва «Як» остановился, его окружили десантники из состава спецподразделения военно-воздушных сил. Находившимся на борту было приказано покинуть самолет. Их задерживали до выяснения обстоятельств.

Такая перспектива заметно воодушевила приунывшего было полковника Рушенко.

— Вы слышали? Мы арестованы!

— Так или иначе, вам все равно уготовано место па кладбище истории, — предупредил его Римо.

— Если вы ликвидируете меня здесь, вас арестуют за совершение убийства на территории Англии. Я не сделал вам ничего плохого.

— Ты отдал приказ о нашем уничтожении, — напомнил ему Чиун, наблюдая в окно за вооруженными автоматами «стерлинг» и пистолетами десантниками, которые прятались за спецмашинами.

— Вам известно, что в Британии существует секретная служба, которая называется «Источник»? — спросил полковник Рушенко.

— Они нитку в иголку не могут продеть без того, чтобы не уколоться, — равнодушно заметил Римо.

— О-о, так вы знаете...

— Давным-давно.

— А как называется ваша организация?

— Никак не называется. У нашей организаций нет названия.

— А вот это умно. Жаль, что я не успел воплотить эту мечту. Тогда вам меня ни за что бы не найти.

Римо расхаживал по салону, поглядывая в окна. С носа и хвоста самолет блокировали танки «Челленджер», так что, даже имей они запас топлива, взлететь им все равно не дали бы.

— Я не собираюсь покидать самолет, — сказал Римо, оценив ситуацию.

— Кто-то должен объяснить этим кретинам, что мы спасаем мир от смертельной опасности, — сказал Чиун.

— Это верно, — согласился Римо. — Но я думал о другом. Если мы выйдем из самолета, то в итоге нас пересадят на другой. Со стюардессами на борту. Я не собираюсь снова терпеть эту пытку.

— Что страшного, если на борту находятся стюардессы? — спросил полковник Рушенко.

— У них сейчас как раз критическая фаза.

— Фаза?

— Все они норовят расстегнуть мне ширинку.

— Странная фаза...

Римо и Чиун отошли в сторонку, чтобы посовещаться. Когда они вернулись к креслу Рушенко, тот сидел, уткнувшись головой в колени, чтобы в него не попали английские снайперы.

— Вам придется сдаться, — объявил Римо.

— Значит, меня не убьют?

— Это зависит от англичан. Вы сдадитесь, возьмете на себя всю ответственность и скажете англичанам то, что они захотят от вас услышать. Лишь бы они позволили нам вылететь отсюда.

— А что же я должен сказать им, чтобы они мне поверили?

Римо кивнул на стоявшего у него за спиной мастера Синанджу, на лице которого застыло снисходительное выражение.

— Скажете, что пассажир — это он.

— Понимаю, — сказал Рушенко. — Разумеется, англичанам должно быть известно, что мастер Синанджу работает на американцев. Возможно, это обстоятельство и произведет впечатление на этих людей — а это, надо заметить, весьма непросто.

Едва заметная улыбка скользнула по тонким губам Чиуна:

— Это моя идея. Ведь не зря говорится, что самый могущественный мастер тот, которому нет нужды силой доказывать свое могущество.

— Отличное решение, — с нескрываемым облегчением произнес Рушенко.

— Вы так говорите просто потому, что хотите остаться в живых, — сказал Римо.

— Англичане не будут убивать меня. Я напомню им, что теперь мы идеологически близки.

— Говори что хочешь, — сказал Чиун, отступая в сторону, чтобы пропустить полковника Рушенко к выходу.

На прощание Римо от всей души хлопнул его ладонью между лопатками. Полковник, чуть живой, судорожно хватаясь за перила трапа, спустился на землю и поднял руки вверх, давая понять, что сдается.

Десантники встретили полковника со свойственным англичанам радушием — они уложили его на асфальт, выбив при этом передние зубы. Заломив ему руки, они надели на них «браслеты». В таком неприглядном виде его потащили к стоявшей неподалеку БМП.