Кот играет с огнем, стр. 32

В самых смелых представлениях Джо не мог вообразить себе, что Сесили любит кошек. Эта женщина внушала ему ужас и отвращение. С её звенящими браслетами, гремящими сережками, мотками громыхающих цепочек и ожерелий, с её развевающейся многослойной одеждой она напоминала ходячий модный магазин. Дульси глотала слюнки, глядя на дорогие ткани, которые носила Сесили, на заграничную материю ручной росписи, на её длинные, ручной вязки юбки; на ручной выделки босоножки или высокие изящные ботиночки, от которых пахло зверями, из чьей кожи они были сделаны. Тёмные волосы Сесили, закрученные причудливыми змейками, украшали заколки из серебра и драгоценных камней. Она была похожа, скорее, не на жительницу Молена-Пойнт, а на обитательницу квартала красных фонарей в Сан-Франциско; или напоминала экземпляр, сохранившийся со времен Салли Стенфорд [1] когда эта мадам была настоящей достопримечательностью города.

И тот факт, что Сесили, по словам Клайда, крепко знала свой интерес и могла в уме просчитать любую возможность обхода налогов, не прерывая при этом дружеской или деловой беседы, делало её ещё более пугающей.

– Она так одевается исключительно ради того, чтобы произвести впечатление на публику. Это часть имиджа её галереи, – Дульси протянула Джо мягкую лапу. – На самом деле она очень славная. Если даже она и поймает нас в галерее, то, вероятно, просто накормит ужином.

– Наверняка. С крысиным ядом.

Она изумлённо взглянула на Джо.

– Я часто бывала там в последнее время, и Сесили была ко мне очень добра, – продолжала Дульси и вдруг всполошилась: – Боже, мне кажется… Надеюсь, мы не найдём там картины. Надеюсь, она этого не делала. Я только хотела доказать невиновность Роба. Но она действительно была ко мне добра,

– Я не знал, что ты там бываешь.

– Я хожу туда уже несколько недель, иногда днём, когда суд устраивает перерыв на обед, просто послушать.

– Ты её подозреваешь?

– Нет, мне просто хочется узнать всё, что можно. В конце концов, она агент Джанет.

– И что ты узнала?

– Ничего – Она лизнула лапу. – За исключением того, что она обожает кошек. Но мне кажется, большинство людей из мира искусства любят кошек. На прошлой неделе она кормила меня маленькими бутербродиками, оставшимися после открытия выставки. Два раза она делилась со мной обедом; а ещё расстилала шерстяную шаль ручной вязки на столе, чтобы я могла на ней поспать.

– Если так пойдет дальше, Вильма может потерять свою компаньонку,

Дульси улыбнулась,

– Ни за что. В любом случае, если Сесили застанет нас в галерее, просто ляг на спинку, сложи кокетливо лапки и улыбайся.

– Конечно, я так и сделаю. А потом полосну её всеми когтями, когда она потянется, чтобы схватить меня.

Дульси отвернулась, негодующе фыркнув. Но через минуту сказала:

– Жаль, что мы так и не решили, как поступить с дневником Джанет.

– Дульси, это улика. Мы должны подсказать полиции, где его найти. Нам он уже ни к чему.

Она вздохнула. Джо придвинулся к ней и лизнул её в ухо.

– Этот дневник – дело капитана Харпера.

– Но эти записи такие личные… Теперь только они могут рассказать о Джанет да ещё её картины. – Дульси беспомощно посмотрела на Джо. – Почему произошла такая ужасная вещь, почему ей пришлось умереть?

– По крайней мере от Джанет остались её работы, и они по-прежнему будут доставлять удовольствие другим. Большинство людей даже этого после себя не оставляют.

– Мне кажется, – с некоторым удивлением начала она, трогая своей лапкой его лапу. Джо иногда тоже показывает слабые стороны, когда находит нужным. – Мне кажется, это лучше, чем жизнь бедной миссис Бланкеншип. Она не оставит миру ничего, кроме набитого фарфоровыми зверюшками дома.

Немного раньше, когда они с Джо уходили из дома Джанет, прячась в тени, чтобы мамуля не увидела их, Дульси взглянула на противоположную сторону улицы и увидела миссис Бланкеншип, которая сидела у окна, поджидая её.

– Жестоко убедить её в своей любви, а потом уйти. Теперь она почувствует одиночество ещё острее, чем прежде.

Джо потерся об неё усами.

– Можно найти ей кошку, обычную кошку, которая будет её любить. Может быть, котенка.

– Да. – Дульси просияла. – Кошечку, которая с ней останется, маленькую и симпатичную. А может быть, и котёнка. А возможно, того белого кота. Ему нужен будет дом, когда мы его найдём.

Джо не ответил. По его мнению, белый кот был давно уже мертв. Правда, если он погиб, тогда откуда эти странные сны? Или эти сны, как он надеялся, всего лишь плод живого воображения Дульси?

Кошки снова направились вниз, оглядывая холмы; не вынырнет ли оттуда злобный пёс Стампса? Дикая рожь и овес на открытых склонах были такими высокими и густыми, что этот зверюга легко мог подобраться незамеченным. Его не было видно ни на улицах внизу, среди садов и домиков, ни рядом с серым домом, ни возле старого чёрного пикапа, Дульси разглядывала ветхий домик, прищурившись, и её розовый ротик изогнулся в легкой улыбке.

– Ты чего? – спросил Джо.

– Мне кажется, у Стампса открыто окно.

Джо промолчал. Подобравшись поближе к тому месту, где стоял пикап, они увидели тень среди теней – пса, который спал в кузове.

Почувствовав взгляд, зверь открыл глаза, сел и отряхнулся. Он уставился на склон холма и то ли увидел их, то ли учуял, но внезапно взвился со своего места, прыгнул прямо на них… и отлетел назад – его не пустила цепь, которой он был привязан к бамперу.

Джо и Дульси вздохнули с облегчением, их сердца неистово колотились. Зверюга с грохотом рвался с цепи и дергал машину так яростно, что они испугались: а вдруг он оторвет бампер и, лязгая железом, кинется на них?

Но цепь выдержала. Бампер не поддался, видимо, был надежно прикручен.

– Пошли, – сказала Дульси. – Он не освободится. Если мы заберёмся внутрь и возьмем список, мы успеем обратно ещё до того, как эта тварь прекратит буянить.

– А с чего ты взяла, что хозяина нет дома? Его машина здесь. И почему он должен был оставить список дома?

– Прошлой ночью так и было. Сейчас он должен быть на работе. Чарли сказала, что если он снова будет отпрашиваться, она его уволит.

– Но почему он оставил машину и собаку?

– Чарли велела избавиться от пса, она его не терпит. Может, Стампсу просто некуда его деть, кроме как привязать к машине. А до работы он может и пешком дойти: тут всего несколько кварталов. Взгляни на окно, Джо, оно приоткрыто. Что тебе еще нужно? Это же настоящий пригласительный билет!

Джо усмехнулся.

– Дульси, иногда…

– Да мы мигом. Схватим лист и выскочим, даже не опоздаем домой к завтраку.

Джо помедлил, изучая обстановку, а затем серой молнией метнулся к дому. Миновав пикап и собаку, они проскочили прямо к открытому окну.

Глава 15

Лужайка на заднем дворе старого дома была порыжевшей и вытоптанной. Два помятых мусорных бака стояли, прислонившись к ступенькам рядом с осевшим некрашеным штакетником. Кошки скользнули сквозь заросли травы рядом с пристройкой и присели под окошком Стампса, а затем приподнялись на задних лапках, чтобы заглянуть внутрь.

Никакого движения за грязным стеклом они не заметили, только искривленные отражения холмов и деревьев. Кошки вскочили на подоконник и прижались к проволочной сетке, вглядываясь внутрь.

– Никого, – сказал Джо.

– Трудно сказать наверняка, тут такой беспорядок. Постель была не заправлена, простыни свисали с покрытого пятнами матраса. Большая часть одежды грудой валялась на полу. Можно было представить, как Стампс раздевается на ночь, бросая одежду где придётся. В открытом шкафу висели две рубашки и скучал одинокий ботинок. Банное полотенце свисало с дверной ручки. Изнутри чувствовался запах застарелого сигаретного дыма, псины и грязного белья. Наверное, Стампс впускал собаку в комнату, когда хозяин дома не видел. Сам пёс, оставшийся на улице, гремел цепью, лязгал зубами и завывал: его мозг размером с горошину сосредоточился на мечтах о кошачьем мясе. Сетка была надежно закреплена на окне.