Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II, стр. 28
В том юбилейном году большая часть спортивных соревнований, театральных премьер, концертов и прочих развлечений была посвящена королеве: в ее честь устраивались карнавалы, фестивали молодежи, велогонки, трансатлантические гонки яхт, гонки на реках, регаты, гала-концерты поп-музыки, концерты классической музыки, филателистические выставки и выставки фотографий, выставки картин из ее коллекции, празднества в Ист-Энде, а также отмечались годовщины коронаций монархов прошлого…
Чтобы юбилей 2002 года прошел удачно, королева позаботилась о том, чтобы день 4 июня был объявлен нерабочим днем по всей стране, но в то же время был оплачен всем ее подданным. В этот день по улицам Лондона прошли участвовавшие в параде полки и состоялась торжественная служба в соборе Святого Павла. С 1 мая по 5 августа королева наносила визиты во все регионы Соединенного Королевства; начало празднествам было положено 1 мая в Виндзоре, где был дан грандиозный «конный» спектакль, а с 1 по 4 июня в Букингемском дворце устраивались многочисленные приемы в саду.
Королева пожелала, чтобы для проведения этих празднеств не было слишком больших расходов, как уточнил Тони Блэр в письменном ответе на запрос парламента. Вот почему был сделан призыв к частным лицам, дабы они профинансировали некоторые мероприятия, а также были предусмотрены несколько проектов, в которых намеревались использовать средства Европейского сообщества. Специальная эмблема, сделанная по сему поводу, казалось, указывала на то, что этот юбилей мог бы превратиться в успешную операцию маркетинга. Но, как сказал Тони Блэр, в его глазах «этот юбилей прежде всего будет удобным случаем посмотреть как вперед, так и назад и оценить огромные перемены, коими была отмечена жизнь нации во время правления Ее Величества».
А королева… Что ж, быть может, она, как когда-то королева Виктория, нацелилась на бриллиантовый юбилей… И собирается претендовать на то, чтобы быть упомянутой в Книге рекордов Гиннесса?
Глава VI
Королевские лошади и собаки
Верховая езда, лошадиные и собачьи бега несомненно являются любимыми развлечениями и любимым времяпрепровождением королевы. Своего первого пони Елизавета получила ко дню рождения, когда ей исполнилось три года. А на Новый год она нашла среди подарков роскошных деревянных лошадок, которых поместили в детской, на верхнем этаже лондонской резиденции ее родителей. Она страстно полюбила этих лошадок, брала их с собой на прогулку и не забывала по вечерам, прежде чем отправиться спать, снять с них упряжь и седла. Надо сказать, что животные вообще занимали много места в жизни будущей королевы.
Короли и королевы Великобритании всегда питали особую любовь к лошадям и собакам, и не только из-за пристрастия к охоте. Дед Елизаветы дал одному из своих детей следующий характерный и свидетельствующий о его проницательности совет: «Англичане любят верховую езду. Если вы не будете ею заниматься, пострадает ваша популярность у народа». Кстати, именно восседая на пони, маленькая девочка будет навечно запечатлена в воске в музее восковых фигур мадам Тюссо, аналоге парижского музея Гревена.
Лорд Харвуд, член королевской семьи и страстный меломан, рассказывает одну историю, превосходным образом иллюстрирующую, какой дух царит в этом сообществе. Итак, однажды в разговоре с госпожой Маркевич, женой великого дирижера Игоря Маркевича, герцог Виндзорский сделал следующее замечание: «Это прелюбопытно… это страстное увлечение Джорджа (лорда Харвуда) музыкой. Знаете, его родители были вполне нормальными людьми. Они любили лошадей, собак и сельскую местность!» Короче говоря, королева как бы воплощает в себе ностальгию по деревенской, сельской жизни, столь дорогой британской нации. Большинство англичан любят уверять себя в том, что, живя в городе, они не могут себе позволить содержать животных.
Когда королева была маленькой, не составляло труда выбрать для нее подарок к Новому году. Деревянная лошадка, книга о лошадях… и вот вы уже ее друг на всю жизнь. Елизавета получила первый урок верховой езды в Виндзоре. Ее первой лошадкой был крошечный шотландский пони, подаренный ей Георгом V. Работник с конюшен по имени Оуэн стал ее учителем. Елизавета полагала, что если есть на свете человек непогрешимый и безупречный, то это именно Оуэн. Его мнение она всегда противопоставляла мнению родителей. Ничто не ускользало от его внимания, он был компетентен во всех вопросах. Все фразы Елизаветы начинались со слов: «Оуэн говорит, что…» В конце концов она так доняла отца, что однажды на один из ее детских вопросов он ответил: «Почему ты обращаешься ко мне? Спроси у Оуэна». Самое давнее воспоминание о ней, которое хранит в своей памяти ее гувернантка, таково: силуэт маленькой девчушки в ночной рубашке, привязавшей поясок от халата к столбикам постели и очень озабоченной тем, чтобы заставить воображаемую карету «сделать второй круг по парку».
Королеву Елизавету с детства переполняла любовь «к лошадям, собакам и сельской местности», не имевшая ничего общего с обыкновенным, банальным чувством. Со своими лошадьми Елизавета становится самой собой, она с ними разговаривает, она их ласкает и почти забывает о своем высоком предназначении. С самого раннего детства она питает истинную страсть к спорту, связанному с лошадьми, и эту любовь она передала дочери. Королева — превосходная наездница и садится в седло несколько раз в неделю, к тому же она с большой заботой относится к своим конюшням. На ипподроме во время скачек она испытывает едва ли не самые чудесные чувства в своей жизни. Но следует заметить, что присутствие Елизаветы на бегах в Аскоте превращает эти соревнования в серьезный экзамен для ее окружения. Вот как одна из ее фрейлин вспоминает о том, что она называет «пыткой биноклем»: «Когда королева следила за бегами из своей ложи, люди, находившиеся между ложей и оградой, за которой проходили бега, поворачивались к лошадям спиной, чтобы смотреть на нее, направив на нее свои бинокли. Минут через двадцать это начинало действовать на нервы и становилось труднопереносимым».
С верховой ездой всегда теснейшим образом была связана жизнь принцессы Анны. Уже в возрасте двух с половиной лет она с презрением отказывалась от подаренных ей кукол ради первого пони, садиться на которого ее учила мать. Звали его Уильям, и Анна ездила на нем до 1957 года. В те же годы ее любимыми игрушками были деревянные лошадки, выстроившиеся в аккуратный ряд у дверей детской. Как и ее мать в детстве, она с полной серьезностью каждый вечер перед сном снимала с них седла. В пять лет она начала брать уроки верховой езды у Сибиллы Смит в знаменитой школе в Хоулипорте (Холипорте). Она приобретает там первые навыки скачек с препятствиями, а также с особым рвением учится ухаживать за лошадьми: кормит, поит, чистит скребком, бинтует ноги.
Филипп усматривает в увлечении дочери реализацию своих теорий: «Я всегда старался побудить моих детей в совершенстве освоить хотя бы одну науку, ибо как только ребенок начинает ощущать себя уверенно в какой-то одной области, так тотчас же это начинает ему помогать и в других». В Балморале пони, настоящие сообщники детворы, стали символом свободы, потому что юные отпрыски королевского семейства обрели право кататься на них по склонам холмов самостоятельно. Итак, Анна унаследовала от своей матушки «буколические» пристрастия: уже в трехлетнем возрасте ей нравилось смотреть, как отправляются на псовую охоту ее родители и их приближенные, она уже всей душой любила природу и все развлечения на свежем воздухе.
