Лебединый крик (сборник), стр. 7

– Не верьте злодеям. Не будет от них пощады.

– Вдруг да Господь поможет.

Жители Пунька Косой и Ратмирка Рябой тоже вместе со всеми спорили. Хоть и соседи они, хоть и друзья и приятели, однако с малых лет поперечные. Вечные спорщики. Заберутся в детстве, бывало, в соседский сад. Сорвут яблоки, попробуют.

– Сладкие, – произнесет Пунька.

– Нет, кислые, – возразит Ратмирка.

Или, скажем, когда в пастушках ходили.

– Налево гони скотину, – скажет Пунька. – Там трава гуще.

– Нет, направо гони, – возразит Ратмирка. – Трава гуще там.

Так и во всем. Так и сейчас.

– Надо сдаться, – кричит Пунька. – Надо открыть ворота.

– Надо стоять до последнего, – твердит Ратмирка. – Не пожалеют нас вороги.

Больше в Ладыжине оказалось таких, как Пунька.

Открыли жители ворота монголо-татарам, впустили в город.

Не сдержали монголо-татары слова. Разгромили, разграбили они Ладыжин. Поубивали жителей. Погиб среди других и Пунька Кривой. А вот Ратмирка Рябой остался жив. Не поверил он, конечно, вражеским словам. Как только вступили монголо-татары в Ладыжин, Ратмирка тут же бежал из города. Кустами, оврагами добрался он до соседнего села, где жила у Ратмирки столетняя бабка. Долго бабка тогда молилась. То ли за то, что остался в живых Ратмирка, то ли оплакивала горькую судьбу Ладыжина.

Каменец и Кременец

Послали Батыевы военные начальники отряд своих войск взять город Кременец. Назначили командира. Кременец – это еще дальше на запад от Киева, чем Ладыжин. Привел командир отряд. Начал атаку города.

Штурмуют, штурмуют монголо-татары Кременец. Не удается взять. Сокрушается командир: «Ну, и достался город!»

Вдруг видит: несется к нему гонец. Примчался. Кричит:

– Не Кременец. Не Кременец. Надо брать Каменец!

Был и такой на юге России город. Приказ есть приказ. Снял командир осаду Кременца, повел ордынцев на Каменец.

Штурмуют, штурмуют монголо-татары город. Не падает Каменец. Прошло какое-то время, вновь к командиру спешит гонец.

– Не Каменец, – кричит. – Не Каменец. Надо брать Кременец!

Поразился ханский командир. Названия городов похожие. То ли спутали что-то в верхах начальники, то ли просто изменились у начальников планы. Перестал он штурмовать Каменец. Снова двинулся на Кременец. Про себя подумал: «Это даже, пожалуй, к лучшему. Может, там повезет быстрее».

Атакует он Кременец. Держится Кременец.

Прошло немного времени. Снова спешит гонец. Кричит:

– Не Кременец. Не Кременец. Приказано брать Каменец.

Еще больше поразился теперь командир. Однако приказ есть приказ. Повел он ханских воинов снова на Каменец. Только привел – новый летит гонец:

– Не Каменец. Не Каменец. Приказано брать Кременец.

Запутался ханский командир: «Кого брать? Где отступать? Куда наступать? Там тяжело, но и здесь не легче. Перемудрили, видно, в верхах начальники». Сам посылает теперь гонца. К самому хану Батыю.

Вскоре от хана Батыя приходит ответ: «Брать и Каменец, и Кременец».

Штурмуют монголо-татары и Каменец, и Кременец.

Держатся города. Оказались Каменец и Кременец как камень, как кремень крепкими.

С большим трудом взяли монголы тогда Каменец, а Кременец и вообще не взяли.

Пообломали монголо-татарам зубы о русские города.

Первый и все остальные

Редко бывало так, чтобы монголо-татары в бою дрогнули. И вдруг случилось такое.

Штурмовали отряды Батыя Данилов город. Это еще дальше на запад от Киева, чем Ладыжин, чем Каменец и Кременец.

Крепко держался Данилов город. Бились горожане с врагами люто. И вот дрогнул один из отрядов Батыя. Не устоял в бою кто-то из ханских воинов. Заголосил громким гортанным криком, хватился руками за голову и побежал.

За первым бросился второй.

За вторым – третий.

А за ними и весь отряд.

Бегут солдаты Батыя.

Несется первый.

Несется второй.

Несется третий.

Следом – все остальные.

Добежали они до глубокого оврага.

Прыгнул первый в овраг.

Прыгнул в овраг второй.

Прыгнул третий.

А за ними и все остальные.

Укрылись беглецы от русских мечей и стрел.

Донесли приближенные хану Батыю, что, мол, под Даниловым городом случился позор в войсках. Целый отряд трусливо бежал с поля боя.

Привели виновных к грозному хану. Посмотрел на бежавших Батый:

– Кто был первый?

Показали Батыю на первого.

Махнул Батый палачам рукой. Слетела с плеч голова у первого.

– Кто был вторым?

Показали Батыю на второго.

Махнул Батый палачам рукой. Полетела с плеч голова второго.

– Кто был третьим?

Слетела на землю голова и у третьего.

Замерло все. Тишина. Шмель прожужжал где-то рядом. Вздохнул как-то странно стоявший поблизости конь.

Приободрились чуть остальные виновные. Может, Батый помилует, простит их минутный страх.

Переступил хан Батый с ноги на ногу, гневно сверкнул глазами:

– И всех остальных! – прокричал палачам.

Взлетели ножи над несчастными.

Грозным, жестоким был хан Батый. Не щадил ни чужой, ни родной монголо-татарской крови.

И все же не взяли в тот день монголо-татары Данилов город. Не взяли его и позже.

Силу в Руси оставили

Идут монголо-татары дальше на запад. Кончилась Русь. Начинались другие страны.

Дошагали ханские воины, кони, быки, верблюды, юрты, возы, телеги до государства Венгрия. И тут, как всюду, кровь и разбой.

Дошли монголо-татары, кони, быки, верблюды, юрты, возы, телеги до польских земель. И тут, как всюду, разбой и кровь.

Дошагали монголо-татары, кони, быки, верблюды, юрты, возы, телеги до государства Чехии. Побывали в других местах. И тут, как всюду, разбой и кровь.

Однако все труднее, труднее идти монголам. Героическая борьба русских людей поубавила монголо-татарам силы. Легче сражаться теперь другим.

И все же далеко дошагали монголо-татары. Дошли до берегов Адриатического моря. Плещет, гуляет море. Теплой водой играет. Рядом страна Италия.

Но не радует хана Батыя море. Вспоминают монголо-татары Русь: упорные бои за Рязань, за Владимир, за Чернигов, за Киев, вспоминают упрямый Торжок, «злой» Козельск, не взятый Кременец, не взятый Данилов город, другие бои на русской земле.

Сокрушается хан Батый:

– Силу в Руси оставили.

Легла Русь тогда на пути у монголо-татарских завоевателей, прикрыла, заслонила другие страны.

Нет уже прежней мощи у хана Батыя. Прекратил хан Батый свой поход на запад. Повернул назад.

Вернулся хан Батый к реке Итиль. Так монголо-татары называли Волгу. Тут в нижнем течении Волги, в шестидесяти километрах от нынешней Астрахани хан Батый основал город. Он получил название Сарай. А возникшее здесь государство монголо-татары назвали Золотой Ордой.

Отсюда, из Сарая, монголо-татарские ханы стали управлять завоеванными землями. В рабство к Золотой Орде и попала Русь. Начались на Руси долгие годы монголо-татарского ига.

Часть вторая

Куликово поле

Звонкое слово

Когда в атаку бросались монголо-татары, обычно кричали они «Ура!».

– Ура! Ура! – несется над полем боя. Понравилось русским звонкое слово. Как-то кто-то из русских в каком-то бою тоже вдруг закричал:

– Ура!

Однако тут же при всех получил по затылку. Потом кто-то в другом бою прокричал:

– Ура!

И этому тоже свои же бока намяли. Чего, мол, кричишь. Это чужое слово.

Однако слово оказалось прилипчивым. Все чаще и чаще среди русских стало звучать «Ура!».

Возмутился как-то отрядный командир Филат Береза. К одному подбежал из кричавших:

– Что за слово несешь, дурак!

Подбежал к другому:

– Замолчи, мозги воробьиные!

Напрасно Филат старался. Всем нравится звонкое слово.